Боги, пиво и дурак. Том 6

Потом он задумчиво проговорил:

— Хорошо сказано. И подмечено глубоко. Мне понравился и твой ответ, и ход мыслей. Вот так слушая тебя даже и не подумаешь, что это тот же самый человек, что брил свиней.

Я улыбнулся, раздавил свой окурок в пепельнице.

— Ты мне до самой смерти это припоминать будешь?

Нергал хмыкнул.

— Не исключено. На самом деле поставить Оракула перед выбором действительно можно. Почему нет? Тем более, ты просишь не жизнь этого человека, а самого человека. Если он ценен Оракулу, предвечный как-нибудь да растопырится, чтобы спасти его шкуру. Но прежде, чем говорить о поисках Сотота, нам нужно срочным образом решить еще одну проблему. — Ухватившись за подлокотники своего кресла, Нергал поднялся на ноги. — Идем, я покажу.

Мы вышли из каминного зала и направились к комнате, где я посадил отросток.

Нергал толкнул дверь и жестом велел мне войти в полутемную комнату.

Очутившись внутри, я с удивлением уставился на росток, освещенный тусклым сиянием двух масляных ламп.

Он не прибавил в высоту, но едва заметное мерцание начертаний стало вдруг ярким и отчетливым. Сам ствол стал темнее и толще. Но больше всего меня поразили корни. Два узловатых корневища толщиной с детскую руку пропороли бадью и высунулись наружу сантиметров на десять!

Я присвистнул.

— Ничего себе корешки.

— Эти корешки, Даня, жаждут хорошей почвы под собой. Скоро я не смогу держать росток в своем святилище. Банально у меня здесь нет достаточно пространства для врат. А уж для Сотота — тем более. К тому же, в стадии формирования арки наше растение будет выделять столько энергии, что, боюсь, она начнет сиять прямо сквозь землю, если мы заранее не позаботимся о мерах предосторожности.

— И что делать?

— Строить убежище. Или искать какое-то уже существующее, — сказал Нергал, с нежностью коснувшись тонких зеленых листочков, будто погладив растение. — Оно должно находиться под землей или в пещере. В идеале — под старым кладбищем, потому что аура мертвых тел для богов Верхнего мира работает как ширма. Если мы многократно усилим эту ауру специальными начертаниями, да еще поставим благословение отражения или что-то в этом роде, то можно будет рассчитывать, что никакой пронырливый божок не разглядит наш тайник.

Я нахмурился.

— Погоди-ка… Просторное подземелье с мертвецами, говоришь? И специальные начертания…

Я вспомнил высокие надгробия с красными лампадками у изголовья. Вспомнил гулкое эхо и громкий шорох крупинок песка под ногами. Сдавленный голос Берна. И мы с Графычем, упавшие в темноту промеж надгробий, будто в окоп, чтобы спрятаться от Яна…

Все это было так недавно! А казалось, будто с той поры целая вечность прошла.

— Кажется, я знаю одно подходящее место. Это склеп, расположенный под школой «Парящего Грифа».

Нергал с интересом обернулся на меня.

— В самом деле? На территории школы есть склеп? Причем таких размеров, что туда мог бы влезть Сотот?

— По моим ощущениям, даже два Сотота.

— Пойдем посмотрим.

— Прямо сейчас? — опешил я. — Ночью?

— Предлагаешь подождать утра, чтобы в подземелье светлее стало? — съехидничал Нергал.

— Ладно, я понял, — устало вздохнул я. Тащиться в промозглый холод, да под ледяной дождь мне сейчас совсем не хотелось. Но вроде и лениться было неловко — кое-кто вон вообще только что из комы, можно сказать, вышел. И ничего, не жалуется. — Портал откроешь? Знаешь это место?

— Навел справки, когда узнал, кем на самом деле был ваш магистр. Так что да, место я знаю.

— Только там все трижды закрыто и запечатано.

Нергал снисходительно покосился на меня.

— Да уж разберемся как-нибудь.

Мы вышли из комнаты, и он открыл портал — прямо в коридоре, не теряя времени.

Первым в холод и мрак шагнул я.

Противный влажный ветер ударил в лицо. Дождь закончился, но черное небо все еще оставалось слепым и висело так низко, что можно было подумать, будто это под его тяжестью согнуло деревья. Обледеневшие ветки на ветру похрустывали и позвякивали.

От яркого свечения цветных начертаний природа вокруг казалась чем-то противоестественным. Будто подводный мир какой-то, поднявшийся вдруг на поверхность.

Мы с Нергалом очутились прямо в придорожной рощице, метрах в пятидесяти от въездных ворот на территорию школы. Опустевший постамент, на котором когда-то сидела каменная птица, казался осиротевшим.

Я двинулся вперед, ломая сапогами хрусткую корочку льда, которой подернулся осевший снег. Дорога различалась с трудом — здесь никто не ездил, и только расположение деревьев подсказывало, где она проходила.

Тут мой взгляд зацепился за темное пятно на дороге. Поблизости виднелось еще одно. И еще. Они тянулись одно за другим из темноты и вели прямо к воротам.

От волнения всю усталость как рукой сняло. Сердце от внезапной надежды заколотилось быстрей.

— Смотри, — указал я на следы Нергалу. — Похоже, кто-то сюда приходил. Надо проверить целостность начертаний!

Тот нахмурился. Сверкнул глазами в сторону школы.

— Не надо ничего проверять. Я и так вижу, что пространство замкнуто.

— Замкнуто?.. — озадаченно проговорил.

Если бы кто-то из наших вернулся в альма матер, зачем бы ему надо было опять все тут запечатывать?..

Хотя чего это я? Вот дурак! Конечно, если ты сбежал из крепости и скрываешься внутри, просто необходимо закрыть за собой все печати! Янус с Та’ки и старшими парнями здесь так все замуровал, что никакая стража так просто не войдет!

Если вообще сможет это сделать.

— Там прячется кто-то из наших беглецов! — воскликнул я и радостно поспешил к воротам.

— Куда⁈ — строго крикнул мне в спину Нергал. — А если это ловушка?

Я остановился.

Такой вариант мне на радостях даже в голову не пришел.

— Меня подожди, — хромая по корявому снегу, сказал мой божественный напарник. — Вместе пойдем. А то ведь сам сказал — мне не открыть врата без ключа. Так что…

И в этот миг я отчетливо увидел гибкую черную тень, скользнувшую от главного корпуса к зарослям кустарника, в которых частенько валялся Та’ки.

Я остолбенел. Моя рука невольно потянулась к мечу.

Нергал остановился рядом со мной, всматриваясь светящимися глазами во тьму.

Черный силуэт вынырнул из-за кустов к воротам и засветился призрачным зеленоватым светом.

— Ну наконец-то! — услышал я голос нашего медведя. — А то я уж думал, ты никогда не догадаешься сюда заглянуть…

От радости я улыбнулся во все лицо — так, что аж щекам больно стало.

— Та’ки!..

Я рванулся к входу, в то время как защитное свечение, разомкнутое нашим богом-покровителем, на глазах побледнело и выцвело.

Ворота скрипнули и захрустели, ломая снежные корявины.

Та’ки вышел мне навстречу — как всегда, босой, в тонких холщовых штанах и обнаженным торсом. От тела шамана исходил свет. Волосы его развевались на ветру, а кроваво-красный раскрас на бесстрастном лице казался ярким даже в темноте.

Мы обнялись, как братья.

— Как же я рад тебя видеть, — сказал я. — Откуда ты здесь? Как?

— Это не важно.

— Давно?..

— Третий день.

— Тебя ищут?..

— Нет.

— Как так? — не понял я. — Они что, сами тебя отпустили?..

— Он оставил в клетке свою звериную оболочку, — пояснил мне догадавшийся о деталях дела Нергал, добравшись до нас. — Она там ест и спит, так что формально все в порядке. Правильно?

Та’ки повернулся к нему. На неподвижном лице не отразилось никаких эмоций.

— Ты, — не то спросил, не то констатировал шаман.

— Я, — с усмешкой кивнул головой Нергал. — Давно не виделись.

— Я бы предпочел не видеться с тобой никогда, — отозвался Та’ки. — Ты не нравился Сету. И ты не нравишься мне.

Нергал насмешливо склонил голову вбок.

— Ну, я не Афродита, чтобы нравиться всем. Но как-нибудь постараюсь пережить это несчастье.

— Эй, погодите! — вмешался я. — Та’ки, без Нергала у нас вообще ничего не получится, ты же знаешь!..

— Знаю, — кивнул шаман. — Но он все равно мне по-прежнему не нравится. Хочу, чтобы он это знал. Зачем ты привел его сюда?

— Нам нужно подземелье. Для врат и Сотота. И я вспомнил про склеп.

Та’ки перевел взгляд на Нергала.

— Склеп?..

— Пустишь меня на свою территорию? — поинтересовался тот у шамана.

Та’ки кивнул. И отступил в сторону, пропуская нас в ворота.

Когда мы вошли, Та’ки запер их за нами и прикосновением ладони опять активировал цепь начертаний вокруг школы. Темнота окрасилась ярким цветным сиянием.

— Идем, — сказал шаман и двинулся первым к главному корпусу.

Зимой школа выглядела совсем иначе, чем она запомнилась мне. И даже когда я оказался внутри это ощущение не изменилось. Холодные лестницы, белые стены, бесприютные огромные окна в холле.

— Такое ощущение, будто здесь все изменилось, — проговорил я, озираясь по сторонам.

— Это потому что изменился ты сам, — ответил Та’ки, нащупывая ладонями под лестницей вход.

Наконец, проход открылся. И мы начали спускаться в подземелье.

Все шли молча, но эта тишина не показалась мне тягостной.

Потому что по иронии именно здесь, в склепе, я вдруг наконец-то ощутил дыхание прежней жизни!

Я невольно вспоминал, как Графыч сделал пролом на тренировочной площадке. Как мы спустились вниз и рассуждали о надгробиях, и нас застал за этим занятием Янус. А еще — как Эреб всматривался в меня, а Ян с Та’ки наблюдали за происходящим. И все мы в этот момент были единомышленниками и друзьями.

И ведь тогда мне казалось, что у меня большие проблемы!

А теперь один оказался предателем, другого изгнали из этого мира, а все остальные очутились в тюрьме. Школа, которую мы собирались поднять из пепла и прославить, стала именем нарицательным, и не в хорошем смысле.

Прости, Ян. Мы без тебя здесь все просрали.

Но постараемся это исправить.

Что получится — черт его знает. Но теперь в конце тоннеля уже показался свет! Главное — вернуть тебя обратно. А уж ты придумаешь, что делать дальше.

Только бы получилось договориться с Оракулом, освободить Сотота и вырастить эти врата!..

Наконец, мы очутились в огромном зале с черно-красным полом. Слева и справа от входа тянулись два ряда колонн, между которыми на цепях висели массивные масляные светильники. Пахло сыростью.

Ровные ряды надгробий едва различались в полумраке. Красные лампады, символизирующие память об умерших, по-прежнему светили у изголовий.

Нергал медленно прошелся по холлу.

— Вот это усыпальница, — медленно проговорил он, осматриваясь.

Он явно был не просто удивлен, а поражен увиденным.

— Да, — кивнул Та’ки. — Три метра могильной земли, четыре слоя камней с начертаниями и девяносто шесть захоронений внутри. Это не склеп, а тайная крепость.

Нергал направился к надгробиям. Даже его мягкие сапоги издавали здесь приглушенный звук.