Макбет

Акт первый, сцена 1

— Откуда ты, кинжал, возникший в воздухе передо мною? Ты рукояткой обращён ко мне, чтоб легче было ухватить. Хватаю — и нет тебя. Рука пуста. И всё ж глазами не перестаю я видеть… С чего вдруг он бредит о каких-то кинжалах? — спросил Рон, поднимая взгляд от потрёпанной библиотечной копии «Макбета». — Если бы мне мерещились кинжалы, я бы не распинался об этом, а пошёл в Мунго, чтобы проверить зрение у целителя.

Гермиона смерила его укоризненным взглядом.

— Макбет был маглом, и вообще, Мунго тогда ещё не построили, — заметила она. — Это ключевой момент драмы, Рон. Начало безумия Макбета…

— Ещё одна причина сходить к целителю, — упрямо ответил парень, игнорируя ворчание Гермионы о том, что в мире маглов их называют врачами. — Может быть, он не сошёл бы с ума, если бы сделал это.

— У леди Макбет есть доктор, — напомнила Гермиона. — И она всё равно теряет рассудок.

— Ей тоже мерещатся кинжалы? — заинтересованно спросил Рон.

Глаза Гермионы сверкнули раздражением.

— Нет, она видит кровь. Ты собираешься дочитывать этот солилоквий или я могу забрать книгу?

— Солило… что?

От разъяснений Гермиону спасло возвращение Гарри из дальнего конца библиотеки; его волосы едва заметно посерели от покрывавшего их тонкого слоя пыли.

— Я нашёл ещё одну копию, — широко улыбнулся он. — Лежала на дальней полке секции магловедения. Но она неплохо сохранилась, смотри.

— Две копии на троих, — подвела итог Гермиона, забирая книгу у Гарри и машинально перелистывая несколько страниц. — Должно хватить на первое время. Я отправлю сову родителям, спрошу, не остался ли у нас экземпляр. Друзья подарили папе сборник с его любимыми пьесами Шекспира на сорокалетие, и, кажется, «Макбет» там тоже есть…

— Друзья подарили ему Шекспира? — переспросил Рон. — Уж лучше бы носки…

Гарри издал приглушённый смешок, а Гермиона одарила Рона мрачным взглядом.

— То, что ты не ценишь литературу, не значит, что другие относятся к ней так же, — твёрдо произнесла она.

— Не ценю? Да я её даже не понимаю, — проворчал Рон. — Вот эта пьеса, например: странная история о каком-то мутном типе, которому мерещатся кинжалы и который в итоге сходит с ума.

Гарри, почувствовав закипающее раздражение Гермионы, тихонько подобрал экземпляр, принесённый парой минут раньше, и принялся читать монолог Макбета.

— Пьеса не только о кинжалах, — сказала Гермиона, демонстративно выделяя интонацией последнее слово. — Она о том, как зло и сверхъестественные силы могут совратить человека и заставить его совершать всё более и более безнравственные поступки. — Она остановилась, внимательно глядя на Рона, который теперь выглядел несколько обескураженно.

— Ведьмы в пьесе олицетворяют зло. Они предсказывают Макбету, что он станет кавдорским таном, а затем — королём Шотландии, и почти сразу после этого разговора Макбет узнаёт, что король действительно присвоил ему титул тана. Он рассказывает об этом жене, и она убеждает его, что единственный способ исполнить второе предсказание — убить короля, что они и делают. Они начинают править Шотландией, но чувство вины от содеянного постепенно сводит их с ума, особенно когда Макбет начинает убивать всё больше и больше людей, стараясь обезопасить себя. В итоге они оба умирают.

— Звучит как очень депрессивная история, — заметил Рон после короткой паузы, переваривая информацию.

— Это же трагедия, — напомнила Гермиона. — Там не может быть никакого «и жили они долго и счастливо». Кстати, нам уже следовало бы начать практиковаться — до прослушивания осталась всего неделя. Она замолчала, пытаясь сообразить, как разделить два экземпляра пьесы между тремя людьми. — Вы с Гарри можете репетировать по этой новой книге, а я возьму старую. Было бы проще, если бы нам всем надо было читать один и тот же отрывок, но пока придётся обходиться тем, что есть.

Рон нахмурился.

— Что-то мне не очень хочется репетировать, — задумчиво сказал он. — Актёр из меня не очень, и я не понимаю половины слов в пьесе…

— Попробовать всё равно можно, — пожал плечами Гарри. — Давай, это всего лишь школьная постановка. А Гермиона объяснит нам все трудные моменты.

— У меня ещё и боязнь сцены, — продолжал упираться Рон. — Мне в детстве пришлось участвовать в одной постановке — совершенно идиотская затея мамы — и я был ужасен. Серьёзно, меня даже стошнило два раза.

Гермиона, до этого изучавшая потрёпанную копию пьесы, оторвала взгляд от книги.

— Многие великие актёры начинали так же, — заметила она. — Это ещё ничего не значит.

— Вот только я не великий актёр, — усмехнулся Рон. — И не хочу им становиться. Не вижу смысла в том, чтобы расхаживать по сцене в дурацком костюме, притворяясь каким-то сумасшедшим, которому мерещатся кинжалы.

Гермионе пришлось в буквальном смысле прикусить язык, чтобы удержаться от язвительного комментария. Благо в этот момент она смогла отвлечься на Гарри, который, нахмурившись, внимательно изучал один из экземпляров книги, словно пытался в чём-то разобраться.

— Может, попробуешь? — предложила ему Гермиона.

— Первым? Э-эм… — нервно отозвался он. — Из меня тоже не очень хороший актёр выйдет, я вообще не приближался к сцене с пяти лет…

— Значит, у тебя был хоть какой-то опыт, — приободрила Гермиона. — Спорим, большинство и этим похвастаться не может?

Гарри нервно закусил губу, выдавая своё волнение.

— Не думаю, что фраза «Простите, в нашей гостинице не осталось свободных комнат» может считаться актёрским опытом…

— По крайней мере, ты был на сцене, — ответила Гермиона, не принимая никаких оправданий. — Тем более мы все будем репетировать — да, Рон, даже ты. Так что какая разница кто начнёт?

— Ладно-ладно, — проворчал Гарри, становясь перед диваном. Сделал паузу, собираясь с мыслями, и начал читать: — Откуда ты, кинжал…

Они практиковались по очереди, несмотря на наличие двух экземпляров пьесы: просто было приятно расслабиться, глядя, как твой друг выступает с монологом. Поначалу Гарри сильно нервничал, постоянно спотыкаясь о слова и путая фразы, но стоило ему справиться с начальным волнением, как дело пошло гораздо лучше. Гермиона и Рон осторожно критиковали некоторые моменты, вносили свои предложения, и уже через полчаса Гарри читал текст как минимум уверенно, делая неплохие попытки вжиться в роль.

Рон, напротив, или переигрывал, или начинал читать слишком монотонно, так что все силы друзей были брошены на то, чтобы помочь ему найти золотую середину. Для себя Гермиона решила, что если им удастся затащить Рона на прослушивание (а он всё ещё рьяно протестовал против этой затеи), то из него выйдет неплохой Привратник.

Когда настала её очередь читать отрывок, оба как один заверили Гермиону, что у неё хорошо получается. Девочки должны были подготовить первый эпизод появления леди Макбет — пятую сцену первого акта, — в которой она получала письмо от Макбета и произносила короткий монолог о том, как её муж был «слишком пропитан молоком сердечных чувств», чтобы решиться на убийство короля Дункана. Гермионе эта сцена очень нравилась, хотя она и хотела, чтобы девушкам позволили читать ещё и «Ко мне, о духи смерти!..» Но и письмо Макбета было достаточным испытанием; Гермиона тщательно следила за каждым своим действием, каждым словом, каждой интонацией и выражением лица, пока Рон не признал, что её перевоплощение в леди Макбет было «чертовски жутким».

— Почему? — спросила она, сдвинув брови.

— Кажется, как будто совершенно другой человек выпил Оборотное зелье и получил твою внешность. Это странно.

Польщённая, Гермиона зарделась и поблагодарила за комплимент.

Затем место перед диваном снова занял Гарри, и они продолжили репетировать по кругу, пока поблизости не оказался ухмыляющийся Малфой. Он держал небольшую книгу в чёрном кожаном переплёте, которая находилась в таком идеальном состоянии, словно к ней никогда не прикасались. Драко переложил книгу из одной руки в другую, и луч солнца, проникавший в библиотеку через широкое окно, скользнул по корешку с вытесненным серебряными буквами названием: «Макбет».

Малфой смерил всех троих таким взглядом, будто считал их жалкими и забавными одновременно, и голосом, полным издёвки и сарказма, продекламировал:

— Ну, чёрные, полуночные ведьмы, — начал он, делая ударение на последнем слове и глядя прямо на Гермиону, — чем заняты?

Рон и Гарри, никогда раньше не читавшие пьесу, понятия не имели, о чём он говорит, но Гермиона быстро сориентировалась:

— Тем, что назвать нельзя, — продолжила она цитату, с раздражением глядя на Малфоя, и добавила уже от себя: — Истреблением хорьков.

Рон даже не потрудился замаскировать смешок. Малфой лишь приподнял бровь.

— Бедный Уизел, — сказал он с издевательским состраданием. — Наверное, даже истребитель хорьков зарабатывает больше денег, чем ты видел за всю жизнь. Неудивительно, что у тебя началась истерика.

Это быстро заткнуло Рона. Кончики его ушей запылали, и он с угрожающей медлительностью поднялся с дивана, вытаскивая палочку.

— Малфой… — прорычал он, но Гарри не дал ему договорить.

— Проваливай отсюда, Малфой, — сказал он с нескрываемой неприязнью. — Я не стану останавливать Рона, если ты выведешь его из себя.

Драко с усмешкой прислонился к книжному шкафу.

— Не думаю, что ты можешь заставить меня выйти из библиотеки, Поттер, — протянул он. — Кажется, она открыта для всех, кто хочет делать домашнее задание, заниматься исследованиями, читать для удовольствия… — Его взгляд упал на потрёпанный экземпляр в руках Рона. — Или готовиться к прослушиванию, по всей видимости. Надеюсь, вы не питаете иллюзий, что сможете действительно получить роль. Иначе будете слишком расстроены, когда вас высмеют на прослушивании.

— Никто не будет никого высмеивать, Малфой, — оборвала его Гермиона, сама удивляясь холодности, прозвучавшей в её голосе. — Уж точно мы выступим лучше тебя, учитывая то, что последний час мы репетировали, а не доставали других.

— А кто сказал, что я не репетировал? — вскинул бровь Малфой. — Я бы продемонстрировал, как следует играть Макбета, но не стану опускаться до такой грязи, как ты.

— Малфой, ещё одно слово… — прорычал Рон, направляя на него палочку.

Тот лишь улыбнулся в ответ, но Гермиона заметила, как неуловимым движением его рука скользнула ближе к его собственной палочке. Если Рон нападёт, Малфой не останется в долгу, и тогда мадам Пинс придёт в ярость за то, что они устроили дуэль прямо в библиотеке.

— Рон, не надо, — остановила его Гермиона. — Он не стоит того, чтобы попадать из-за него в неприятности.

— Неужели грязнокровка волнуется, что я обижу её пёсика Уизела? — ухмыльнулся Малфой. — Грейнджер, надеюсь, ты не мечтаешь получить роль леди Макбет? Грязнокровки не могут изображать аристократию.

На этот раз Рон точно набросился бы на него, если бы Гермиона не схватила его за запястье, заставляя опустить палочку. Но это не помешало ему говорить.

— Гермиона в сто раз лучше тебя! — выкрикнул он, заливаясь яростным румянцем и пытаясь высвободить руку из цепкой хватки. — И она более чем способна сыграть леди Макбет!