Любовь и что-то еще

- Как?

- Ты сама подашь на развод, и после того как нужный документ будет написан, тебе выплатят всю сумму, которая накопилась за два года вашего глупого брака, а после на твой счет станет перечисляться ежемесячное пособие в размере пяти минимальных зарплат... Если ты захочешь при этом работать, то проблем не возникнет, хотя я бы не рекомендовала ссылаться при этом на клан во избежание сплетен. Захочешь переехать в другой город - соединись со мной вот по этому номеру, и тебе помогут с новым жильем. Если твой ребенок будет хорошо учиться в школе, то сможет поступить в ВУЗ вне конкурса. Короче, ты получишь все, что положено по закону.

- Но как же мой муж? Я не хочу расставаться с Рамом!

- Разве тебя кто-то заставляет с ним расставаться? Если он тебя любит, то он будет приезжать к тебе, как это делают другие мужчины клана. Но вот если его чувства к тебе угасли, то помочь этой беде не сможет уже никто.

- А если я откажусь дать ему развод?

- Не хочешь - не надо. Его первая жена выйдет повторно замуж, и после этого вашей семьей клан интересоваться прекратит. Будете ли вы продолжать жить вместе или разойдетесь - права на пособие ты навсегда потеряешь. Рамом клан интересуется, только пока его хочет Лилиан о'Брайен, и ни на мгновение дольше. Впрочем, выплаченные тебе суммы у тебя в любом случае отбираться назад не будут, поскольку закон обратной силы не имеет...

- Я могу подумать?

- Думай-думай, только не слишком долго. Завтра утром, когда Рам уйдет на работу, я подъеду к тебе, и ты сообщишь мне о своем решении. Если оно будет положительным, мы сразу же съездим в ЗАГС и оформим все должным образом... Поразмышляй также над тем, что будет, если бывшая жена Рама, которую он чуть ли не каждодневно осаждает с букетами в руках, выйдет замуж за другого, и он потеряет ее навсегда. Как он начнет к тебе относиться, считая тебя виновницей своей потери?

Вернувшись в машину, Мари спросила:

- Все слышал?

- Да, - отвечал Рам. - Но это ничего не значит, пока она не написала заявление о разводе.

- Да, - кивнула Мари, - не значит. Но завтрашний день покажет все. Тот свой утренний визит я также запишу, чтобы у тебя не было сомнений в моей честности.

И она включила мотор. За углом, когда машина отъехала туда, где дорога из окон его дома уже не просматривалась, он вышел из салона и направился в свое уютное, построенное собственными руками жилище.

- Рам, - сказала Нубе за ужином, - давай подадим на развод.

- Зачем? - нахмурился он.

- Чтобы получить от господ правителей пособие на нашего ребенка. - Не по-настоящему разведемся, нет - получим деньги и заживем по-прежнему.

- Ты считаешь правителей такими глупыми, что они готовы выбросить свои деньги просто так, ничего взамен не получив? - засмеялся Рам.

- Ах нет же! Конечно же, они хотят, чтобы ты вернулся к своей первой жене. Но если мы разведемся, а ты к ней так и не вернешься, то отбирать назад они ничего не станут. Я узнавала. Таким образом у нас и деньги будут, и тебе уходить никуда не надо будет.

-Ловко! - засмеялся Рам. - Мне бы такое и в голову не пришло!

- Значит, ты согласен? - обрадовалась Нубе.

- Согласен. Можешь завтра идти и подавать заявление.

Он действительно был более чем согласен. Предложение Нубе разом скидывало груз с его совести. Даже если бы она вдруг утром заартачилась и отказалась ехать в ЗАГС в сопровождении Мари, он сам теперь имел право сделать это. После того оставалось лишь залучить "Свидетельство о браке" с Лил - и проблема была бы решена полностью и всецело. Кстати, за "Свидетельством" можно было слетать на Первую Полосу...

Подумав об этом, Рам расправил плечи. По Первой Полосе он соскучился - просто ужас до чего. Он соскучился по друзьям, которых не видел почти два года, по работе, по территории, по поселку - короче говоря, он соскучился по той жизни. По свободе, которую он там ощущал. Где не было акционеров-начальников, где он был равен остальным мужикам - действительно равен, без обмана. Где много зелени, и климат сходен с его родиной - не так чтобы полностью, но все же...

"Как я мог променять все это на самую обычную девку? Чего меня там так перепугало, что я сделал ноги-ноги, ни о чем больше не думая? Жена - тренер по боевым искусствам? Но она ж не меня дрессировала, в конце-концов..."

И он заснул, а утром отправился на работу. Отправился, чтобы уволиться с предприятия, созвониться с Мари и попросить у нее совета, как ему побыстрее заполучить гербовую бумагу, необходимую для того, чтобы помириться с Лил.

- Нету проблемы, - отвечала Мари. - Свидетельство о разводе с Нубе уже у меня, и вечером я смогу привезти интересующий тебя документ. Без Лил на Первой тебе появляться не желательно - там никто о вашем разводе не знает, и лучше вам с Лил заранее обсудить, что и как отвечать на все вопросы публики.

"Вечер" в тот день наступил задолго до настоящих сумерек, и у Рама была масса времени на то, чтобы, получив от Мари заветный документ о том, что они с Лилиан о'Брайен муж и жена, заглянуть в их общий с Нубе дом и предупредить ее о том, что он уезжает скорее всего надолго, и вернется неизвестно когда. Поцеловав сына (вот кого бросать ему было действительно жалко), Рам полетел в Столицу к рабочему общежитию, где проживала Лил - ему предстояло трудное объяснение, но одно он знал точно: свою драгоценность он себе вернет во что бы то ни стало, и никакие трудности на этом пути его не остановят.

Подрулив к общежитию, он поставил машину возле парадного входа, вспомнил манеры Сандро, и, настроившись, вышел. На ступени перед входом в здание ступил не водитель транспортного средства, а клансмен в рабочей робе.

Спросив у вахтерши номер комнаты, где обитала Лил, Рам поднялся наверх и постучал.

- Уходи! - прозвучал ответ.

- Я взломаю дверь! - сказал Рам сердито.

- Это не поможет.

Взламывать двери в планы Рама не входило, тем более что существовал более простой способ проникнуть в нужное помещение. А именно: найдя комендантскую, затребовать именем закона запасной ключ от квартиры Лил и в сопровождении целой кучи облеченного должностными обязанностями и просто любопытствующего народа, преодолеть последнюю преграду между ним и предметом его устремлений. То есть сунуть ключ в замочную скважину и провернуть его там два раза. После чего просто распахнуть дверь, что Рам и проделал.

Странное зрелище предстало перед ним - сидя на кровати в домашнем халате, Лил легонько покашливала. Она кашляла не то, чтобы без перерыва, но с равными интервалами, держась рукой за грудь примерно в области солнечного сплетения, лицо ее было бледно, а глаза сухи.

Выгнав всю толпу в коридор, Рам запер за любопытствующей публикой дверь на внутреннюю задвижку и обратился к супруге.

- Я пришел объясниться, - начал он.

Но ответом ему был все тот же кашель - нет, кашель даже еще более сильный. Кашель неподдельный - теперь это бы именно кашель, становившийся все более громким и болезненным. Боль, которая донимала Лил, Рам не просто чувствовал - он ощущал ее почти как свою, и жалость, которой он прежде никогда не испытывал, требовала от него сделать все что угодно, только чтобы человек, который перед ним сидел, перестал страдать. Но кашель продолжался, пока не стал совершенно нестерпимым, и Лил не откинулась бессильно на подушку, дрожа от слабости. После того он внезапно прекратился, словно его и не было.

Рама тутже отпустило. Обретя способность свободно двигаться, он бросился, чтобы обнять, согреть дорогое ему существо, но едва он успел протянуть руки, как Лил вывернулась и скатилась на пол. Вскочив, она метнулась к столу и схватилась за нож.

- Ты не воспользуешься моей слабостью, - произнесла она глухо. - Один твой шаг ко мне - и я покончу с собой.

"О великий Шива! - подумал Рам. - И ведь покончит. Такая боль способна свести с ума любого..."

- Я принес тебе те документы, которые ты хотела, - произнес он вслух. - Я снова твой законный муж, и других женщин у меня нет.

И он протянул Лил обе бумаги с гербовыми печатями.

- Разверни! - потребовала она.

- Которую?

- Обе!

Рам послушно развернул сначала один листок, затем другой и, зажав за верхние поля оба Свидетельства, на вытянутых руках протянул их к Лил, чтобы она могла их прочесть.

- Убедилась? - спросил он. - Кстати, по законам Первой Полосы мы с тобой так и продолжали состоять в законном браке. И я все эти два года был двоеженцем.

У его супруги из глаз покатились слезы. Воспользовавшись моментом, Рам разжал пальцы, державшие обе бумажки с гербовыми печатями, и выбил у нее из руки опасный предмет. Перешагнув через упавшие рядом с ножом свидетельства о своей собственной недавней преступности, он, вовремя вспомнив о том единственном средстве, которое помогает от скоротечной чахотки, обнял стоявшую перед ним упрямицу и, нащупав бант на поясе ее тонкого домашнего одеяния, потянул за него с намерением развязать. А губы его уже прильнули к ее губам, не давая произнести слов возражения.

Так приятно Рам не проводил ночей давно. Заснули они оба лишь под утро, и спали бы еще долго, если бы Лил не потревожили с работы. Рам ответил за нее, сообщив, что она увольняется и уезжает к мужу на Первую Полосу, но пока он говорил, Лил уже проснулась окончательно.

- Собирай вещи, - скомандовал ей Рам. - Как ты поняла, мы действительно уезжаем домой, а место, где находится этот самый дом, по законам клана выбирает муж... Или я ошибаюсь?

- Не ошибаешься, - улыбнулась Лил. - Если бы ты только знал, до чего я рада, что мы, наконец, помирились!

И Рам был рад. Эти два года показались ему вдруг пустым, ничего не значащим сном. Это была не жизнь - это было прозябание. Настоящая жизнь ждала его, конечно же, там, за барьером, на узких ярусах Первой Полосы. Где был чудесный, чистый, пьянящий воздух, изобилие самых разнообразных фруктов и вообще плодов. Где в водоемах плескалась рыба и никому не надо было говорить: "Да, господин правитель."

И он не был разочарован. Первая Полос встретила его своей обычной деловой суетой. Трое его бывших дружков по лакрианской банде сразу же потащили его на рыбалку, а затем на верхние ярусы, к своему "морозильнику", где они хранили рыбу до ее продажи. И все расспрашивали его о жизни там, за барьером, на Второй полосе. У всех троих уже подрастали дети, причем у долговязого Фогеля их было даже двое, и месяц отпуска, который Рам назначил себе прежде чем снова заняться обменом товаров между поселками вместе с Сандро, пролетел одним махом.

- Не скучаете по Лакро? - спросил, наконец, Рам в тот последний день, который он определил для себя как день окончательного решения вопроса, чем он будет заниматься.

- А почему ты спрашиваешь? - отвечал вопросом на вопрос Тушкан, чья жена, красивая шатенка с роскошными волнистыми волосами и улыбчивыми зелеными глазами также скоро должна была принести второй приплод.

- Ну как же? - Рам сделал вид понаивнее. - Три года, которые мы пообещали мадам погостить у нее на территории, давно прошли.