Сын ветра

Птичья стая так и не простила Сове ее измены. С тех пор и поныне, если случается птицам наткнуться на Сову в дневное время, они поднимают тарарам. Вьются стаей вокруг Совы, набрасываются на нее, щиплют клювами, бьют крыльями и осыпают бранью. Но подобное случается нечасто, обычно Сова сразу дает им достойный отпор, к тому же средь бела дня она никогда не охотится. Теперь она в темноте видит гораздо лучше, чем днем. Все бы ничего, если б Сова с тех пор, как ее отлучили от птичьего братства, не чувствовала себя такой одинокой. Не дано ей изведать счастья. В ночной тиши частенько можно услышать ее жалобный крик:

— О-о, одна я! О-о, одна!

Птицы же больше никогда не собирались все вместе. Похоже, им этого даже не хочется. Не любят они вспоминать тот злополучный день, когда хотели выбрать вождя.

А Жаворонок и поныне на воле. Несколько дней он прятался в высокой траве, поскольку боялся мести Сокола, Ворона и других строгих птиц. Но постепенно осмелел. Конечно, и Сокол, и Ворон так и не простили ему и затаили зло, но все прочие птицы сошлись во мнении, что Жаворонок в общем-то безобидная птаха и надобно его оставить в покое. К тому же, если когда-нибудь снова придется собраться на общий слет и устроить состязание на звание вождя, то Жаворонок едва ли осмелится принять участие в этом состязании. Теперь он кое-чему научен.

Вот и все.

Цесарка и Курица

Говорят, однажды, когда на рисовых полях больше не осталось риса, Цесарка и Курица украли бататы и решили их съесть. Они разожгли огонь и испекли бататы. Тут Курица говорит:

— Самые большие я отнесу к себе в хижину, а здесь, в поле, съем только мелкие.

— А я сделаю по-другому,— сказала Цесарка.— Сперва съем самые большие бататы. Вдруг придет хозяин поля, я тогда брошу мелкие и улечу.

— Хозяин? — удивилась Курица.— Я его не боюсь. Если он придет, я улечу, а большие бататы прихвачу с собой.

И началось пиршество! Одна клевала мелкие бататы, другая — крупные. Вдруг появился хозяин и погнался за воровками. Цесарка, успевшая досыта наесться, улетела и бросила подружку, а та бестолково металась взад-вперед, не зная, что делать с крупными, тяжелыми плодами. Хозяин схватил ее, унес с собой.

Вот так, говорят, человек изловил и приручил Курицу.

Курица и Крыса

В один прекрасный день встретились Курица и Крыса. Крыса испугалась такой большой птицы: она никогда прежде не видала кур.

— Курица, голубушка,— проговорила она дрожащим голосом,— давай поклянемся кровью, что отныне мы будем друзьями.

Добрая Курица с охотой согласилась. Они скрепили свой союз кровью, и Курица сказала новой сестре:

— Пойдем вместе клевать рис, мой хозяин рассыпал его на солнышке, чтоб подсушить.

— Ох, сестра, я не могу искать пищу днем. Прошу тебя, давай дождемся наступления ночи, тогда и пойдем.

— Но ведь я не ночная птица. Как же нам быть?

В конце концов они решили так: Крыса, которая боится дневного света и людей, дождется темноты и пойдет добывать пропитание ночью, а Курица отправится на поиски днем, но нарочно раскидает зерна, чтобы Крыса могла их потом подобрать.

Вот почему Курица, когда клюет, всегда ворошит землю лапами и раскидывает зерна: это она заботится о том, чтобы Крыса, ее кровная сестра, могла прийти ночью и подобрать еду.

Дикий Бык, увидавший в воде свое отражение

Однажды безгорбый Дикий Бык пил воду в прозрачном ручье; у него были длинные ноги и длинные рога. Увидав в воде свое отражение, он обрадовался и сказал:

— Э! Да у меня, оказывается, замечательно красивая голова! Какие тонкие рога, как они красиво перекрещиваются! До чего ж они ловко сидят на голове! Если бы я весь был так же красив, как мои рога, мне не пришлось бы оборачиваться, когда я иду назад. А вот щеки и зубы подкачали. И еще вот что странно: почему, глядя на меня, люди часто говорят: «У него хорошие ноги»? И что в них хорошего? Они только портят мой вид — такие длинные и жилистые. Лучше б их вовсе не было.

Любуясь собой, Бык вдруг услышал собачий лай и громкие крики приближающихся охотников. Бык кинулся бежать со всех ног, а собаки — за ним по пятам. Они-то его и загнали в густую рощицу. Бык запутался рогами в ветвях деревьев. То, чем он так любовался, стало причиной его гибели. Бык не смог освободить рога от веток, в которых они запутались, и собаки его настигли. Последними его словами были:

— Горе! Я презирал ноги, которые могли меня спасти, и гордился рогами, которые меня сгубили!..

Бык и Крокодил

Говорят, как-то раз Бык пришел на берег реки пощипать траву. Видит: лежит, разинув пасть, большущий Крокодил и греется на солнышке. Они разговорились.

— Откуда идешь, младший брат? — спросил Крокодил.

— Я был тут неподалеку, старший брат,— ответил Бык.

— Что собираешься делать?

— Хочу попастись. А ты, старший брат, откуда пришел?

— Из реки.

— Давай поменяемся судьбами,— предложил Бык.

— Что ты болтаешь, младший брат?

— А что такого? Поменяемся — и все. У меня много зубов, а языка нет. У тебя наоборот: язык есть, а зубов нет.

В те далекие времена у Крокодила и впрямь зубов не было. Вот он и согласился. Отрезал себе пол-языка и отдал Быку, а тот отдал ему взамен половину своих зубов. Бык положил в рот язык, Крокодил вставил зубы, и они решили так: тот, кто захочет обратно меняться, навеки покроет себя позором; тот, кто нарушит уговор, будет проклят. Они расстались, и каждый пошел своей дорогой.

Прошел всего лишь день, и маленький сын Быка пришел на берег ручья напиться. Крокодил вспомнил о новых зубах и тут же пустил их в дело — сожрал малыша. Долго искал папаша Бык своего пропавшего сына, да понапрасну. Вернулся он домой в тоске и говорит супруге:

— Я дал Крокодилу зубы, а он сожрал нашего сына. Вот почему, говорят, у Быка во рту мало зубов, а у Крокодила нет языка. И еще говорят, эти двое друг друга на дух не переносят.

Крокодил и Еж

Говорят, как-то раз бродил Еж по берегу реки; в поисках пищи он рылся в речном иле и с радостью поедал червей. Вдруг он оказался рядом с огромным спящим Крокодилом. Еж испугался и бросился наутек, но Крокодил проснулся и, заметив Ежа, остановил его криком:

— Эй, Еж, куда это ты идешь?

Перепуганный Еж не осмелился сказать, что искал пищу, и ответил:

— Я пришел поздороваться с тобой и спросить, как поживаешь.

— Тогда иди сюда, давай поболтаем.

Они разговорились. Скоро они подружились и пригласили друг друга в гости. Было решено, что Еж первый придет к Крокодилу, потому что Крокодил старший.

В назначенный день Еж явился. Крокодил не готовил заранее праздничного обеда; вместо этого он тут же бросился на быка, который щипал травку на берегу реки, и приволок его Ежу. Еж уплетал за обе щеки. Он съел огромный кусок мяса — по сравнению с ним самим, конечно, потому что по сравнению с целой бычьей тушей это был совсем крошечный кусочек. Наевшись досыта, Еж и Крокодил назначили день, когда Крокодил придет в гости к Ежу. Но в условленный срок Еж приготовил к праздничному обеду только несколько кузнечиков и червяков. Крокодил оскорбился:

— Надеюсь, ты не называешь это обедом? Ради подобною угощения и челюстями-то шевелить не стоит

— Я, дорогой гость, от всей души предлагаю тебе все, что сумел раздобыть.

— Ах ты нахал! Когда ты пришел ко мне, я встретил тебя как самого дорогого гостя. Ты что, забыл великолепного быка, которым я тебя угостил? А чем ты после этого угощаешь меня?

Говоря так, Крокодил разинул пасть, сделал один глоток — и все, что приготовил Еж, исчезло. Рассерженный Еж от злости засопел, а Крокодил стал над ним насмехаться:

— Нечего притворяться, будто ты обиделся, бессовестный хитрюга. Видно, ты забыл поговорку людей: «Хоть еж никогда собой не любуется, а глазам все равно рад». Выходит, правда, у бесчестных зверей нет ни стыда, ни совести.

Еж рассердился еще больше и закричал:

— Мои глаза уж какие есть, такие есть, я не могу их переделать. А ты, прежде чем надо мной смеяться, посмотри на себя. Видно, забыл, что говорят люди: «У крокодила сила есть, зачем ему красота?» И еще одну поговорку вспомни: «Цесарка потешалась над пятнистой змеей, а у самой перья в крапинку».

Забыв от злости обо всем на свете, Крокодил разинул пасть и хотел проглотить Ежа, но тот выставил иглы и сам покатился ему в глотку; он так исколол Крокодила, что через несколько мгновений владыка рек издох. Обрадованный Еж выбрался из глотки врага и, пританцовывая, стал повторять:

— Маленький осилил большого! Маленький осилил большого!

Говорят, с тех пор начали петь песенку, которую теперь знают все:

Я, колючий ежик, брожу по берегу,

Ничуть я не боюсь большого крокодила!

Кабан и Хамелеон

Говорят, как-то раз Кабан и Хамелеон вышли на добычу и встретились на берегу канавы, по которой вода текла на рисовое поле. Кабан стал расспрашивать Хамелеона, откуда и куда он идет.

— Иду ищу, что бы поесть,— ответил Хамелеон.

— И как только ты ухитряешься находить пропитание? У тебя такое хилое тело, и ноги ты еле передвигаешь. Зря ты не сидишь на месте. Разве ты не боишься, что какой-нибудь большой зверь — хоть бы я, например,— раздавит тебя копытом?

— Конечно,— согласился Хамелеон,— ты говоришь истинную правду. Но подумай, ведь такой маленький зверек, как я, и ест немного; вот почему я без труда добываю то, что мне нужно.

Удивленный Кабан не знал, что ответить. А Хамелеон продолжал:

— Если хочешь, старший брат, давай с тобой состязаться. Ты только не подумай, что я задираю того, кто сильнее меня. Просто я предлагаю тебе поиграть.

— Ладно, раз уж такая мелюзга расхрабрилась, мне ли, силачу и великану, отступать. Ну, говори, как мы будем состязаться?

— Как хочешь.

Они решили бежать наперегонки до большого дерева, которое виднелось вдали.

— Я готов,— сказал Кабан.

— Подожди немного, я еще не рассмотрел хорошенько, куда бежать,— попросил Хамелеон, а сам искал подходящее место, чтобы прыгнуть Кабану на спину. Пристроившись поудобнее, он крикнул: — Теперь бежим, старший брат! — И в ту же минуту вскочил на спину Кабана, который со всех ног помчался вперед. Когда Кабан добежал до дерева, Хамелеон соскользнул в траву. Кабан, уверенный, что Хамелеон остался далеко позади, оглянулся, а Хамелеон закричал:

— Старший брат, зря ты смотришь назад, я здесь, впереди!

Кабан рассвирепел и сказал, что хочет бежать еще раз. Хамелеон согласился. Опять он схитрил и опять оказался первым. Кабан пришел в страшную ярость:

— Еще ни одному зверю не удалось победить меня! Я тебе отомщу, я тебя съем!

— Какое коварство, старший брат! Разве мы с тобой заранее не договорились?

— Знать ничего не знаю. Я хочу тебя съесть!

— Разреши мне тогда хоть предупредить родителей. Ведь то, что ты затеял, это уже не игра, а серьезное дело.

Ладно, иди,— сказал Кабан.— Я буду ждать тебя здесь.