Висзерия. Окрик судьбы

— Я и представить не мог, что за эти земли пролилось столько крови. — Рианэсс удалось заинтересовать своего возлюбленного. — Но кто победил? И почему в Разноместе живут все расы?

— В триста двадцать восьмом году генерал армии светлокожих людей Констант втайне от своих правителей устроил встречу с генералом темнокожих людей, чье имя было Абдул. Устав от многолетней войны и столь многочисленных потерь, на этой встрече они взаимно решили отречься от своих правителей и создать общее государство. — Эльфийка сама увлеклась рассказом, поэтому больше не пародировала своего учителя. — Прекрасно понимая, что прежние правители не позволят им этого сделать, они нуждались в мощной армии. Констант и Абдул инициировали новую встречу. На нее были приглашены представители двергов и эльфов. Люди предложили создать государство, в котором бы правили четыре правителя-представителя каждой из рас: светлокожих и темнокожих людей, эльфов и двергов. Поселения двергов с Бескрайних Высот одобрили эту идею и, проголосовав, избрали правителя-представителя союзного государства дверга — Гладура Фуруса. Эльфы же взяли время все обдумать.

— Неловко вышло, да? — улыбнулся Данноэ’саэвэль.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну мы с тобой эльфы…

— Слушай дальше и не отвлекай. Как оказалось впоследствии, эльфы даже не собирались ничего обдумывать. Тогдашний лидер эльфийских партизан, чье имя было Врьен’мис, готовил покушение на Константа, Абдула и Гладура Фуруса на планировавшейся третьей и итоговой встрече. Эльфы считали, что, ликвидировав их, они положат конец многолетней войне. Но этим планам не суждено было сбыться, ибо эльфийский офицер по имени Зив’даль не разделял этого мнения. В ночь перед итоговой встречей, склонив на свою сторону других эльфов, он вероломно обезглавил Врьен’миса. На следующий день, представив его голову представителям других рас, он рассказал об несостоявшемся коварном плане. Зив’даль отрекся от империи Элист’Авен и дал согласие на союзное государство, став правителем со стороны эльфов. Четыре расы создали единое государство, во главе которого были Констант от светлокожих людей, Абдул от темнокожих людей, Гладур Фурус от двергов и Зив’даль от эльфов. Так и появился Разномест.

— А как на это отреагировали правители светлокожих, темнокожих людей и эльфов?

— Прости, милый, но это я тебе расскажу в следующий раз. — Она нежно поцеловала его в нос. — Мне пора…

Его сердце замерло, а голова закружилась. Он так боялся услышать эти слова. Поднявшись, помог встать и ей. Крепко прижал ее и, зарывшись в волосы цвета синей ночи, глубоко вдыхал нотки лилий и сандала.

— Я безумно люблю тебя. Ты лучшее, что могло со мной произойти. Я буду смертельно скучать. — Он поцеловал ее в лоб.

— А я тебя люблю, Дани… Я буду считать дни до нашей встречи. — Приложив ладони к его щекам, она встала на носочки и посмотрела в его голубые глаза.

Под руку они вышли на опушку леса, где щипал траву конь Сэрвилат. Данноэ’саэвэль помог забраться на него Рианэсс и ловко вскочил сам. Сев позади нее, вновь зарылся носом в ее волосы.

Они отправились в столицу Разноместа, где он и познакомился с ней на карнавале в честь праздника Гармонии две недели назад.

Праздник Гармонии — это праздник мира и дружбы всех рас. Он ежегодно праздновался крупным карнавалом на шестидесятый день весны. На этот праздник со всего мира стекались люди, дверги, эльфы, гномы, представители других рас и даже немногочисленные орки. На улицах Разноместа были танцы, шатры с вкусной едой, мелкие фокусники, циркачи, продавцы товара со всего мира и многое другое. В этот день все носили маски дружбы: люди клеили себе остроконечные уши или густые бороды; светлокожие люди красили лицо плодами шокобобов, чтобы придать оттенку лица темный цвет; темнокожие люди, в свою очередь, осветляли лица кокосовой, пищевой присыпкой; дверги надевали обувь на высокой платформе; эльфы прятали длинные уши.

Столица Разноместа была огромна и в этот праздник украшалась, как никогда. Это был главный праздник. И это неспроста. Государство Разномест было, пожалуй, единственным местом, где множество рас жили в гармонии и дружбе. Несмотря на то, что цена за это была заплачена сполна. Кровью всех рас.

— Ну вот мы и добрались… — печально выдохнул Данноэ’саэвэль, подъехав к большой арке города.

— Дальше я сама, Дани. Нельзя, чтобы эльфы отца нас видели… — с грустью в голосе ответила Рианэсс.

Он неохотно слез с коня и, подав руку Рианэсс, помог спуститься.

— А ты уверена, что твои подруги не проболтаются о нас? Я переживаю, что твой отец узнает раньше положенного времени, и это сильно испортит нам все планы.

— Фирадейя точно не проболтается, она моя лучшая подруга. Что насчет Виэллы и Ниссемии, они хоть и те еще болтушки, но прекрасно понимают, как это важно для меня и сколько невинных эльфов отца могут от этого пострадать. Поэтому не стоит волноваться.

— Не могу не волноваться…

Глазами, полными грусти, они смотрели на арку и на суетливое движение толпы — жителей и гостей столицы, что проходили через нее.

— Я буду очень скучать по тебе… — влажными глазами она посмотрела на него.

— Нэсс, не надо слез… мне и самому обидно. — Он нежно поднял ее подбородок и впился в ее губы. В поцелуе Рианэсс повисла у него на шее.

— Давай обменяемся чем-нибудь? — не выпускав ее из объятий, спросил Данноэ’саэвэль.

— Зачем? — улыбнулась Рианэсс.

— Я бы хотел обладать чем-то общим с тобой, что-то, что напоминало бы мне о тебе.

— Знаешь, у меня нет ничего подходящего с собой, — пожала плечами эльфийка, — но мы всегда можем смотреть с тобой на луну. Она одна над нами. Когда ты будешь смотреть на нее, ты будешь знать, что я тоже смотрю на нее.

— Одна луна, — улыбаясь сказал он, глядя в серые глаза Рианэсс.

— Одна луна. — Она потерлась носиком об его нос. — Люблю…

— А я тебя…

Она еще раз поцеловала его и затем, пятясь, не отводя от него серых глаз, развернулась и пошла в сторону арки.

Невыносимая душевная боль подкатила к горлу. Он с замиранием сердца ждал, пока она не растворилась в скоплении проходящих внутрь столицы. Хотелось жутко напиться. Медленно, взяв коня за уздцы, он побрел в сторону другой арки, главной и самой крупной. Ему нужно было вернуть коня в конюшню семьи его друга.

***

— Милок посмотри на себя. Ага… выглядишь ты нездорово. Уставший какой-то. Тебе бы на Бескрайние Высоты, там воздух чистый, еда полезная. Быстро тебя откормят, — раздражающе-скрипучим голосом надоедала старуха-двергарка. — Глядишь и невесту себе там сыщешь. Я вот познакомилась там с моим ныне покойным супругом Заралом Вертуном. Скотина та еще… ага. Напьется настоек своих и давай приключений на задницу искать. Танцевал он, правда, как сам дьявол. Наверное, этим и зацепил меня, падлюка этакая. Это у вас тут в Разноместе рас, что бобов в двергарской каше. А у меня выбора-то и не было. На Бескрайних Высотах одни дверги, вот я и вышла замуж за дверга.

Бакар старался добродушно улыбаться и делать вид, что ему очень интересно слушать болтовню надоедливой старухи. На вид ему было около двадцати. Смуглая кожа, две небольшие залысины на лбу, но густые, короткие черные волосы. Он уже четыре года работал в центральном банке столицы Разноместа, который принадлежал двум братьям гномам. Нельзя сказать, что он любил свою работу, несмотря на то, что даже его влиятельным родителям пришлось приложить усилия и задействовать связи, чтобы он сюда попал. Его четыре поколения жили тут, в Разноместе, с самого его основания. Темнокожий человек Абдул, один из основателей, был хорошим другом предку Бакара и даже сам прадед — Аскар был третьим темнокожим правителем Разноместа. По закону четыре правителя, что являются представителями одной из четырех рас, не могут передать власть кому-либо из родственников. Поэтому при жизни они выбирают себе преемника, который после смерти займет их место. Вот так когда-то темнокожий человек Арзас, что был вторым по счету правителем Разноместа после Абдула, выбрал прадеда Бакара. Благодаря этому его семья являлась одной из самых влиятельных и хорошо обеспеченных по сей день.

— Ты вообще меня слушаешь?! — Старуха ударила его по коленке своей тростью.

— А?! Что? Конечно… ну конечно, я вас слушаю, — потирал колено Бакар. Судя по пульсирующей боли, у двергарки была довольно весомая трость.

— Ну так я и говорю… Вот у нас на Бескрайних Высотах соблюдают и чтят скромность и порядочность, ага. А здесь в Разноместе? Тьфу. Сплошной разврат. Ага. Кругом одни бордели да таверны. Срам можно прям в окнах видеть. Вот мой ныне покойный муж Зарал Вертун не посещал сие места. Хотя он тот еще скотиняка был. Да и нет у нас там борделей. А если бы и были, он все равно бы не посещал их. Любил он меня, черт плешивый. Поэтому он туда бы не ногой. Кстати, одной ногой, ага. Вторую ему откусил ящер-скалополз, будь он неладен, змеюка окаянная. Этот мой напился, что собственного прадетчества не помнил. Ничего ему ладного в голову не пришло, как сделать настойку из этой твари склизкой, ага. — Старуха, соглашаясь со своими словами, кивала. — Там на Бескрайних Высотах, змеюк, ящеров, да и других тварей не счесть. Воздух там-то почище будет, о то-то и зверюг там немерено, не то что в Разноместе. Они же все чувствуют, в отличии от молодых двергов, которые тянутся к Разноместу ради срама, монет и выпивки.

Бакар пытался держать равновесие головой над рабочим столом и не уснуть. Сейчас он четко понимал, что ненавидит эту работу.

«Серьезно? Какого хрена я все это слушаю? Я банковский работник или нянька-сиделка старухам?» — размышлял он. А старуха все болтала и болтала. С темы, где воздух чище, она перешла на тему, почему он чище, затем она стала анализировать, как все это влияет на деторождаемость, после начала говорить, что из-за межрасовых браков деторождаемость падает. Почему он не проводил бабулю, сославшись, например, на занятость? Все просто: у него и так последнее время натянутые отношения с начальством из-за частых опозданий, ошибок в документах и невыходов на работу по разным причинам. Вот и приходится ему слушать очередную безумную историю про одноногого супруга старухи, в которого ударила молния, когда он пытался добыть яиц с гнезда, что были на крыше их дома. Судя по всему, бабуля не собиралась открыть счет в банке или обменять валюту.

Он не боялся потерять эту работу, но боялся подвести родителей, которые делают все, чтобы их чадо состоялось.

Бакар же больше всего на свете любил стрелять из лука и делал это не хуже эльфов. Он много времени проводил у частного преподавателя стрельбы — эльфа Фанэр’вилла. Упражняясь с двенадцати лет, стал одним из лучших стрелков во всем Разноместе. Выигрывал все турниры и состязания по стрельбе. В финале каждого соревнования оставались Бакар и какой-нибудь эльф, и Бакар всегда занимал первое место. Сначала эльфы недооценивали его, затем были раздражены, так как наивно полагали, что они лучшие в этом деле. Но со временем смирились, и Бакар даже прослыл легендой среди них. Слухи о его навыках и таланте доходили даже до империи Элист’Авен.