Девиантология: социология преступности, наркотизма, проституции, самоубийств и других "отклонений"

* Обзор см.: Дмитриев А. В., Залыскин И. Ю. Указ. соч. С. 30-57; Овчинникова Г. В. Терроризм. СПб.,1998. С. 9-11; White J. Terrorism. An Introduction. Pacific Grove (Calif.): Brooks/Cole Publishing Company, 1991. P. 8-13.

Не останавливаясь на юридическом (уголовно-правовом) аспек-те проблемы терроризма*, рассмотрим некоторые социально-политические вопросы.

* См.: Емельянов В. П. Терроризм и преступления с признаками терроризирования. СПб., 2002; Кабанов П. А. Указ. соч.; Комиссаров В. С. Терроризм, бандитизм, захват заложника. М., 1997; Овчинникова Г. В. Указ. соч.

Терроризм, приводя к бесчисленным жертвам и принося неисчислимые страдания, бесспорно является преступной деятельностью (преступлением) и заслуживает самой суровой оценки. Но социально-политическая сущность терроризма и желание противодействовать ему требуют более широкого подхода, нежели чисто юридический. Да, террористам нет оправдания с общечеловеческой, принятой мировым сообществом и международными организациями точки зрения. Но ведь терроризм преступление «особого рода». С точки зрения террористов, организаций и движений, прибегающих к террористическим методам, их требования, отстаиваемые идеи – «справедливы», имеют не меньшую ценность чем те, против которых они выступают. Поэтому борьба с терроризмом, носящим политический (этнический, идеологический) характер – малоэффективна (хотя и необходима). Об этом свидетельствуют печальный опыт Ольстера в Ирландии, затяжной, кровавый характер «борьбы» с баскскими сепаратистами в Испании, алжирскими террористами во Франции, с албанскими – в Сербии, с чеченскими – в России...

Насилие и ненависть рождают насилие и ненависть, формируют идеологию и акторов «преступлений ненависти» (Hate crimes)*. Поэтому «искусство цивилизованной жизни состоит в том, чтобы не плодить недовольных, обиженных, "мучеников", а строить благополучие людей в контексте их долгосрочных отношений друг с другом»**.

* Jacobs J., Potter К. Hate Crimes: Criminal Law and Identity Politics. Oxford University Press, 1998.

** Дмитриев А., Кудрявцев В., Кудрявцев С. Введение в общую теорию конфликтов М., 1993. С. 171.

Мировое сообщество в целом и каждое государство в отдельности должны предпринимать прежде всего политические (экономические, социальные) усилия по предотвращению условий возникновения терроризма, по ненасильственному разрешению социальных, межэтнических, межконфессиональных конфликтов. Разумеется, провозгласить принцип ненасильственного, упреждающего терроризм решения назревших проблем и конфликтов легче, чем его реализовать. Но не существует простых решений сложных социальных проблем. Точнее говоря, так называемые «простые решения» (типа «ликвидировать», «подавить», «уничтожить») либо неосуществимы, либо приводят к еще большему осложнению ситуации. Можно (и нужно) «бороться» с отдельными исполнителями террактов – угонщиками самолетов, киллерами, лицами, закладывающими взрывные устройства и т.п., но нельзя уголовно-правовыми, карательными мерами устранить причины, источники терроризма как метода «решения» социальных (этнических, религиозных, политических, идеологических) конфликтов. Очевидно, не случайно в послевоенном мире террористические организации и движения возникали прежде всего в постфашистских, посттоталитарных, посткоммунистических странах – Италии («Красные бригады»), Германии («Красная армия», неонацисты), Японии (Японская революционная красная армия), Испании, Югославии, России, а также в странах с тоталитарным режимом (в Латинской Америке, на Ближнем и Среднем Востоке), где отсутствовал опыт демократического, политического решения социальных конфликтов и проблем. Из 79 известных к 1990 г. террористических организаций 37 принадлежали по своей идеологии к марксистским, ленинским, троцкистским, маоистским, 9 представляли различные направления панарабского и исламского фундаментализма, 7 являлись примером удивительной смеси пан-арабизма и марксизма, 4 относились к правоэкстремист-ским и нео-фашистским*. Разумеется, это соотношение претерпело существенные изменения к сегодняшнему дню. Количество известных террористических организаций увеличилось, доля «левых» сократилась за счет увеличения «правых» и исламских.

* Long D. The Anatomy of Terrorism. The Free Press, 1990.

Сосредоточившись, по понятным причинам, на проблеме международного терроризма, наука и политика не должны забывать уроков террора, в значительной степени провоцирующего и террористические выпады. Террор гитлеровской Германии явился предметом научного изучения, политических и правовых выводов*. Сталинский террор остался безнаказанным, и последствия его проявляются до сих пор**.

* См., например: Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками. В 7 т. М., 1957-1961.

** Иванова Г.М. ГУЛАГ в системе тоталитарного государства. М., 1997; Конквест Р. Большой террор. Рига, 1991; Кудрявцев В. И., Трусов А. И. Политическая юстиция в СССР.; Черная книга коммунизма. М., 1999.

В силу многих причин количественные характеристики террористических проявлений крайне неполны и противоречивы. Отметим лишь в качестве примера, что в 1999 г. в России были зарегистрированы 20 преступлений по ст. 205 УК РФ (терроризм), по ним выявлено 0 лиц. В 2000 г. – соответственно 135 и 24*. При этом в 2000 г. были зарегистрированы 4388 преступлений «террористической направленности» (захват заложника – ст. 206 УК, диверсия – ст. 281 УК, посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля – ст. 277 УК, некоторые виды убийства – п. «в», «л»ч. 2 ст. 105 УК и др.)**.

* Закономерности преступности, стратегия борьбы и закон. М., 2001. С. 538.

** Реагирование на преступность: концепции, закон, практика. М., 2002. С. 276.

Не существует универсальных рецептов предупреждения терроризма и разрешения сложных проблем, лежащих в его основе. Некоторые общие подходы предлагаются в конфликтологической, политологическои литературе*.

* Дмитриев А. В. Конфликтология. М., 2000. С. 221-277; Дмитриев А. В., Залысин И. Ю. Указ. соч. С. 242-296.

Важно понять:

– мир без насилия в обозримом будущем невозможен;

– основная антитеррористическая задача – максимально сократить масштабы терроризма (как насилия «слабых» по отношению к «сильным»);

– основной путь такого сокращения – предупреждение или урегулирование социальных проблем и конфликтов ненасильственными, не репрессивными, политическими методами.

«Абсолютно ненасильственный мир – это нереальная перспектива. Более реальной выглядит задача сократить масштабы политического насилия, попытаться свести его к минимуму. Об этом свидетельствует политическая жизнь развитых демократических государств, где насилие чаще всего второстепенное средство власти»*. Думается, следует внимательно изучить опыт антитеррористического урегулирования (с переменным успехом) конфессиональных и этнических конфликтов в Северной Ирландии, между Алжиром и Францией, басками и Испанией и т. п.

* Дмитриев А. В., Залысин И. Ю. Указ. соч. С. 296.

Глава 9. Коррупция

Do ut facias*

* Даю, чтобы [ты] сделал (лат.)

Взяточничество губительно для государства, в котором я хотел бы жить.

В. Репсмен

§ 1. Понятие коррупции

Коррупция, равно как организованная преступность, наркотизм, терроризм, – сложные социальные явления, вокруг которых сложилось множество мифов, популистских политических игр, а потому они нуждаются в объективном (насколько это возможно) исследовании.

Коррупция сопровождает человечество с древнейших времен. Наказание за взяточничество (подкуп) предусматривалось законами Хаммурапи (четыре тысячи лет назад), устанавливалось египетскими фараонами*.

* Подробнее см.: Kugel У., Gruenberg G. International Payoffs. Lexington Books, 1977.

Имеется множество определений коррупции (Волженкин, 1998; Friedrich, 1972; Heidenheimer, Johnston, Le Vine, 1989; Meny, 1996; Nye, 1967; Palmier, 1985; Rose-Ackerman, 1978; Wewer, 1994 и др.). Возможно, наиболее краткое (и точное) из них (Joseph Senturia*):

коррупция – это «злоупотребление публичной властью ради частной выгоды».

* См.: Wewer G. Politische Korruption. In: Politic-Lexicon. Miinchen, Wein: Oldenbourg Verlag, 1994. S. 481.

Аналогичные определения встречаются в документах ООН. Более полное из них содержится в документах 34-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН (1979): коррупция – это «выполнение должностным лицом каких-либо действий или бездействие в сфере его должностных полномочий за вознаграждение в любой форме в интересах дающего такое вознаграждение, как с нарушением должностных инструкций, так и без их нарушения». Приведем также отечественное доктринальное определение: коррупция – это «использование государственными служащими и представителями органов государственной власти занимаемого ими положения, служебных прав и властных полномочий для незаконного обогащения, получения материальных и иных благ и преимуществ, как в личных, так и групповых целях»*.

* Российская юридическая энциклопедия. М., 1999.

Существует множество форм (проявлений) коррупции: взяточничество, фаворитизм, непотизм (кумовство), протекционизм, лоббизм, незаконное распределение и перераспределение общественных ресурсов и фондов, незаконное присвоение общественных ресурсов в личных целях, незаконная приватизация, незаконная поддержка и финансирование политических структур (партий и др.), вымогательство, предоставление льготных кредитов, заказов, знаменитый русский «блат» (использование личных контактов для получения доступа к общественным ресурсам – товарам, услугам, источникам доходов, привилегиям, оказание различных услуг родственникам, друзьям, знакомым)* и др. Соответственно существуют и различные классификации коррупции и коррупционной деятельности**. J. Coleman различает коммерческое взяточничество и политическую коррупцию***. Г. Сатаров говорит о бытовой и деловой коррупции****. Однако исчерпывающий перечень коррупционных видов деятельности невозможен. Хорошо известно, что в России легально существовало «кормление», переросшее затем в мздоимство и лихоимство. Может быть, российское кормление служит первым проявлением того, что В. Клэверен, с экономической (рыночной) точки зрения, оценивает коррупционную деятельность как бизнес: коррупционер относится к своей должности как бизнесу, пытаясь максимизировать «доход»*****.

* Ledeneva A. Russia Economy of Favours: Blat, Networking and Informal Exchange. Cambridge, 1998; Леденева А. Блат и рынок: трансформация блата в постсоветском обществе // Неформальная экономика: Россия и мир / Под ред. Т. Шанина. М., 1999. С. 111-124.

** Быстрова А. С.,Сильвестрос М. В. Феномен коррупции: некоторые исследовательские подходы // Журнал социологии и социальной антропологии. 2000. Т. III. № 1; Кузнецов И. Е. Коррупция в системе государственного управления: социологическое исследования: Дис. ... канд. соц. наук. СПб., 2000; Johnston M. Political Corruption and Public Policy in America. Monterey, CA: Brooks/Cole Publishing Co.,1982 и др.

*** Coleman J. The Criminal Elite: The Sociology of White Collar Crime. NY: St. Martin's Press, 1985. P. 46-54.

**** Сатаров Г. А. Диагностика российской коррупции: Социологический анализ. М., 2002.

***** Heidenheimer A., Johnston M., Le Vine V. (Eds.) Political Corruption: A Handbook. New Brunswick, NJ, 1989. P. 9.