Я увожу к отверженным селениям. Том 2.Земля обетованная

380

ли Игоря Николаевича. Орлов со страхом и надеждой смотрел

на Любовь Антоновну. Прошла долгая томительная минута.

— Травматический шок. Большая потеря крови. Пульс

аритмичный. Необходимо операционное вмешательство, физио логический раствор и кровь. Не меньше одного литра. Яков

Абрамович! — Любовь Антоновна повернулась к пожилому лы сому мужчине, одетому в поношенную фуфайку и ватные брю ки. — Больной не транспортабелен. Считаете ли вы возможным, — но Орлов перебил ее:

— Я просил привести врача! Хирурга!

— Это лучший хирург. Профессор. Он прибыл со вчераш ним этапом.

— Понятно, Ивлева. Делайте, что найдете нужным. Но ин фекция...

— Да, у меня грязные руки... До вчерашнего дня я рыл

канавы и убирал отхожие места. — Яков Абрамович виновато

взглянул на потрескавшиеся черные ладони. — Можно про мыть спиртом... если не жалко...

— Я буду вашим ассистентом. Доверяете?

— Конечно, конечно, доктор Ивлева! Хорошо бы напоить

больного... И физиологический раствор, и кровь... — в глазах

хирурга мелькнула мольба: послушают ли его?

— Вы больны, Яков Абрамович. Как донор не пригодны.

Нас двое. Может быть, у кого-нибудь из нас совпадет группа

крови. Следует немедленно проверить совместимость.

— Нас трое, — негромко сказал Орлов.

— Кто же третий? — растерянно спросила Любовь Анто новна.

— Я. Если об этом не узнает охрана, — тихо добавил Ор лов. Яков Абрамович от неожиданности чуть не выпустил бу тылку со спиртом, а молодая женщина врач удивленно ойкнула

и с опаской посмотрела на Орлова, в своем ли уме генерал. — Y главврача третья группа. Y меня первая. Я знаю из его лич ного дела, — неловко солгал Орлов.

— И у меня третья! — радостно воскликнула Любовь Анто новна. — Берите у меня! А вы, Галина Алексеевна, — Любовь

Антоновна повернулась к молодой женщине, — возвращайтесь

в зону и объявите в каторжном бараке и... в землянке, — помед

381

лив, добавила она, — что необходима кровь. Распорядитесь, гражданин начальник.

■

— Сию минуту, Ивлева. — Орлов вызвал старшего лейте нанта и Зотова. — Старший лейтенант! Отведите доктора в зо ну, не отходите от нее ни на шаг, она возьмет кровь у заключен ных или приведет их сюда. Если заключенных будет много, от

моего имени потребуйте охрану.

— Есть! — Старший лейтенант и Галина Алексеевна вышли.

— А ты, майор, отгони надзирателей за пятьдесят метров от

дома. Я сам лично отвечаю за сохранность заключенных. — Майор нерешительно крякнул. — Не понял?!

— Понять-то понял, да не положено, — робко заикнулся

Зотов.

— Не рассуждать! Выполнять!

— Есть не рассуждать и выполнять! — повторил Зотов и, тяжело вздохнув, покинул комнату.

ПРОЩАНИЕ, НО НЕ КОНЕЦ

— Как вы сегодня себя чувствуете?

— Благодарю вас. Вашими молитвами... — Игорь Николае вич улыбнулся и вопросительно посмотрел на Любовь Антонов ну. — Вы хотели мне что-то сказать?

— Да, то есть нет, — смутилась Любовь Антоновна.

— Пожалуйста, не скрывайте от меня ничего. За две недели

после ранения я окреп. Выслушаю все, даже самое неприятное.

— С вами пришел проститься Андрей. Сегодня его отправ ляют на этап...

— Я это знал.

— И не смогли помешать?

— Орлов объяснил мне, да я сам понимаю. Мне придется

проваляться еще месяца два...

— Но пока я временно главврач...

— Именно временно. Охрана не боится вас. Они не простят

Петрову. Орлов — не бог, за всем не уследит. Я не успею под

382

няться — и мы потеряем Андрея. Выстрел в затылок — и его

отнесут в запретную зону... Или суки... Вопреки вам в больницу

приняли четверых. Мало ли вариантов, чтоб избавиться от че ловека.

— Вам вредно много говорить... Все ж е я вынуждена вас

спросить, что ждет Андрея? Ненашева? Шигидина?

— Шигидина — иркутская психбольница, Ненашева — дру гой лагерь....

— А Петрова?

— Хозяин твердо пообещал мне, и он на этот раз не обма нет, — Игорь Николаевич устало закрыл глаза, — извините, слабость, головокружение.

— Я после зайду...

— Кончим разговор сейчас. Хозяин сказал, что замять де ло Петрова невозможно: нападение на охрану... топор...

— И как же накажут Андрея? Он будет жить или умрет, как Аметов?

— Полагаю, оставят в живых. Его в наручниках отправят

в центральный изолятор. Там дело незаметно замнут. Орлов

передаст Андрея своему другу в Марлаг. В деле проставят не большую приписку...

— На общие работы?

— Да, но в сельхозкомандировку. Там заключенные сыты, приносят с работы картошку и еще кое-что. Охрана — не стро гая. Через год Петрова расконвоируют. Вот и все, что удалось

мне добиться от хозяина.

— Он не обманет?

— Ручаться не могу, но не должен... Как Елена Артемьевна?

Что с Тимофеем Егоровичем? А Катя? И ваша любимица?

— Кто?

— Рита, конечно.

— Она тоскует. Переживает... Боится за Андрея. Вчера ска зала мне такую глупость...

— Что же еще она выдумала?

— Просит отправить ее на этап вместе с Андреем.

— Невозможно. Женщины и мужчины вместе только на

пересылке и в больнице. На сельхозкомандировке не было и не

будет ни одного политического... А как остальные?

383

— Катя очень плоха... Боюсь, не доживет до осени... Елена

Артемьевна прихварывает, но держится. Тимофей Егорович...

— Любовь Антоновна запнулась.

— Ну-ну... не щадите меня. И, пожалуйста, не смотрите на

меня, как на маленького ребенка. Он... умер?

— Жив... пока... Все решится на этой неделе.

— Надежда есть?

— Почти никакой...

— Еще один уходит... А Шигидин?

— Состояние тяжелое, но, кажется, выкарабкается. Сотря сение мозга третьей степени. Сделала пункцию... Спиномозговая

жидкость окрашена кровью... Ненашев не вызывает у меня

опасения: у пего могучий организм, победит.

— Печальные вести... Дорого досталась нам та ночь...

— А куда отправили Васильеву? Этап уходил ночью. Меня

не оповестили о конечном пункте.

— Точно не знаю. Но, по-моему, Орлов на нее сердит...

— За что же? Она предупредила вас?

— Но она же толкнула Зотова к самодеятельности, а ре зультаты... Результаты вы видели сами...

— Мстить девчонке? Ее обманули...

— Орлов был непреклонен. Он сказал, что место Васи льевой в глубинке, и пообещал, что пока он начальник лагеря, не выпустит ее оттуда. Я боюсь, что Орлов пойдет и дальше...

— Попытка к побегу?

— БУР месяцев на шесть...

— И ничего нельзя было изменить?

— Не желая меня волновать, Орлов пообещал бы отпра вить ее на сельхоз, но тайком все равно отправил бы в БУР.

— А Петров?

— С Андреем он поступит так, как сказал. Андрей помешал

расправиться с вами и только поэтому я остался жив. К тому

же, как это ни странно, Орлов уважает смелых людей и не

мстит им. По этой же причине он обязательно отправит в боль ницу Шигидина. Кажется, все выяснили... Зовите Андрея...

— Он ждет в коридоре и караулит, чтоб нас не подслуша ли. Я.утомляю вас...

— Договаривайте, Любовь Антоновна.

384

— Как поступят с каторжниками из второго корпуса? И с

Седугиным...

— Оставлять их в больнице нельзя. В нашем лагере — то же. Орлов отправит их к своему дружку...

— Что их ждет?

— Каторжников — на общие работы. Седугина — бытовая

зона. Позовите Андрея.

— Андрюша! — крикнула Любовь Антоновна, приоткрывая

дверь.

— Здравствуй, герой, — улыбнулся Игорь Николаевич, уви дев Андрея. — Присаживайся.

— Я постою. Сегодня меня на этап. Я пришел вам сказать

большое спасибо. Для меня никто, никто столько не сделал...

— Ну хватит! — грубовато перебил Игорь Николаевич.

— Y меня к вам просьба... Большая... Последняя...

— Смогу — исполню.

— Поберегите Риту. Меня убьют. Но она... она...

— Мальчишка! — сердито прикрикнул Игорь Николаевич.

— Не волнуйтесь... Я не хотел... Я виноват, — смущенно и

растерянно заговорил Андрей.

— Слушай меня! Не перебивай! Тебя никто не убьет. От правят в другой лагерь на сельхозкомандировку. И больше по-глупому в петлю не лезь. Один с суками не справишься. При дешь на место, организуй вокруг себя ребят, крепких, надеж ных, честных. В драку не лезьте как молоденькие петушки. А

разгуляются суки — осадите их, чтоб их в больницу положили, а не вас. На сельхозе сук не жалуют, они там не нужны. О Рите

не беспокойся. Пока я здесь, я о ней позабочусь. Мы с тобой

теперь кровные родственники, — пошутил Игорь Николаевич.

— Как так? — удивился Андрей.

— Y тебя брали четыреста грамм крови?

— Брали. В ту ночь.

— А кому влили? Мне.

— Так мне же повезло, Игорь Николаевич, что у нас с вами

одна группа крови. Когда врач сказала, что вам кровь нужна, знаете, какая очередь выстроилась? Переругались все. Я чуть

не подрался с одним каторжником, он вперед меня хотел... Ум ный какой! — с возмущением закончил Андрей. Игорь Нико лаевич притянул к себе Андрея и крепко расцеловал его в щеки.

385

— Ступай! И помни, что я тебе сказал. И вы идите, Любовь

Антоновна. Проводите Андрея...

Y вахты собрались заключенные. Катя, опираясь на плечо

Риты, всматривалась в лица тех, кого отправляли на этап. Лю бовь Антоновна и Елена Артемьевна, исхудалые, старенькие, стояли как два полузасохших деревца, а руки их переплелись

как тонкие упадите ветви. Со стороны нельзя было понять, то

ли прощаются они, то ли взялись за руки, как малые дети.

— Ведут, — сказала Катя. Рита оглянулась. Между двумя

надзирателями шел Андрей. Его руки были закованы в простые

наручники. Он все время оборачивался, кого-то искал глазами.

Увидев Риту, Андрей улыбнулся и кивнул ей головой.

— Андрюша! — закричала Рита и рванулась к нему.

— Назад! Осади! — прикрикнул надзиратель и захмахнулся

на девушку кулаком.

— Не смей ее трогать! — Глаза Андрея сверкнули, а зако ванные руки взметнулись вверх.

— Я те дам «не смей»! — пригрозил надзиратель и ткнул