Мой вагончик

Таможня

Между тем, экономические связи рвались. Многие товары стали дефицитом. Стало совсем плохо с запчастями и бензином. Спекулянты продавали всё втридорога, и мы решили ездить на Кубань, где еще можно было купить топливо по старым ценам.

На пунктах досмотра, мгновенно появившихся на крымском и на российском берегах, проверяли документы и багажники. Разрешали с собой провозить только одну канистру бензина. Чтобы обойти правила, мы заменили заднее сидение емкостями, подходящими по размеру, на которые сверху надевали автомобильные чехлы для имитации сидений.

Однажды, уже на крымской стороне, пограничник, закончив досмотр, сказал:

– Подвезите до Керчи.

Открыл заднюю дверцу и плюхнулся в машину. От неожиданности мы замерли, а он крякнул. Постучал по сидению, которое отозвалось характерным звуком полной канистры. Посмотрел на наши перепуганные лица и произнес:

– Чего застыли? Поехали.

Пронесло.

Бензин не продавали, держали для своих.

Всю ту зиму мы с друзьями занимались мелкой коммерцией: что-то отвозили, что-то привозили. Особых доходов не было, но идей хватало, и все отправлялись в путь. Чаще двумя машинами. Как тогда говорили – крутились.

В начале декабря наш приятель разбил лобовое стекло на своей машине. Надо было срочно покупать. На Кубань поехали втроем, я с мужем и он. Купили четыре лобовых стекла, кое какие запчасти и заправились под завязку. Возвращались уже в темноте. Снега намело порядочно, холодно, ветер, машин мало. Дорога там проходит по насыпи, возвышающейся над степью. Опасаясь досмотра, мужчины решили протащить стекла по снегу за насыпью. Таможню я прошла легко и, на достаточном отдалении, километра через два, остановилась, поджидая своих контрабандистов. Наконец, они выползли на дорогу и вытащили груз. Не успели отряхнуться от снега, подъехали довольные таможенники. Пришлось тащиться на пост. Выяснилось, что на вышке установлен прибор, позволяющий просматривать весь маршрут, и наблюдение за ползущими по снегу нарушителями изрядно развеселило таможенников, скрасив им скучное дежурство. Забрали у нас два лобовых стекла, поделив по-братски, и отпустили с миром.

Мы с дочкой по-прежнему ездили в Судак на занятия. В музыкалке к фортепиано и сольфеджио, добавились уроки вокала. Стали посещать и изостудию, дочке захотелось рисовать и у неё неплохо получалось. Всё из детства.

Она уже в третьем классе. В школьном расписании появился обязательный украинский, который ведет крикливый учитель – явный националист. Вообще, как-то сильнее стала раздражать повсеместная украинизация. Бухгалтерскую отчетность стали требовать на мове. Мужу на первом листе паспорта влепили штамп «Громодянин». Пришлось потом заново оформлять ему российское гражданство.