Большая и маленькая Екатерины

Гуласпир как будто согласился:

— Пусть будет по-вашему, но только к Алмасхану я с вами тоже пойду, одних вас ни за что не отпущу. Слава богу, мы тоже люди и совесть еще не потеряли. — И он с гостями пошел к Алмасхану.

Покойный Алмасхан Джиноридзе был крестьянин зажиточный и хороший человек. Ну разве мог он отпустить вернувшихся гостей в другой дом!

У него сейчас же был накрыт стол, а тамадой выбрали Гуласпира. Тост следовал за тостом, пили за здоровье гостей и хозяина, пели, танцевали. Потом Гуласпир стал ругать ревизоров, они, мол, люди свободные и чудные, сваливаются как снег на голову, сами-то мало что знают, а вот других любят поучить. От этого только убыток людям, делу, государству, они приносят пользу только самим себе. Гуласпир разделал ревизоров под орех.

Уже на рассвете он закончил тосты, поблагодарил хозяина и стал приглашать всех к себе на обед, не успокоившись, пока не получил согласия.

Во дворе Гуласпиру на глаза попалась лошадь старшего ревизора. Она ему понравилась, и он не раздумывая уселся верхом и припустил рысцой. Лошадь он вернул ревизору через мальчика, велев передать, что она очень хороша.

На этом история с ревизорами и закончилась, а они тайком удрали.

Помню, под вечер я увидела Гуласпира. Он сидел около своей калитки на корне дуба и тихо напевал, глядя на Санислские горы. Я прислушалась. Он молчал. Рот у него был чуть приоткрыт, и мне показалось, что он тихо поет, я даже голос его слышала. Я снова прислушалась — тишина. Вздрогнув, я отошла. Не прошла я и десяти шагов, как до меня донеслось что-то вроде пения, но слов я не могла разобрать. Я оглянулась. Он все сидел на корне дуба, чуть приоткрыв рот, и глаза его были обращены к хребту Санисле.

…С хребта Санисле я долго смотрела на свою деревню. Тень от вяза незаметно переместилась. Я схватила свою сумку и бегом спустилась по склону.

Тетя встретила меня у Сатевелы, обняла и заплакала. Она ведь знала, что я должна была приехать в тот день.

К нам на обед она пригласила Зураба Барбакадзе и Гуласпира Чапичадзе.

— Ты вовремя приехала, Эка, — посмотрел на меня Зураб. — Бумагу о назначении привезла?

— Меня назначают в Хергу, — сказала я, понурившись.

— В Хергу? Почему в Хергу? — удивился Зураб.

— Мне сказали, что в Хемагали места нет…

— Что за глупости! — рассердился Барбакадзе. — Неужели они не знают, что я преподаю в шести классах? Три класса твои, Эка! Шестой, седьмой и восьмой. Я завтра же напишу приказ.