Розы на асфальте

* * *

Сегодня я работаю в магазине. Кажется, за все время это самая легкая смена: мистер Уайатт пробивает чеки за кассой, я заворачиваю покупки и раскладываю по пакетам. Работенка проще некуда, но я так занят своими мыслями, что даже с ней едва справляюсь.

В Садовом Перевале каждый знает, что Рыжий – скользкий тип. Может достать что угодно, потому что не гнушается краденым. И часы краденые точно скупает, а значит, Ант мог ему их толкнуть.

Только что ж он так перепугался, когда заметил, что я на них смотрю? Стал бы он дергаться из-за краденых часов?

– Да чтоб тебя! – рявкает Уайатт. – Ты что, спишь на ходу?

Черт возьми, уронил картонку с яйцами. Вокруг моих кроссовок растекается склизкая лужа из желтков с бел- ками.

Миссис Рукс, наша соседка, возмущенно подбоченивается.

– Мне что теперь, яйца для торта «Красный бархат» с полу подбирать?

– Извини, Элейн, – бормочет хозяин. – Мэверик, принеси две упаковки на замену! Вычту их из твоего жалования – это научит тебя быть внимательней. А потом отмоешь тут все дочиста.

Спорить себе дороже, на этой работе лучше держать язык за зубами.

Приношу две картонки, как велено. Миссис Рукс цепляет на нос очки и тщательно изучает каждое яйцо, словно не доверяет мне. Не найдя, к чему придраться, позволяет положить их в пакет.

Дождавшись, пока я отмою пол и кроссовки, мистер Уайатт спрашивает:

– В каких облаках ты сегодня витаешь, парень? Как пришел, словно не в себе.

– Прошу прощения, сэр. День сегодня дурацкий.

Сложив руки на груди, он сверлит меня взглядом.

– Если так пойдет и дальше, вообще без зарплаты останешься. Я думал, работа для тебя сейчас важнее всего.

Ну не делиться же с ним новостью про Рыжего.

– Вы же знаете, что у меня в жизни творится, мистер Уайатт. Столько навалилось.

– Понимаю, конечно, – вздыхает он. – Ты, главное, не забывай, ради чего все это, сынок. Решай проблемы одну за другой, пока не достигнешь цели.

– Какой цели?

– Разве у тебя нет никаких?

– Ну машину вот хотелось бы прикупить. А еще двойную коляску для Сэвена и будущего ребенка.

– Это не цели, сынок, а список дел. Я говорю о настоящих целях, о том, ради чего ты живешь.

Сморю на него недоуменно. Такого у меня никто еще не спрашивал. Ну разве что учителя в младших классах – типа кем хочу стать, когда вырасту. Отвечал тогда, что астронавтом, или врачом, или ветеринаром, но давно перестал об этом думать. Нет у нас в округе ни астронавтов, ни врачей, ни ветеринаров – все, кого я знаю, стараются просто выжить, куда уж мне-то.

Молча пожимаю плечами. Уайатт поднимает брови.

– Неужто совсем ни о чем не мечтаешь?

– За мечты не платят, сэр. Подгузники на них не купишь.

– Не сразу, но в конечном счете они окупятся, поверь. Кем ты хотел стать в детстве?

– Да ну бросьте, мистер Уайатт, что за глупости.

– Повесели старика, скажи: кем?

Засовываю руки в карманы, думаю.

– Хотел быть как мой папец.

– Затем и пошел в банду?

– Это для безопасности, сэр. На улице всякое случается, и, если хочешь уцелеть, надеваешь либо серое, либо зеленое.

– Так уж и обязательно? – недоверчиво щурится он. – Я знаю молодых людей, которые ни к кому не примкнули. К примеру, мой племянник. Или Карлос, сын мисс Монтгомери. И посмотри на них! Мой Джамал учится в государственном колледже и собирается в университет, Карлос тоже в колледж поступил.

Хороши примерчики, нечего сказать.

– Ну ваш племянник вообще зубрила, каких мало… не обижайтесь, мистер Уайатт. А Карлоса с Лизой их мамаша всю жизнь держала взаперти, им защита на улице и ни к чему. Так или иначе, я сын Большого Дона, в стороне оставаться просто нельзя.

– Яблочко от яблоньки, да? – усмехается мистер Уайатт. – Верно говорят, далеко оно не упадет, но откатиться все-таки может, особенно ежели чуть подтолкнуть.

– Как скажете.

– Только все это слова, Мэверик, – качает он головой, – в одно ухо влетели, из другого вылетели. Значит, ни о чем больше ты не мечтал?

На самом деле была у меня мечта, о которой я предпочитал помалкивать, уж больно глупо бы звучало.

– О «Лейкерс».

– Стать у них игроком?

– Ага. Попасть в команду, а потом еще уговорить Мэджика вернуться в баскетбол – и задать жару «Чикаго Буллз»! Только что говорить, чуда не случилось, играю я паршиво.

– Тут я с тобой соглашусь, сынок, – кивает Уайатт. – Видал как-то тебя с мячом, ничего хорошего. А теперь чего хотел бы?

Снова пожимаю плечами.

– Иногда думаю, что здорово было бы иметь свой бизнес, как вы. Никакого тебе начальства, красота!

– Ага, значит, предпринимательство. Ну это куда реальнее. А какой бизнес тебе нравится?

– Может, магазин одежды? Свитера там всякие, кроссовки, бейсболки… Или музыкальный: все слушают музыку, диски с кассетами хорошо расходятся. – Смотрю на него. – Думаете, у меня получилось бы?

– Думаю, да, – улыбается мистер Уайатт. – Получилось бы, только надо сперва составить план.

– Что за план?

– Для начала закончить школу, потом хорошо бы пойти в какой-нибудь государственный колледж или торговое училище…

– А зачем мне диплом? Я же буду сам себе хозяин!

– Чтобы открыть бизнес, сынок, нужно взять кредит, – объясняет мистер Уайатт, – но чернокожего без диплома в любом банке только высмеют. А что, если магазин прогорит или будет приносить мало денег? Тебе понадобится запасной план. Ты должен быть готов ко всему, так что образование – первое дело!

– Тогда шансов маловато, сэр, – вздыхаю я. – Мне и так-то не до школы в последнее время.

– Что ж, удачи. Значит, будешь торговать из машины, как тот спекулянт на «импале».

Рыжий. Мистер Уайатт отвлек меня своими разговорами, но все опять вернулось к нему.

– А как тебе такое: у меня есть пара дел, которые я хотел отложить на утро, но мог бы и сейчас ими заняться. Постоишь за прилавком, пока меня не будет? – предлагает он.

– Что, серьезно? – выкатываю я глаза.

– Всего часок-другой. Заодно прикинешь, насколько тебе это нравится.

Вот это да! Выходит, он и правда верит в меня. Что еще хуже, он мне доверяет, хотя я использую его работу как прикрытие, чтобы Ма ни о чем не догадалась.

Забрав из офиса ключи и бумажник, мистер Уайатт напоминает, чтобы я проверял банкноты и посматривал на монитор камеры, затем уходит.

Оглядываюсь вокруг: на целых два часа я здесь полный хозяин, никто не будет мне указывать, что и как делать. Вот это жизнь!

Первым делом хватаюсь за метлу. Мистер Уайатт говорит, это дает время подумать – как раз то, что мне сейчас нужно. Еще вчера я был твердо уверен, что моего кузена убил Ант. Он сам сказал, мол, Дре напрашивался, а это почти что признание, но… вдруг все-таки убил кто-то другой?

Долго думать мне не дают: в магазин забегают двое сопливых ребятишек из новых домов. Хватают чипсы, печенье, сок и вываливают на прилавок гору мелочи. Заставляю их считать самих, пора лентяям учиться.

Затем приходит миссис Перл, которая живет напротив Лизиной матери. Накупает кучу овощей и долго объясняет, хоть я и не спрашиваю, как их правильно варить: оказывается, если добавить щепотку соды, получается мягче. Обещаю ей, что так и стану делать.

Пока никого нет, прохожу вдоль рядов полок и проверяю, все ли на своих местах, а услышав звон дверного колокольчика, возвращаюсь к кассе. Пробиваю чеки, укладываю покупки, и магазин снова пустеет.

Не работа, а мечта. Первый час пролетает почти незаметно, клиенты заходят все реже. Беру тряпку и иду протирать снаружи входную дверь, уж больно она захватанная.

К магазину подкатывает серый внедорожник, и я сразу напрягаюсь. Из машины выходят четверо братков, все в сером и черном. Мозгляка видно издали: золотые цепи так и сверкают. Папец учил не привлекать лишнего внимания, поэтому и Шон особо не выделялся, а Мозгляк вечно понтуется, всем хочет показать, какая он крупная шишка.

Только бы Льюис не высунул любопытный нос из своей парикмахерской – непременно донесет Уайатту о моих гостях.

Придерживаю дверь, давая Королям войти.

– Че как, братаны?

– Эй, гляньте-ка! – хихикает Мозгляк. – Малыш Дон полирует двери для Уайатта. Ты теперь у нас мистер Кляйн, да?

Его кенты ржут, как привыкли еще при Шоне, только Шон всегда шутил со смыслом.

– Чистит Мистер Клин, – поправляю я.

Мозгляк отмахивается, шагая во главе компании между полок.

– К терминизмам прикапываются одни только дурни, – фыркает он, – а суть в том, что ты теперь уборщик, так-то.

Терминизмы?

Ладно, не до того сейчас. Пусть Мозгляк и тупой, но сейчас он заправляет бандой, ему и решать насчет Рыжего.

– Слушай, Мозгляк, разговор есть.

– Черт побери! – стонет он, оборачиваясь от полки с закусками. – Уже и голод не утолишь спокойно, чтоб не пристали со всякими предпирательствами. – Вываливает охапку упаковок на прилавок у кассы и сует мне сотенную бумажку. – Какие проблемы, Малыш Дон? Только гляди, со сдачей не напутай, а то вздую.

Не будь он главарем, еще неизвестно, кто кого бы вздул.

– Извини, магазин не принимает крупные купюры.

– Ну и дыра тут у вас. – Он достает из бумажника две бумажки по полсотни и кидает на прилавок. – Сдачу не забудь!

– Само собой, – киваю и пробиваю одну за другой покупки, груду которых пополняют другие братки.

Мозгляк присаживается на край прилавка и вскрывает пачку чипсов с сыром.

– Ну так что за разговор, полотер? – спрашивает с набитым ртом.

Проглатываю обиду – ради Дре!

– Сегодня я видел Рыжего, – начинаю, – и у него на руке были часы моего кузена – те самые, что пропали после убийства!

– И че?

– А этого мало? – вскидываюсь я. – Откуда у него часы?

Мозгляк облизывает жирные пальцы.

– Ну так ясен пень: тот гад, что убил Дре, сбыл их этому барыге. Подумаешь, проблема!

– А если Рыжий сам и убил?

– Ну ты скажешь тоже! – гогочет Мозгляк, а братки подхватывают. – Эта трусливая задница? Торгаш – он и есть торгаш. Такой же слабак, как и ты.

Скриплю зубами.

– Я не слабак!

– А как тебя еще назвать, черт побери? Столько месяцев прячешься дома у мамаши и здесь в магазине, пока мы на улицах занимаемся серьезными делами. Тебе еще повезло, что я из уважения к памяти Дре не запряг тебя торговать вместе с остальными.

– Знаешь, Мозгляк, я все-таки думаю, что Рыжего стоит проверить. Когда он заметил, что я…

– Все, хватит! Задолбал уже, Малыш Дон. Сказано тебе: Рыжий не мог убить! Хочешь выставить меня дураком?

– Нет.

Ни к чему, Мозгляк и сам прекрасно справляется.

– Тогда кончай спорить, а то у меня уже впечатление, что ты злоупотребляешь моей благодеятельностью. Нехорошо это, Малыш Дон.

Старшие осуждающе хмурятся, и я чувствую себя куском мяса в логове львов. Шона больше нет, теперь это банда Мозгляка, а он с радостью велит им надрать мне задницу.

Не говоря больше ни слова, пробиваю оставшиеся покупки и отсчитываю сдачу. Впервые в жизни сомневаюсь, что могу положиться на Королей – даже в том, что касается Дре.