Порция красивого яда

Она сглатывает. — О.

— Дело не в тебе, — говорю я, а потом немного отступаю. — Во всяком случае, не совсем. Просто… иногда планы меняются.

Похоже, она хочет поспорить со мной по этому поводу, сказать, что наши планы не обязательно должны меняться. Что у нас все еще может быть будущее, о котором мы говорили. И какая-то часть меня хочет услышать от нее эти слова. Но она решает не делать этого, и, наверное, это к лучшему.

Планы, которые мы строили вместе, умерли.

10

Я больше не могу это делать. Это звучит дерьмово с моей стороны, заносчиво и, возможно, даже похоже на поведение дивы, но я, блядь, не могу этого сделать. Это просто слишком неудобно. Это портит мне настроение на весь оставшийся день, так как мое тело болит.

Я. Просто. Больше. Не могу.

— Кэм, я люблю тебя, — говорю я ему. — Но нет. Я не могу. Если бы существовала премия за самый неудобный диван в мире, то она была бы твоей. Я сплю на нем уже две ночи, и он уже мучает мою спину.

Он застонал. — Да ладно. Насколько лучше могут быть кровати в мотеле?

Я тупо смотрю на него. — Пол был бы лучше, чем этот диван.

Ухмыляясь, он пожимает плечами. — Ладно, тогда ты будешь спать на моем полу. Рад, что все улажено.

Нет.

Этого не будет.

Не поймите меня неправильно, я люблю своего брата и очень ценю то, как сильно он мне помогает в последнее время. Он постоянно заботится обо мне, как и всегда, и, оставаясь с ним, я чувствую себя в безопасности. Но я больше не могу. Я всегда буду любить его. Я генетически предрасположена любить его. Но если я не начну жить в другом месте, он перестанет мне нравиться.

— Я сниму другой номер в мотеле, — обещаю я. — Я не вернусь в тот, где останавливалась.

Мали фыркает рядом со мной. — Ты думаешь, это помешает им найти тебя? Хейс пытался поменять место ночлега, и на его двери повесили мертвое животное, как рождественский венок.

Хейс сужает глаза, стараясь не улыбаться. — Твой ангел-хранитель, должно быть, пьян.

— Хорошо, — отвечает она. — В ином виде она бы мне не понадобилась.

— Э-э, Эйч? — говорит Кэм, слегка шлепая его по руке.

— Что? — спрашивает он в замешательстве, но когда он смотрит мне за спину, его глаза расширяются. — Черт!

Мали оборачивается, чтобы посмотреть, о чем они говорят, но я слишком сосредоточена на том, что Хейс выглядит так, будто он в панике. Наконец он переводит взгляд на меня.

— Ты должна спрятаться, — говорит он мне.

Я хмурю брови. — Спрятаться?

Кэм издал смешок. — Уже поздно.

Позади меня открывается дверь, и Хейс наклеивает на лицо улыбку. — Дев, ты рано! Я думал, ты приедешь только на следующей неделе.

О, черт.

— Мне нечем было заняться, и я решила перенести свою поездку, — говорит она ему. — Кроме того, я соскучилась по маме.

— Только по маме? — поддразнивает он.

Я представляю, как она сейчас, наверное, закатывает глаза. — Заткнись. Ты же знаешь, что я скучала и по тебе.

Оставаясь совершенно неподвижной, я наблюдаю за тем, как Хейс обходит бар. — На улице великолепный день. Пойдем, пообщаемся снаружи.

— Хейс, сейчас буквально льет дождь.

Мали фыркает, но мне очень хочется, чтобы она не привлекала больше внимания в мою сторону.

— Что можно выпить в этом месте? — спрашивает его сестра. — Я так хочу пить.

Хейс вздыхает. — Знаешь, забавная штука. На самом деле наши напитки не так уж и хороши. Ну и ладно. Пойдем выпьем чего-нибудь в другом месте.

Как ему удалось продержаться так долго, чтобы Кэм не узнал, что мы с Хейсом тайно встречаемся, для меня загадка, потому что он самый дерьмовый лжец. Может, ему стоит занять диван Кэма? Они бы хорошо сочетались.

— Почему ты так странно себя ведешь? — скептически спрашивает Дев.

Я вижу, как мой брат слегка улыбается ей, прежде чем сморщиться, и я понимаю, что она меня увидела. Я чувствую, как ее глаза смотрят мне в затылок. Что ж, мне стоит повернуться, чтобы иметь возможность защититься, когда она неизбежно нападет на меня.

Медленно повернувшись, я обнаруживаю, что его сестра смотрит на меня в ответ. — Привет, Дев.

Она бросает на меня самый страшный взгляд, который я когда-либо видела. — Не нужно со мной здороваться. Какого хрена ты здесь делаешь?

— Я приехала, когда Хейс попал в аварию на мотоцикле, — говорю я, но останавливаюсь, когда ее глаза резко расширяются, и она поворачивается к своему брату.

— Ты попал в аварию на мотоцикле и не сказал мне? — кричит она. — Ты, блядь, сказал ей, но не сказал мне?

Хейс пытается ее успокоить. — Пожалуйста, не забывай, что мы открыты и здесь есть клиенты.

— Сейчас полдень.

— А это значит, что они все еще лечат похмелье, — заметил он. — А твой визг — не лучший помощник в этом деле.

Она закатывает глаза. — Я не могу в это поверить. Мама знает, что она вернулась?

— Да, — спокойно отвечает он, и какая-то часть меня задается вопросом, сказала ли она ему, что я к ней приходила, или он сказал ей, что я вернулась. — И она поддерживает все, что бы я ни решил с этим делать.

Девин насмехается. — Ты не можешь думать о том, чтобы вернуться к ней. После того, как она тебя так сломала? Ты что, шутишь?

Может, здесь и не так много людей, но те, что есть, сейчас обращают на нее внимание. У нее появилась аудитория, и я не думаю, что Хейс хочет, чтобы наше грязное белье стало последней пьяной сплетней. Я точно этого не хочу.

Я обращаюсь за поддержкой к Кэму, и, к счастью, он приходит мне на помощь. — Эйч, может, вам, ребята, стоит отнести это наверх?

Девин скрещивает руки на груди. — Я пойду, только если она согласится. Я хочу кое-что ей сказать.

Вздохнув, я встаю. — Тогда вперед.

Когда Девин направляется к лестнице, Мали собирается пойти с нами, но я тут же останавливаю ее. — Нет. Ты уже недолюбливаешь ее, и я уверена, что то, что сейчас прозвучит из ее уст, выведет тебя из себя. Ты останешься здесь.

Она не выглядит счастливой от этого, но она хмыкает и остается на месте. Хейс тяжело вздыхает и проводит пальцами по волосам, когда мы начинаем следовать за Девин.

— Каковы шансы, что она собирается зарезать меня и использовать мою кровь для покраски своей комнаты? — спрашиваю я его.

Он качает головой. — Она ненавидит этот цвет, так что я бы сказал, что мало. Но я бы не стал подходить слишком близко. Она кусается.

— Фантастика.

Я поднимаюсь по лестнице за Хейсом и замечаю, как он держится между мной и Девин. Может, я и шутила, когда спрашивала, не собирается ли она меня зарезать, но, по крайней мере, какая-то его часть явно боится, что она замахнется.

— Уходи, Хейс, — говорит она ему. — Это между нами.

Он качает головой. — Да, нет. Мне и здесь хорошо.

Она смотрит на него, но он не собирается отступать. — Не волнуйся, я не причиню вреда твоей маленькой подружке.

— Технически, она все еще моя жена, — говорит он, наклоняя голову из стороны в сторону, но Девин это не забавляет.

— Какая, на хрен, жена, раз бросила тебя в таком состоянии, — усмехается она, оглядывая меня с ног до головы, словно я — дерьмо на подошве ее любимых туфель.

Я делаю глубокий вдох. — Дев…

— Девин, — поправляет она меня. — Только люди, которые мне дороги, могут называть меня Дев.

Чертов ад. — Девин, — отчетливо произношу я. — Мне очень жаль, что я ушла. Это было неправильно с моей стороны, и я причинила боль многим людям, в том числе и твоему брату.

— Лей… — пытается перебить Хейс, но я останавливаю его.

— Нет, все в порядке. — Я снова поворачиваюсь к Девин. — Видеть его в таком состоянии было для тебя, наверное, сущим адом. Думаю, так было бы и для меня. И я искренне сожалею об этом. Я никогда не хотела причинить кому-то боль. Это никогда не было моим намерением.

Она недовольно хмыкает и поднимает на меня одну бровь. — Ты должна извиниться. Знаешь, когда вы только начали встречаться, я пригрозила, что ударю его, если он обидит тебя. Мне даже в голову не могло прийти, что это ты причинишь ему боль.

Я сглатываю комок, образовавшийся от ее слов, потому что она права. Все так беспокоились о том, причинит он мне боль или нет. Ни один человек не думал, что будет наоборот. Конечно, мы оба были разбиты на части, но она этого не знает и не узнает.

Девин всегда была из тех, кто всегда стремится помочь, и, похоже, мой отъезд только усилил ее защиту брата. Мы не можем допустить, чтобы она оказалась рядом с этим дерьмом. Она вполне может пострадать сама. Хотя она может ненавидеть меня до глубины души, я все равно не позволю причинить ей вред.

— Я знаю, — мягко говорю я. — И ты имеешь полное право ненавидеть меня.

— Это хорошо, потому что я так и делаю, — бросает она в ответ. — Ты не заслуживаешь моего брата.

Это бьет меня прямо в грудь, потому что я с ней согласна. Это, как если бы мой худший страх был озвучен и подтвержден. И как бы я ни старалась сдержать слезы, они все равно появляются.

— Ты права. — Мои плечи опускаются. — Я не заслуживаю. Но это не значит, что я не люблю его всем, что у меня есть. Я не жду, что ты в это поверишь, но это правда. Он для меня — все.

Она хмыкает. — Если бы только тебе не пришлось отправиться посмотреть, кто еще есть на свете, прежде чем ты это поймешь.

— Это совсем не то, что я делала, но я и не жду, что ты в это поверишь. — Я поворачиваюсь к Хейсу. — Я ухожу. Поищу новый мотель, где можно остановиться.

Он вздыхает. — Тебе не обязательно.

— Я должна, — говорю я ему. — Я не хочу портить тебе визит. А этот гребаный диван у моего брата будет для меня смертью. — Оглядываясь на Девин, я чувствую грусть. Я скучаю по тому времени, когда мы были друзьями. — Приятного времяпрепровождения с братом.

Когда я поворачиваюсь, чтобы уйти, ее голос снова зовет меня. — Знаешь, если ты не собираешься оставаться здесь в этот раз, то можешь идти.

Я оглядываюсь на нее. — Я буду рядом до того дня, пока он не скажет мне уйти.

С этими словами я спускаюсь по лестнице, сохраняя самообладание достаточно долго, чтобы собрать свои вещи и сказать Кэму и Мали, что я собираюсь найти новый мотель, в котором смогу поработать. Господь знает, что здесь это невозможно.

Как я могу писать песни о парне, если я не могу перестать смотреть на него?

Я заверяю их, что все в порядке, и выхожу за дверь, но как только я оказываюсь за углом и скрываюсь из виду, плотина прорывается, и на меня обрушивается поток эмоций. Все, что сказала Девин, — это все, что я заслужила услышать. Не было ни одного слова, с которым бы я не согласилась, за исключением той части, где она думает, что я была в поисках чего-то лучшего.

Я бы не стала даже беспокоиться об этом. Это был бы бессмысленный поиск. Я с пятнадцати лет знаю, что лучшего человека, чем он, для меня нет. И это никогда не изменится.

Но я все испортила.

И если мы с ним не сможем найти спасение, то мне придется жить с этим до конца своих дней.

Единственный, кто сбежал, была я.

Это только вопрос времени, когда появится следующий текст. Мне удается найти хороший мотель всего в миле от квартиры Кэма. Таким образом, если он мне понадобится по какой-то причине, он будет рядом. Это поможет мне чувствовать себя лучше, и, надеюсь, поможет ему смириться с тем, что я не буду спать на том стоге сена, который он называет диваном.