Порция красивого яда

Лейкин хмурится. — Не будь странным. Этот чертов преследователь может нас видеть.

— Думаю, у него есть доступ к камере, — объясняю я.

Кэм хмурит брови, глядя на камеру над собой. Как ни в чем не бывало, он хватает барный стул и забирается на него, выдергивая камеру прямо из стены. Провода свисают вниз, и лучше надеяться, что они не соприкоснутся, потому что в этом месте стены не огнестойкие.

— Этого должно хватить, — говорит он, а затем идет и снимает все остальные.

Я не собираюсь кричать на него за это. Не сейчас, когда у этого психа есть прямая линия, чтобы наблюдать за нами, когда ему заблагорассудится. Но когда все это закончится, нам нужно будет их заменить, а они стоили дорого.

Добавь это в чертов список.

— Хорошо, — говорит он мне. — Отвези Лейкин к себе домой и оставайся с ней там до ночи.

Хм? — Что ты собираешься делать?

— Я останусь здесь.

Из моего рта вырывается смешок, и я качаю головой. — Да, нет. Я не оставлю тебя здесь одного.

— Нет, оставишь, — настаивает он.

— А что, если это все гребаная ловушка? Полиция может появиться здесь, найти тело, и тебя арестуют за убийство, которого ты не совершал.

— Ну, если это случится, то от того, что нас всех троих арестуют, будет мало толку, не так ли?

Он совершенно спокоен, как будто мы говорим о погоде или предстоящей рыбалке. Но мне это чертовски не нравится. Совсем не нравится.

— Эйч, — нажимает он. — Ты уже защитил меня, теперь моя очередь защищать тебя. Иди. Когда Мали закончит работу, она сообщит тебе, и ты подбросишь Лейкин к ней домой. Тогда мы избавимся от этой штуки.

Я все еще не хочу, но не думаю, что он примет отказ. — А если они вернутся?

Он тянется за спину, достает из-за пояса пистолет и кладет его на барную стойку. — Пусть попробуют.

Всю дорогу до дома я стараюсь, чтобы Лейкин ехала впереди меня. Таким образом, я всегда могу за ней присматривать. Если для этого придется подрезать несколько человек и получить палец от восьмидесятилетней старушки, то так тому и быть. Я даже проехал на красный свет, и вспышка камеры подсказала мне, что за это я получу штраф по почте.

Большое спасибо, Лей.

Когда мы входим в наш общий дом, атмосфера становится напряженной. Может быть, дело в том, что Кэм чуть не прервал поцелуй, а может быть, в том, как она смотрит на все вокруг. Ее глаза задерживаются на каждом месте, как будто она не может смотреть на него и не вспоминать все те сексуальные вещи, которые мы делали по всему этому дому.

Я понимаю, потому что я тоже так делаю.

Это одна из причин, по которой оставаться здесь так трудно.

Я был хорошим в ту ночь, когда она появилась здесь, пьяная в стельку. Полный джентльмен. Я отнес ее в постель, уложил и спустился вниз, чтобы всю ночь пролежать на диване без сна. Но на этот раз она не пьяна.

И мне не хочется быть джентльменом.

Она стоит перед лестницей, я подхожу к ней сзади и прижимаюсь к ее спине. — Ты думаешь об этом, не так ли?

У нее перехватывает дыхание. — Я не знаю, о чем ты говоришь.

— Конечно, знаешь, — пробормотал я. — Ты думаешь о том, как мы стояли прямо здесь, когда я нагнул тебя и зарылся в тебя.

Положив руки ей на плечи, я поворачиваю нас так, что она оказывается лицом к кухне.

— А когда ты смотришь на этот остров, ты представляешь, как я усадил тебя на него и ел тебя до тех пор, пока ты не закричала.

Я скольжу рукой по ее руке, и ее голова откидывается назад к моей груди. Ее дыхание учащается. С этого ракурса я могу видеть даже то, что у нее под майкой, и мне до смерти хочется прижаться к ней ртом.

— Представь, если бы мы поднялись наверх, — дразню я. — Что бы ты тогда вспомнила.

Она набирается смелости и поворачивается, используя всю силу, на которую способна, чтобы оттолкнуть меня. — В прошлый раз ты ушел и оставил меня стоять полуголой в кладовке.

Да, я должен был догадаться, что она бросит мне это в лицо. Но даже несмотря на гневный взгляд в ее глазах, я ухмыляюсь.

— Да, — признаю я. — И ты ушла, оставив меня крепко спящим в нашей постели, впервые за несколько недель почувствовав надежду.

— Я извинилась за это. Много раз.

Я оглядываю ее с ног до головы, не торопясь, любуясь каждым ее великолепным дюймом, но, Боже, как же она бесит. — И что? Ты хочешь, чтобы я извинился?

В ее горле раздается рычание, вызванное саркастическим тоном моего голоса. Она выглядит так, будто хочет со мной побороться, но вместо этого подходит ближе и прыгает в мои объятия. Я ловлю ее руками за задницу, а ее ноги обхватывают мою талию.

— Нет, — говорит она. — Я хочу, чтобы ты меня трахнул.

Это я могу сделать.

Прижав ее к стене, я впиваюсь своими губами в ее. Она проводит ногтями по моей спине, наши языки встречаются посередине. Клянусь, я могу кончить только от ее вкуса. Она выгибает бедра, чтобы прижаться ко мне, и стоны, которые она издает, говорят о том, что она так же отчаянно хочет этого, как и я.

Между нами слишком много слоев. Слишком многое мешает мне погрузиться в нее. Используя свои бедра, чтобы прижать ее к стене, я скольжу руками вверх по ее торсу, захватывая майку и лифчик. Подняв их над головой, я отбрасываю их на пол и тут же накрываю ладонями ее сиськи.

Ее спина выгибается, и она прижимается к моим рукам, прикусывая губу от удовольствия. Я потираю пальцами оба ее соска. Снова обхватив ее за задницу, я наклоняюсь, чтобы взять один из них в рот. Она вскрикивает от удовольствия, подстегивая меня и заставляя мой член стремительно увеличиваться в объеме.

Блядь. Этого недостаточно. Мне нужно попробовать ее на вкус. Мне нужен аппетитный вкус ее киски, чтобы он покрыл мой язык и остался на нем до конца ночи.

Поставив ее на ноги, она стягивает через голову мою футболку, а я поспешно избавляюсь от ее брюк. Я провожу рукой по ее бедрам, позволяя коснуться ее киски, пока она снимает с себя остатки одежды.

Вот как она мне нравится.

Она стоит передо мной, полностью обнаженная и моя.

Я обхватываю ее за талию, и она снова прыгает в мои объятия, прежде чем я переношу ее к камину. Одной из причин, по которой я купил этот дом, была ее любовь к этому чертову камину. Что ж, посмотрим, насколько сильно она его полюбит теперь.

Она визжит, когда я поднимаю ее и сажаю на камин. — Хейс, эта штука сейчас сломается.

— Мне плевать, — рычу я.

Прежде чем она успевает возразить, я приступаю к тому, чего так жаждал — прижимаюсь ртом к ее киске. Она издает стон, который позорит порнозвезд, когда я провожу по ней языком, засасывая ее клитор в рот. Ее ноги обхватывают меня за плечи, а бедра прижимаются к бокам моей головы.

— Черт возьми, — выдыхает она. — Как же мне не хватало этого рта.

Слишком давно я не ел ее. Если бы мы могли провести остаток ночи, занимаясь только этим, я был бы совершенно не против. Мне все равно, как устанет мой язык. Это стоило бы того, чтобы продолжать пробовать ее на вкус и слушать, как она кричит, когда кончает на мой язык.

Я сжимаю губы и посасываю ее клитор так, что она сходит с ума, а когда я стону, вибрация заставляет ее содрогаться всем телом. Она хватается за мои волосы и притягивает меня к себе. Она откидывает голову назад, отдаваясь наслаждению, пока камин не начинает поскрипывать.

— Эй, он сейчас сломается, — говорит она.

Но я еще не насытился ею. — Расслабься. Я держу тебя.

Я засовываю в нее два пальца, ввожу и вывожу их, приближая ее к краю. Она становится такой податливой в моих руках. Я чувствую, как она начинает терять контроль над собой, и я, блядь, живу ради этого.

— Я хочу есть только тебя на завтрак, обед и ужин, — говорю я ей. — Пошла ты к черту, что скрывала это от меня.

— Да, блядь!

Она начинает качаться на моем рту, больше не заботясь об устойчивости камина. Все, на чем она может сосредоточиться, это на том, как я двигаю языком по кругу вокруг этого маленького пучка нервов. Если я когда-нибудь буду умирать, пожалуйста, пусть она избавит меня от страданий. Пусть она сядет мне на лицо, и я смогу задохнуться в ее киске и умереть счастливым.

— Хейс, — стонет она. — Хейс, черт!

Ее голос поднимается на октаву, и все, что требуется, это один глубокий толчок моей руки и жесткое посасывание ее клитора, и она, блядь, кончает.

В этот момент камин рушиться.

Левая половина камина вырывается из стены, покачиваясь, и только правая сторона удерживает его. Все, что было сверху, падает на пол, но мне удается удержать Лейкин в вертикальном положении, прижав ее спиной к камню камина. Но мы еще далеко не закончили, так как она вздрагивает на моих руках.

Я вытаскиваю из нее пальцы и хватаю ее за талию, чтобы оторвать от стены. Она наклоняется всем своим весом вперед, наваливаясь на мои плечи, и я осторожно отступаю назад, прежде чем аккуратно поставить ее на пол.

— Когда-нибудь я снова трахну твой рот, — говорю я ей.

Она ухмыляется и опускается на колени. — Зачем ждать? Сделай это сейчас.

Да, ни одна вещь в мире не может заставить меня отказаться от этого. Я одним движением сбрасываю с себя брюки и боксеры, освобождаю член и беру его в руку. Она облизывает губы, наблюдая, как я пару раз поглаживаю его, и когда я приближаюсь к ее рту, она открывает его, как и подобает хорошей девочке.

— Я не в настроении проявлять милосердие, так что, если я сделаю тебе больно, ты должна будешь остановить меня.

Но она ничего не отвечает. Это ее только возбуждает. Она подносит руки к моей заднице и втягивает меня в свой рот. Я откидываю голову назад, и она сосет мой член лучше, чем кто-либо другой. Ее язык обводит головку, а затем прижимается к нижней части моего члена, когда я глубоко вхожу в нее.

Моя рука, вцепившаяся в ее волосы, дрожит, когда я пытаюсь сдержаться, но когда я вижу, как она сужает глаза, глядя на меня, я понимаю, что она не хочет этого. Она хочет боли. Она хочет захлебнуться от моего члена. И, блядь, я не хочу ничего, кроме как дать ей это.

Упираясь в заднюю стенку ее горла, я резко притягиваю ее к себе. Мой стон смешивается со звуком ее удушья. Стенки ее горла сжимаются вокруг меня, когда она задыхается, и я отступаю лишь на секунду, чтобы она успела вдохнуть, прежде чем снова войти в нее.

— Черт возьми, — простонал я. — Посмотри на себя. Ты так хорошо справляешься. Мне так чертовски хорошо.

Еще через пару секунд я позволяю своему члену выскользнуть из ее рта. Ниточка слюны свисает с меня на ее губы, и она вытирает ее, переводя дыхание.

— Я хочу еще, — умоляет она. — Дай мне еще.

Я зажимаю ее подбородок между большим и указательным пальцами, заставляя ее посмотреть на меня. — Не будь капризной. Ты получишь больше, когда я дам тебе больше. Но сейчас мне нужно быть внутри тебя.

Она закусывает губу и ложится на пол, раздвигая ноги и позволяя мне увидеть эту красивую киску. Держа член в руках, я провожу им вверх-вниз по ее клитору, наблюдая за тем, как она извивается.

— Ты, блядь, создана для меня, Лейкин.

Не сводя с нее взгляда, я вхожу в нее так, что между нами ничего не остается. Она прижимается затылком к полу, и ее глаза закрываются, потеряв контроль от удовольствия. Нет ничего лучше этого. Она обвивается вокруг меня, а я трахаю ее до потери сознания — это просто рай.