The Englishman Who Slowly Descended Down The Mountain — Друг по вызову

— Я всё равно бы не поверила, — беззаботно пожала она плечами. — Это я на всякий случай… Сейчас солнце сядет — и мы отправимся домой. Ты — к себе, а я — к себе.

Выходя, они попрощались с Мануэлем и пошли наверх, в комнату, в которой оставались дневные покупки. Её явно тяготила ситуация, и она старалась держаться от него хотя бы на расстоянии вытянутой руки — очевидно, чтобы он своим прикосновением не уничтожил на корню остатки её решимости.

— Прощай, Панси, — улыбнулся он, собираясь отбыть.

— Прощай, — машинально кивнула она. — Поттер!

— Что? — спросил он.

— Не так сразу… — прикусила она губу. — Ты… Помоги мне доставить это всё ко мне домой!

Помощь ей, конечно, не требовалась — она просто оттягивала момент расставания. Он одним махом сгрёб всю кучу и протянул ей руку.

— Давай, я первая отправлюсь, а ты за мной, — предложила она, отшатнувшись и опасливо прижав к себе ладошки.

— Давай, — согласился он.

Она растворилась в воздухе, и он переместился за ней. Как ни странно, они оказались в прихожей её дома. Похоже, теперь для неё расстояние действительно не было проблемой — как, впрочем, и отсутствие палочки.

— Куда мне всё это поместить? — спросил он.

— В гостевую спальню, — махнула она рукой и улыбнулась пластиковой улыбкой: — Если тебе не трудно, конечно.

Он вздохнул — теперь она намеревается лицедействовать в его присутствии.

— Мне не трудно, — кивнул он и пошёл вверх по лестнице.

В тот момент, когда он сгружал покупки, послышался звук распахнувшегося внизу окна и шум крыльев — по-видимому, прилетела сова. Он спустился вниз и помахал рукой Паркинсон, которая как раз отбирала у прилетевшей почтовой совы небольшой конверт.

— Постой! — попросила она. — Вдруг это и тебя касается!

Снаружи конверт не был подписан, и понять, кто его прислал, не было никакой возможности. Вскрыв его, она достала послание и развернула. По лбу сначала пробежала тень, а потом на лице появилась слабая улыбка. Она подложила кулак под подбородок и задумалась, сосредоточенно сдвинув брови.

— Так я пойду? — спросил он.

— Постой, — повторила она, встрепенувшись, — мне кое-что пришло в голову!

Он всплеснул руками и застыл в ожидании.

— Тебя не сильно затруднит подождать на диване? — спросила она, доставая бумагу и маггловскую ручку.

Это его озадачило — посиделки на диване с завидной стабильностью заканчивались в горизонтальном положении и без одежды, но при этом когда она сегодня говорила, что больше не собирается с ним спать, он почувствовал в ней решимость и непоколебимую уверенность. Зачем же тогда диван?

— О, нет, я не собираюсь к тебе присоединяться, — улыбнулась она и задумалась над очередным словом в письме.

Несколько минут она потратила на зачёркивания и переписывание, потом достала ещё один лист бумаги и переписала набело, и черновик испепелила. Получив в когтистую лапу отправление, сова, которая в ожидании уже успела прикончить четырёх мышек, оттолкнулась, взлетела и исчезла в тёмном проёме окна. Паркинсон с воодушевлением потерла ладони,потом взглянула на него, и он ощутил, что ей в голову пришла какая-то новая мысль, которой она явно обрадовалась. Это настораживало.

— Что происходит? — поинтересовался он.

Она нахмурилась, подошла и вопреки его ожиданиям уселась рядом с ним, сложила ноги ему на колени и разлеглась на диване, прикрыв глаза.

— Ты мне делаешь что-нибудь приятное с моими уставшими ножками, — промурлыкала она. — Только, пожалуйста, не посылай мне свои похотливые эмоции с картинками соответствующих поз…

— Да я и не собирался, — буркнул он. — И это всё?

Несколько минут она молча млела, пока он разминал ей подъём стопы и пальчики.

— Вот скажи мне, Поттер… — подала она голос, не раскрывая глаз. — Гипотетически…

— Да-да? — откликнулся он.

— Попросишь ты сейчас у меня кофе, а я положу в него яду и тебе поднесу, — сказала она. — Естественно, при этом сообщу, что в кофе яд…

— Я его выпью, — пожал он плечами.

— Просто выпьешь? — уточнила она. — Или будешь задавать вопросы вроде того, зачем и почему?

— Нет, просто выпью, — ответил он.

— Я почему-то так и думала, — удовлетворённо заметила она. — Поэтому я пока расслаблюсь, а ты уже вроде как при деле.

Она немного изогнулась, чтобы погладить его по плечу, а потом, как обещала, расслабилась и затихла, сложив руки на животе. Он по воздуху подтащил ближе банкетку, водрузил на неё ноги и задремал, не забывая в полусне про её задание. Когда раздался звонок в дверь, он вздрогнул всем телом, почувствовав, что Паркинсон тоже была застигнута врасплох. Она подобрала ножки, вскочила и побежала открывать. С того места, где он сидел, входную дверь не было видно, и оставалось лишь догадываться о происходящем.

— Ой, привет, дорогая! — воскликнула Паркинсон, раскрыв дверь, а потом она явно чмокнула кого-то в щёку. Пять раз, как хорошего друга… Точнее, подругу. Может, Габи?

— Здравствуй, Панси, — раздался до боли знакомый голос. — Я пока одна, оставила Дэнни с мамой, а Астория прибудет немного позже, поскольку у тебя нет камина.

— Ну, извини, — сказала Паркинсон. — Давай, проходи!

— Я так и не поняла, зачем ты меня так срочно позвала, — пожаловалась Дафна, заходя в гостиную, увидела его и осеклась, растерянно заканчивая начатую фразу: — …на ночь глядя…

Он уже успел в волнении вскочить и теперь мысленно корил себя за фривольный пляжный наряд, который даже не позволял ему сделать вид, что он поправляет галстук, скрывая тем самым волнение. Она была одета в летнее платье с болеро, которое выгодно подчёркивало её фигуру, а пышные волосы были уложены в как будто небрежно и даже немного набок свитую толстую косу, которую она перекинула вперёд через плечо.

— Гарри… — словно не веря, произнесла Дафна и беспомощно оглянулась на Паркинсон, которая решительно пресекла её колебания, толкнув в спину.

Он непроизвольно он поджал губы и насупился, силясь придумать, что бы могло означать её появление. Нет, понятно, что Паркинсон имела в виду под “сложила два и два” — наоборот, удивительно, что простая арифметическая операция заняла у неё так много времени. Непонятно, что она задумала. Хотя, зная её, нетрудно догадаться…

— Здравствуй, Дафна, — сдержанно сказал он и показал рукой на диван: — Присаживайся, пожалуйста.

Она явно была не в себе и тоже не совсем понимала, что от неё требуется. Ну, что ж, здесь они в одинаковом положении.

— Я прошу прощения, что потревожила ваше уединение, — откликнулась она, бросив быстрый взгляд на Паркинсон. — Честно говоря, я даже предполагать не могла…

Скорее всего, Паркинсон просто попросила её — и Асторию, судя по всему — срочно прийти, наверняка при этом добавив, что это вопрос жизни и смерти. Что, впрочем, вовсе не было так уж далеко от правды, если подумать. Дафна обошла его и села с краю, опираясь на подлокотник. Паркинсон тоже села и похлопала рукой, предлагая ему присоединиться. Похлопала по не очень широкому пространству, которое она оставила между собой и Дафной. Та нахмурилась, нахмурился и он. Паркинсон ещё раз похлопала, перестав улыбаться, показывая, что с её стороны это вовсе даже и не просьба. Он пожал плечами и сел.

Шорты не доставали до колена какой-то десяток сантиметров, и ровно столько же не доставала юбка Дафны. Усевшись, он моментально почувствовал жар кожи на её бедре… и жар кожи Паркинсон. Осознание того, что он после долгого перерыва касается любимой, затопило сознание, вытеснив из него все другие мысли… Почти все… Кроме тех, в которых главной была соседка с другого бока. Он поглядел на Паркинсон, которая, казалось, пребывала в шоке — широко распахнутыми глазами она смотрела в пол перед собой и ртом хватала воздух, прижимая руку к груди. Покрасневшая Дафна обмахивалась сотворённым из воздуха веером, озабоченно на неё поглядывая.

— Ты что, Панси? — спросила она.

Опомнившись, та вскочила и попятилась от него, одновременно жестом указывая ему не двигаться.

— Вот это да! — тяжело дыша, выдавила она. — Я даже предположить не могла…

— Да что такое? — спросила Дафна, порываясь встать.

— Сидеть! — скомандовала Панси. — …Оба. Вы оба сидите, как сидите. Не двигайтесь ни на миллиметр! Я сейчас вернусь… Сидеть!

Последнее она выкрикнула, уже выбежав из гостиной и взлетая по ступенькам наверх. Хлопнула дверь в её спальню. Зачем же она её привела? Откуда у неё эта страсть во чтобы то ни стало свести его с Дафной? А особенно в свете того, что она поняла в конце концов, кто такая “Л”. Поняла… И они подруги. Интересно. Но чёрт, они же подруги! Он думал, что она — Лиза Турпин, когда рассказывала про свою подругу. Но она не Лиза Турпин, и подруга — это Дафна. А ещё Астория с ребёнком, который не её. Конечно, не её! Он почувствовал, молчать больше не стоит, иначе ярость, поднимающаяся в нём, плеснёт через край. Прикрыв глаза, он сосредоточился на её бедре, которое прижималось к нему. Ярость исчезла, уступая страсти.

— Если честно, то мне и самому-то не хочется сдвигаться ни на миллиметр, — признался он, глядя перед собой.

— Что это она? — ошарашенно спросила Дафна.

— Мы же тебе рассказали про эмпатию, — усмехнулся он. — Па… Панси хотелось проверить свою догадку, она притиснула меня к тебе, и её накрыло моими эмоциями. Сейчас она в ледяном душе пытается утихомирить свои…

— Твоими эмоциями? — переспросила она.

— Ну да, — пожал он плечами. — Любовь, знаешь ли, никуда не уходит.

— Упоминание любви в твоих устах звучит, по меньшей мере, цинично, — съязвила она.

— То, что я неспособен утихомирить зверя внутри, ещё не означает моей непригодности к высоким чувствам, — покачал он головой.

— Замолчи, — раздражённо сказала она. — Ты мог ещё говорить о каких-то чувствах до тех пор, пока не разбил сердце моей сестре…

— День, когда я её встретил, был одним из самых счастливых в моей жизни, — вздохнул он.

— А где же тогда чувства ко мне, о которых ты только что говорил? — с сарказмом спросила она.

— Там же, — приложил он руку к груди, повернувшись к ней и глядя прямо в глаза. — И я тебе могу повторять снова и снова — я…

— Замолчи! — выпалила она. — Ты… Ты невыносим, Гарри! Невыносим! И ты… ты совсем не джентльмен, знаешь ли!

— Может, мои поступки и не всегда красивы, — кивнул он, — но и расплата за них будет меня преследовать всю жизнь… — он осторожно взял её руку в свои и нежно, но крепко сжал. — Про сына ты мне вообще говорить не собиралась? — спросил он, спокойно глядя на Дафну.

Она вскинулась и поджала губы, гневно сверля его взглядом, а потом отвела глаза и попыталась вырвать ладонь.

— О, уже за руки держатся! — восхищённо воскликнула Паркинсон, забегая в гостиную с палочкой в руках, которой как раз сушила мокрые волосы. — Ну ты даешь, Гарри, ни на секунду оставить нельзя! А что это с тобой вдруг случилось? Сначала всё так было хорошо и солнечно, а потом… ледяные торосы!

Поёжившись, она села на пол перед ним на колени и приложила ладошку к его груди.

— Вроде, бьётся, — пожала она плечами и посмотрела на Дафну. — Мы здесь все не чужие друг другу люди. И… Гарри тебя не съест. Просто скажи ему.