The Englishman Who Slowly Descended Down The Mountain — Друг по вызову

Дафна посмотрела на него, и он покачал головой. Не съест.

— Когда ты… когда мы расстались, мне тогда ужасно хотелось, чтобы ты исчез навсегда, — сказала Дафна, нервно теребя пальцы. — И никогда не появлялся! Черт тебя подери, Гарри! А потом, когда мы снова встретились…

— Было трудно сказать — “Кстати, у меня от тебя есть ребёнок!” — задумчиво кивнул он.

— Да! — с энтузиазмом согласилась она и снова поникла: — Я знаю, что это неправильно, но…

— Мне так ещё никто толком не рассказал, как вы познакомились, — напомнила Паркинсон, прижимаясь к его ногам и складывая голову на колени.

— О, это была целая история, — откликнулась Дафна и забылась, с улыбкой глядя сквозь стену.

Паркинсон посмотрела на Гарри и вопросительно кивнула.

— Началось всё с того, что Дэниел погиб, — подсказал он.

— Ах, да! — опомнилась Дафна и продолжила с грустью во взгляде: — Ты же помнишь, как погиб папа?

— Я помню что-то про то, что его нашли высохшего, как мумия и без единой кровинки в теле, — уточнила Паркинсон.

— Да-да, — кивнула она. — Потом мы уже узнали, что это была самка акромантулы…

— Когда яйца вылупились, тогда и поняли, — вставил он.

— Да, натерпелись мы тогда, — покачала она головой.

— Тварь попалась очень умная, — пояснил он. — Сильно умнее среднего человека. Умная и осторожная… Ставила настоящие ловушки из подручных материалов, не используя паутину и не оставляя следов. А охранные чары на неё не действовали.

— Когда мы проводили папу, примерно через неделю она напала на маму, — сказала Дафна. — Маме удалось отбиться, но она так и не увидела, кто её пытался убить. Аврорат прислал четверых… А потом, когда…

— О, Мерлин! — ахнула Паркинсон, приложив руку к груди.

Ну да, она же слышала историю про Чеширский лес и понимает, при каких обстоятельствах Гарри мог оказаться у Гринграссов.

— В живых из них остался только один, но и он был тяжело ранен, — продолжила Дафна, подтвердив её догадку. — И тогда прислали Гарри.

— Погоди-ка, — помотала головой Паркинсон. — А Астория? Он же её не узнал, когда…

— Когда у них случился роман? — криво усмехнулась Дафна. — Астория тогда училась в Эдинбурге… Министерство прислало Гарри… Я его сама сначала не узнала…

— Немудрено, — пожала плечами Паркинсон.

— У него лицо было… будто по нему долго били кирпичом, — против воли улыбнулась Дафна. — Как он мне объяснил, земляка встретил…

— Я пришёл к Гринграссам на следующий день после того, как мы с тобой познакомились, — пояснил он, увидев недоумевающее выражение на лице Паркинсон.

— А, это когда вы с тем толстяком…

— Биллом, — подсказал он.

— Точно, с Биллом, — вспомнила она. — Вы тогда очень порадовались встрече. Крепко так, с чувством…

— А что случилось, расскажите! — попросила Дафна, подаваясь вперёд.

— Можно? — спросила Паркинсон.

— Давай, — махнул он рукой.

— Гарри был женат, — сказала она.

— Это я знаю, — спокойно подтвердила Дафна.

— Его… бывшая принесла ему чёрного ребёнка через полгода после того, как они в первый раз, — поведала Панси. — Он так обрадовался, что в ближайшем баре потребовал выпивки, а владелец ему заявил, что мал ещё…

— Понятно, — нахмурилась Дафна. — Ты ещё и драчун! А дальше?

— Потом Гарри приготовил мне бутерброд и принёс кофе, — ответила Паркинсон. — Мы встретились ещё через неделю, а потом только через три месяца…

— До или после… — уточнила Дафна.

— Как раз после того, как ты его послала, — кивнула она.

— И рад был утешиться… — выдавила Дафна.

— Не стоит, — миролюбиво попросила Паркинсон. — Тем более, что ничего такого… Ты мне про вас рассказывала.

— Ах, да, — вспомнила Дафна. — Когда Гарри пришёл, мама ещё была в больнице, поскольку её ранение наложилось на горе от смерти папы. Я спросила, не мог бы он поселиться у нас — мне очень было страшно оставаться одной.

— А переехать? — спросила Паркинсон. — Скрыться на время?

— Это наш дом, — вздохнула Дафна. — К тому же, в тот момент мы думали, что кто-то охотится именно на Гринграссов, а не на тёплые мешки с кровью… Через пару дней после того, как Гарри переехал, тварь снова напала, и опять мы не смогли ничего разглядеть. Она меня чуть не достала. Гарри наставил везде своих ловушек, и мы где-то с неделю ходили, постоянно держась за руки.

— Как интересно! — радостно хихикнула Паркинсон. — И романтично!..

— Потом вылупились паучата, — продолжила Дафна. — И всей толпой в полторы сотни мерзких мохнатых клубков двинулись на нас. У меня рука устала посылать заклинания, а когда всё закончилось, мы оба были с ног до головы в этой мерзкой жиже, что у них вместо крови. Тут-то она и напала. Я уже не могла ничем помочь, поскольку была почти без сознания, и Гарри затолкал меня в какую-то дыру, а сам встал перед ней… Я думала, что оглохну, такой грохот стоял…

— Пистолетной пулей панцирь акромантулы, оказывается, на пробить, — развёл он руками. — А для гранаты слишком близко было. Магия почти не действует… Я кидался в неё попавшимися под руку большими камнями.

— Мы оба настолько устали, что уже больше всего на свете хотелось спать, — сказала Дафна. — Но от грязи было настолько противно… Мы вместе забрались в душ, даже не обращая внимания на то, что… А потом после душа, как были, упали в постель. Когда я очнулась, Гарри ещё спал. Я к тому моменту уже была от него без ума, и тут он рядом, и мы оба… на нас ничего нет. В общем, я его разбудила… нежно…

Улыбаясь своим воспоминаниям, она прикусила губу и покраснела. Он сжал её ладошку, а она накрыла его руки своей.

— А что дальше? — нетерпеливо спросила Паркинсон, которую опять бросило в жар.

— Дальше? — снова очнулась Дафна. — Дальше были чудесных двенадцать недель… Самых чудесных в жизни. Мама отправилась к Астории, и, когда приходил Гарри, мне казалось, что мы с ним одни на всём белом свете. Потом я подумала… Я даже не сомневалась, что Гарри обрадуется, когда я ему скажу, что хочу ребёнка. У нас зашёл о чём-то разговор, и я в шутку упомянула, что из всех слов, что он мне говорил, я никогда не слышала от него “единственная”. Он стушевался и ответил, что никого, кроме меня он не любит. Меня это непонятным образом зацепило, и я спросила, что это означает. Тогда он мне и рассказал…

— Что одной тебя ему мало, — грустно кивнула Паркинсон.

— Мне хотелось умереть, — прошептала Дафна. — Казалось, жизнь окончена. А он… оказывается, как только я его прогнала, он встретил тебя!

— Мы были всего лишь друзьями, — покачала головой Паркинсон.

— Готова поспорить, что очень недолго, — пожала плечами Дафна. — Как бы то ни было, Гарри, твоего сына я назвала в честь папы. Дэниел.

— Спасибо, — кивнул он.

— Через год или чуть более Астория рассказала мне, что, гуляя с Дэнни, познакомилась с таким положительным молодым отцом, — улыбнулась Дафна. — Влюбилась, как дурочка — в лучшем смысле этого слова. Потом…

— Оказалась с ним в одной постели? — предположила Паркинсон.

— Да, они стали близки, — кивнула Дафна.

— И ты даже не заподозрил, что она — сестра Дафны? — не поверила Паркинсон.

— Астория тогда была кареглазой шатенкой, — ответила за него Дафна. — Был у неё такой период в жизни. И примерно тогда же я встретила на улице Гарри и поняла, что никуда я от своей любви не убежала. Мне страстно, просто до невозможности захотелось, чтобы он обнял меня и не отпускал… Так встречались три месяца… Я оставляла Дэнни дома, и мы проводили время у Гарри. А однажды я решила навестить Асторию как раз, когда…

— Ах, ну да, она же отдельно тогда жила! — вспомнила Паркинсон.

— Так всё и разрушилось, — покачала головой Дафна.

— Ну, можно же всё поправить? — осторожно спросила Паркинсон.

— Как?! — спросила Дафна.

— Главное — зачем? — добавила Паркинсон.

— Зачем — понятно, — возразила Дафна. — Только…

— Скажи, а ты не думала, что ничего страшного не случилось бы, если бы, застав Гарри у Тори, ты сделала вид, что ничего не произошло? — спросила Паркинсон.

— Да думала, — с лёгкой досадой в голосе произнесла Дафна. — Но что теперь-то толку?

Паркинсон повернулась к нему и посмотрела в глаза.

— Нет, — покачал он головой.

— Почему? — не поняла она.

— Потому, что это — неправильно, — пояснил он.

— Я так понимаю, что это идёт вразрез с твоими моральными принципами? — усмехнулась она.

— Ты правильно понимаешь, — согласился он — Это идёт вразрез с моими моральными принципами.

— Какими бы они ни были, — добавила она.

— Какими бы они ни были, — подтвердил он.

— Я чего-то не понимаю? — спросила Дафна.

— Панси втемяшилось в голову, что мы с тобой должны переспать, — пояснил он. — И тогда всем будет хорошо.

Дафна широко распахнула глаза и выгнула брови.

— Панси втемяшилось в голову, что вам обоим стоит перестать тратить время понапрасну, — огрызнулась Паркинсон. — Панси уверена, что всем станет только лучше, если ты, Дафна, наконец примешь, как данное то, что Гарри не будет принадлежать тебе одной…

— Принадлежать? — подняла брови Дафна. — Как он может мне принадлежать, если он женат на тебе?

— Я… согласна немного поделиться, — она скромно повела пальчиком по его колену. — И тебе того же советую.

— Нет, — сказал он.

— Почему? — спросила она.

Он упрямо сжал губы, и она всплеснула руками. Легко вскочила и потащила его за руку, которую невольно попыталась удержать Дафна.

— Я тебе его верну, дорогая, — кивнула ей Паркинсон. — Если отпустишь, мы с ним кое-что обсудим… быстренько… И я тебе его верну, обещаю. Будет даже лучше, чем прежде.

— Ой, что это я? — недоумённо пробормотала Дафна, нехотя отпуская его кисть. — Забирай, конечно!

— Мы быстро, — снова повторила Паркинсон и потащила его в сторону прихожей. — Пойдём, милый!

Она вывела его на середину и поставила перед собой, держась за предплечья.

— Что происходит, Поттер? — с серьёзным, даже сердитым видом спросила она. — В чём дело? Когда не нужно, тебя не остановить. Ты набрасываешься на всё, что движется и блестит…

— Блестит? — не понял он.

— …На хорошеньких, — нетерпеливо пояснила она. — А теперь — что это? От тебя требуется сделать то, чем ты с таким удовольствием тыкал мне в глаза те два года, что мы с тобой знакомы…

— Мы с тобой знакомы гораздо… — решил он уточнить.

— Не перебивай! — зашипела она. — Мы с тобой знакомы два года, а до той нашей встречи мы были другими людьми!

— Ну, хорошо, — согласился он.

— Так вот, ты меня изводил своим разгульным образом жизни с каким-то иезуитским удовольствием, — сказала она. — Ты мучил меня и терзал, а теперь — что это? Мне всего-то и нужно, чтобы ты продолжил функционировать в режиме стойкого оловянного солдатика, а ты продолжаешь надо мной издеваться, но уже другим способом?

— Я не издеваюсь, — покачал он головой.

— А я жду объяснений твоему внезапному пуританству, — безапелляционно заявила она. — Но только не рассказывай мне, что двумя часами ранее в кантине Мануэля ты не представлял себе, как вдул бы той блондинке в паре столиков от нас, — он дёрнулся и отвернулся, но она поймала его рукой за подбородок, заставляя смотреть в глаза. — И двум её подругам заодно. Я не могу читать твои мысли, Поттер, но я прекрасно ощущаю твоё вожделение и главное — я вижу, чью задницу уже сверлят твои бесстыжие глаза! Я жду объяснений!