Первая академия. Том 3

Однако сейчас мне не было дела до чужих ссор, своих проблем хватало.

Когда во вторник я явился в положенное время на подготовительную тренировку, Владимир Игоревич Вяземский — родственник ректора и заместитель проректора по магическим практикам, готовящий студентов к состязаниям — сообщил, что отныне мне предстоит заниматься со старшей группой по средам и субботам. Пришлось топать домой.

Но проблемой это не стало. Проблема заключалась в другом: в старшей группе уже выбрали основного и запасного участников, и тренер сомневался, что я смогу показать лучшие результаты, чем они. Поэтому решил устроить мини-состязания, чтобы выявить мой уровень и понять, стоит ли со мной возиться в этом году.

На следующий день в академии между парами только и разговоров было, что о «массовой» драке. Паша и Даня, будучи непосредственными свидетелями события, оказались в центре внимания всего курса. Но рассказали они не так уж и много.

Битва состоялась, как и планировалось, во вторник вечером. С каждой стороны выступили по двенадцать участников, наблюдателей собралось человек пятьдесят. Бой, по словам ребят, был ожесточённым. Более половины драчунов, в том числе и Слава Алабин, отправились в клинику.

Разумеется, ректор не оставит безнаказанным нарушение — все это прекрасно понимали. Скорее всего, участники великой баталии после выписки из больницы временно пополнят ряды обслуживающего персонала академии, но кого могла остановить угроза наказания, когда речь шла о чести рода? Молодые люди, казалось, только и искали повода подраться и показать свою удаль. Это поколение выросло на рассказах отцов и старших братьев о ратных подвигах на фронтах недавней войны и теперь само жаждало проявить себя в деле. Вот и проявляло как могло…

Придя вечером в зал, где проходила подготовка к состязаниям, я с удивлением обнаружил, что основным участником избран Илья Болотов. Не знаю, как, но он оказался лучшим магом огня во всей академии, и это притом, что в схватке один на один я ему с лёгкостью утёр нос. Это ещё раз доказывало, что в состязаниях не всё решала сила. Илья был слабее меня, но, вероятно, лучше управлялся с магией.

Болотов тоже скорчил удивлённую физиономию, когда я появился в зале для тренировок.

Оба участника будущих состязаний, основной и запасной, стояли перед тренером, три студента-простолюдина, подрабатывавшие обслугой, вытаскивали из кладовки тяжёлые тренажёры и спортивные снаряды. Занятие начиналось через десять минут.

— Господин Дубровский, расклад таков, — объявил Владимир Игоревич. — На данный момент старшую группу факультета огня представляет господин Болотов. Запасной участник — господин Тюфякин. И я не вижу никакого прока менять состав менее чем за месяц до состязаний. Но шанс вам предоставлю. Если покажете результат лучший, чем господа Тюфякин и Болотов, мы выпустим вас на арену. Сегодня я объясню, какие заклинания потребуются вам для участия, несколько дней вы поупражняетесь самостоятельно, а в субботу или на следующей неделе посмотрю, на что вы способны.

Тренер велел Болотову и Тюфякину заниматься самостоятельно, а меня повёл к тренажёрам.

Старшая группа, как и младшая, соревновалась в четырёх раундах. В первом требовалось создать огненную волну — заклинание, в общем-то, мной хорошо отработанное в последнее время. Оно отлично показало себя в бою с группой противников и стало неотъемлемой частью моих тренировок.

Но в данном случае имелась своя специфика. На тренировках я учился создавать волну как можно шире, а для состязания требовалась не столько ширина, сколько дальность.

На песке устанавливали планки на расстоянии в один шаг друг от друга. Самая ближняя — в тридцати шагах от участника. Мне удалось сбить огнём девять планок, и этого оказалось мало. Тренер сказал, у меня слишком широкая волна, что мешает бить на большую дистанцию. Понятное дело: я учился врагов уничтожать, а не пластинки сшибать.

Во втором туре от участников требовалось создавать столбы пламени как можно дальше от себя. Упражнение было не на силу, а на контроль, и я снова показал весьма посредственный результат.

Третье испытание заключалось в том, чтобы попасть огненными «стрелами» одновременно по нескольким мишеням. Мне удавалось поразить максимум три. Я мог швырнуть веером до тридцати мелких сгустков пламени, что обеспечивало массовое поражение противника, но ни о какой меткости при этом говорить не приходилось.

Последнее испытание было самым сложным. Называлось оно жар-птица. Участникам требовалось создать огненный летающий объект, напоминающий птицу, и провести её через кольца по заданному маршруту.

Я хорошо знал, что такое магические питомцы: эфира они жрали много, а в бою толку от них было мало, если у существа низкий уровень. Проще метнуть десяток больших шаров, чем мучиться со сложными объектами. Поэтому я ничем подобным в новой жизни не занимался, отдав приоритет более практичным техникам. Но для состязания требовалась именно птица.

С другой стороны, магические питомцы хорошо развивали концентрацию и контроль, поэтому совсем бесполезными их тоже нельзя было назвать.

Я худо-бедно вспомнил, как делается это заклинание, и жар-птица взлетела под потолок зала, удивив тем самым тренера, не ожидавшего от меня подобных чудес. Однако направить питомца по заданному маршруту я так и не смог.

— Вот так дела! Откуда вы знаете это заклинание? — спросил Владимир Игоревич. — Такие только на четвёртом курсе изучают.

— В книге прочитал, — сказал я. — И решил освоить ради любопытства.

— Всё-таки у вас поразительные способности, господин Дубровский. Чтобы на первом курсе выучить «птицу», надо быть очень одарённым молодым человеком. Но для участия в состязаниях этого мало. Вам потребуется оттачивать мастерство. Знаете, как мы поступим. К следующей зиме, на крайний случай, к лету, мы подтянем ваши навыки, а в этом году отдыхайте.

— Я не смогу даже попытаться?

— Ну почему же? Если хотите, потренируйтесь недельку, до следующей среды, и мы проведём испытания. А в субботу проэкзаменуем вас на ранг. Вы сильно подросли за этот год.

Меня огорчили слова тренера, да и мои способности — тоже. Я рассчитывал получить за победу в состязаниях пять тысяч, что стало бы хорошим подспорьем, учитывая мои расходы за последнее время, а теперь надежда рухнула. Я был реалистом и понимал, что неделя — слишком маленький срок, чтобы освоить несколько сложных техник.

Весь вечер я упражнялся с огненной волной, но большого прогресса добиться не удалось. Она по-прежнему била не так далеко, как хотелось бы.

Когда после занятий мы вышли из зала, Болотов ожидаемо завёл со мной беседу.

— Интересно, с каких это пор первокурсников берут в старшую группу? — скептически заметил он.

— Наверное, после того как первокурсник начистил физиономии пятерым старшекурскникам, — напомнил я. — Вам повезло, что вас не отчислили вместе с вашим другом.

— Меня не за что отчислять, — ответил Болотов. — Я непричастен к тем гнусным вещам, которые творил Юсупов, и никогда не участвовал в них.

Удивительно, как резко Болотов стал открещиваться от Юсуповской шайки. Видимо, после нападения на академию ему тоже досталось, и он не хотел вылететь отсюда вслед за своим другом.

— Не за что, так не за что, — произнёс я.

— Хоть вы и победили меня в поединке, но магией вы, как я вижу, владеете не столь искусно. Вам ещё учиться и учиться.

— Чтобы побеждать в бою, мне хватает того, что есть. От всех этих жар-птиц и прочей эквилибристики на деле мало проку.

— Да, надо отдать должное, боец вы хороший, — согласился Болотов. — На самом деле я не собирался с вами ссориться. Лично мне гораздо интереснее состязания, нежели драки. Состязания позволяют развиваться, а от драк одни неприятности. Но вы тогда в ресторане оскорбили нас всех, и я был вынужден вызвать вас на поединок.

— Сергей Юсупов оказал на вас пагубное влияние. Его хулиганские выходки вряд ли можно чем-то оправдать.

— Согласен с вами полностью. Но в то же время Сергей Юсупов собрал клуб и организовал боевые тренировки. Мы многому там научились. Таким вещам, к сожалению, в академии не учат, хотя не мешало бы.

— Вы до сих пор устраиваете тренировочные поединки?

— К сожалению, нет. Нам пришлось прекратить собрания.

Мы спустились по лестнице на первый этаж и вышли на улицу.

— Так вы всё-таки желаете участвовать в состязаниях в составе старшей группы? — уточнил Болотов.

— Я попытаюсь.

— Даже не надейтесь, я не уступлю вам своё место.

— Дело ваше, — проговорил я. — Хорошего вечера.