Первая академия. Том 3

* * *

— Ну и что вы устроили? — Святослав Шереметев сидел в рабочем кресле с сигарой в руках, а перед ним стоял с недоумевающим видом начальник тайной канцелярии.

— Прошу прощения, Святослав Николаевич, — проговорил Безбородко, — но я не понимаю, о чём вы сейчас речь ведёте.

— Что за цирк вы устроили с Анастасией Шереметевой?

— С Анастасией Шереметевой? Э… прошу прощения, но ваша родственница подозревается в связи с врагами вашего рода. Тайная канцелярия ведёт оперативную работу.

— Поподробнее, будьте любезны. Что там за враги?

— Анастасия Шереметева встречалась и, возможно, продолжает встречаться с Алексеем Дубровским. Я попытался склонить её к сотрудничеству, но она отказалась наотрез помогать нам.

— Угрожали?

— Я использовал разные методы.

— А теперь её отец заявляется ко мне и жалуется, что мои люди якобы хотят убить его дочь. Боже мой, Михаил Борисович, вы хоть понимаете, как это выглядит?

— Я действую адекватно ситуации.

— Вы вносите раздор в наш род. Вместо того, чтобы поговорить ласково, по-доброму, склонить девчонку на свою сторону, вы занимаетесь вот этим.

— Я не раз с ней говорил, Святослав Николаевич. Бесполезно. Мне просто не оставалось ничего другого. Анастасия, вероятно, вступила в сговор с Дубровским. Если это так, она — враг и предатель.

— Слишком у вас всё просто. Неужели вы не в состоянии склонить на свою сторону двадцатилетнюю девчонку? Ну так найдите того, кто сможет. Или в моей канцелярии все такие дуболомы? Вы сами станете мне врагами, коли рассорите меня с родственниками. Вам известно, что Анастасия теперь повсюду ездит в сопровождении стражников Вяземского?

— Это лишь подтверждает мою догадку.

Святослав вздохнул. Он и сам прекрасно понимал, что юная родственница могла спеться с Дубровским и бог знает с кем ещё, хотя твёрдых доказательств этого пока никто не предоставил. Но понимал Святослав и то, как глупы и неосмотрительны часто бывают молодые люди. И тут надо действовать мудро. Святослав вовсе не желал, чтобы из-за выходки бестолковой девчонки, против него ополчилась целая ветвь.

Что сделает отец, когда узнает, что его дочь убили по приказу главы рода? И что с ним потом делать, когда он явится мстить? Тоже убить? Святослав прекрасно осознавал, как мало у него союзников и как много людей от него отвернулось в последнее время. Род — последний оплот и последняя надежда. Если развалится род, силы не останется, и тогда шакалы налетят и растащат всё.

— Может, и подтверждает… А ваши действия подтверждают то, что вам плевать на тех, кому вы служите. В таком случае стоит ли вам занимать эту должность?

— Прошу прощения, Святослав Николаевич, — Безбородко стушевался. — Ваше предположение ошибочно. Могу заверить, я целиком и полностью предан роду и сделаю всё, чтобы исправить ситуацию.

Святослав лишь усмехнулся мысленно. Он-то прекрасно знал, что Безбородко предан только самому себе и своему кошельку. Вот Палач был предан, только он погиб ни за грош, а этот…

— Нет-нет-нет, к девчонке на версту не подходите. Займитесь лучше другими обязанностями. Но на будущее учтите: когда речь идёт о членах моего рода, действовать надо крайне осторожно.

— Сделаю, как скажете, Святослав Николаевич.

— А что там с другими делами? Есть что-то по третьему отделению и по заговору на тульском заводе?

— Разумеется. В третьем отделении у нас появилось два информатора, один из них имеет доступ к секретным документам. Заговор рабочих на тульском заводе мы тоже раскрыли. След опять ведёт к Бельским.

Святослав знал, что генерал-прокурор Владимир Бельский хочет подвинуть Орлова с его третьим отделением, а точнее, вовсе ликвидировать данную инстанцию, дабы всю полицейскую власть сосредоточить в собственных руках. Но зачем он смуту сеет на Шереметевских предприятиях, это Святослав плохо понимал. Ослабить хочет, сволочь, производство подорвать? Или поднять какое-нибудь мелкое восстание, чтобы подавить его и стать героем в глазах дворян? А может, он на немцев или англичан работает? У него ведь даже родственники за рубежом есть и немало. «Одни враги кругом, — сокрушался Святослав, — и каждый насолить хочет, подгадить. Только за свою дружину и остаётся полагаться. И на собственный род».

— Вот за это хвалю — быстро сработали, — кивнул одобрительно Святослав и положил дымящуюся сигару на подставку. — Ещё б узнать, что ему надо, этому Бельскому. А на юге как дела?

— Неспокойно, Святослав Николаевич. Горцы собираются захватить нефтяные вышки. Надо больше сил туда направить. Кавказ может полыхнуть в любой день. Если племена начнут войну, всем придётся несладко.

— Передам воеводе, пусть разбирается. Ну что могу сказать, работайте дальше по этим направлениям. А к Анастасии больше не приставайте. Просто наблюдайте, что она делает, с кем встречается.

— Как скажете. Мы продолжим вести наблюдение.

— И по поводу Дубровского… Государственные состязания в этот раз состоятся в Измайлово. Дубровский будет в них участвовать, а значит, окажется на несколько дней за пределами этой чёртовой академии. Разберитесь уже, наконец, с ним. Сколько уже можно?

— И это сделаем, Святослав Николаевич.

Святослав отпустил начальника тайной канцелярии и погрузился в раздумья. Всё-таки Безбородко хорошо работает. Человек толковый. Только вот с девчонкой маху дал. Но это нестрашно. Скоро всё закончится. Святослав уже вызвал в Москву двух сильных одарённых, которые решат проблему. Дубровский погибнет и больше не будет отвлекать от дел более важных.

А проблем с каждым днём становилось всё больше. Здесь Бельские вредят исподтишка, на юге горцы затевают очередную войну, что может существенно осложнить ведение дел на Кавказе. Значит, туда придётся дополнительные силы отправлять, и в Москве опять никого не останется. Непорядок. Надо увеличивать дружину, пока всё не полетело в тартарары, пока не стало слишком поздно.