Через смерть

– Гвардейцы! Нас осталось мало, но пока держим в руках оружие, пока можем идти, ползти, будем бить врага! В память о тех, кто погиб прикрывая спину, в память о тех, кто ушёл выполнять свой долг и не вернулся. Будем бить врага, защищая свою семью: отца, мать, жену, детей, оставшихся без крепкого мужского плеча. Проклятые сенарцы вторглись на нашу землю, травят посевы, сжигают поля. Отбирают последние крохи урожая у мирных жителей. Так не дадим врагу ни минуты покоя! Чтобы каждый его шаг по нашей земле был усеян их трупами. Сейчас мы пойдём в один из городов, где находятся основные склады снабжения продовольствием и боеприпасами сенарской армии. Так сделаем так, чтобы они с голоду померли. Чтобы их мушкеты замолчали без пороха. Пусть ни одна крошка, ни один воз провианта не достанется захватчикам. Пусть ни одна пуля не дойдёт до линии фронта, где наших с вами братьев убивают, а они стоят, защищая ваши дома! И это наш вклад в общую победу, которая куётся и здесь, в тылу врага, и на передовой, лицом к лицу с врагом, и в глубоком тылу, где создаётся оружие для нашей общей победы…

Говоря речь, я внимательно следил за реакцией гвардейцев и видел, как с каждой произнесённой мной фразой меняются их лица. Сначала обречённо-смиренное, а затем глаза наливались кровью и жаждой мести. Мести за тех, кого потеряли в походе. Стремлением защитить, сохранить то дорогое, что у них осталось. Мало у кого имелись дети, но оставшиеся в тылу братья, сёстры, родители имели все шансы прочувствовать на себе гнёт завоевателей…

Не знаю, мой монолог так подействовал на гвардейцев или нет, но путь до Лисовны преодолели всего за четыре дня. Несколько раз пришлось вступать в бой, отбиваясь от конных разъездов, но преследования мы за собой не ощущали. Сказывалось, что шли непроходимыми тропами, неся на себе скудные запасы боеприпасов и продовольствия.

– Господин лейтенант, полдня ходу и Лисовны, – доложил Прокс, разрешите выбрать место и оборудовать лагерь.

Я видел и понимал, что люди сильно устали, но долгое сидение на одном месте не входило в мои планы.

– Нет, капрал. Постоянный лагерь оборудовать не будем. Сутки на отдых, привести себя в порядок, накормить всех горячей пищей и выдвигаемся дальше.

За время перехода люди сильно измотались и не только физически, но и морально. Каждый хруст ветки, доносящееся с дороги конское ржание, держало в напряжении, и я понимал, что без отдыха люди дальше идти не смогут. Но если оборудовать лагерь, то здесь должен кто-то остаться для охраны, а людей всего ничего. Тем более, я не планировал возвращаться.

Отдых благотворно сказался на гвардейцах, но вместо отведённых суток, пришлось дожидаться следующего утра, чтобы к ночи прибыть к окраинам Лисовны. Моё предложение, точнее приказ, что пойду один на разведку, сержанты и командиры встретили в штыки, и мне пришлось уступить настойчивому требованию подчинённых. Памятуя о тяготах плена, мне не хотелось вновь попадаться в лапы сенарцев. В этот раз я уж точно не уйду и только к ночи следующего дня мы подошли к окраинам Лисовны.

– Прокс, где могут располагаться склады? – прикидывая план действий, спросил у капрала. Он как-никак в этом деле опытнее меня.

– Известно где — на ярмарочной площади. В любом крупном городе, а Лисовны — крупный город, как не крути, проводятся ярмарки. Стоят торговые ряды и соответственно складские помещения. Это такие длинные, в сотню конных шагов четырёхстенки с крышей.

– А ярмарочная площадь где?

– По-разному, но всегда возле выезда из города. Может, у северных ворот, может, возле южных.

– Это почему? Я думал, что ярмарочная площадь — это центральная площадь.

– Так если много народа прибудет на ярмарку, где их всех размещать? Раньше, в бытность мою ещё юнцом, ярмарки проводились во́все за стенами. Но тогда пошлину за товар трудно было брать и Государь Наш Император, лично распорядился, чтобы ярмарки проводились внутри города.

«Вот незадача, – думал я, – как определить, с какой стороны нам лучше проникнуть в город. Как проникнуть, придумаю потом. Но если ошибёмся с расположением, то через весь город нам точно не прорваться, а я планировал уже завтра совершить налёт на склады. Нет, наверно, всё-таки мне опять придётся идти, узнавать, что и как. Без разведки не получится. Вот только с одеждой что делать. Не в канторийской же военной форме идти на разведку».

– О чём задумались, господин лейтенант?

– Капрал, одежда нужна гражданская.

– Так она есть. Пара шуб, штаны тёплые. Обувь у нас итак не по Уставу, зато добротная.

«О, как! Я и не додумался. Зачем весь комплект? Достаточно штанов и шубы, чтобы скрыть военный мундир. А если поймают, так ничего уже не спасёт».

– Верно, – ухмыльнулся я.

– Но вас, господин лейтенант, я не отпущу, никто не отпустит. Так что, говорите, что узнать. Я пойду.

После недолгих пререканий, заученных наизусть инструкций, капрал Прокс с рассветом ушёл в первую свою разведку.