Через смерть

Присмотрел массивную, толщиной в руку ветку. Взял в левую руку, резко развернулся и обнажил клинок… и от неожиданности сделал шаг назад. На меня нёсся живой танк. Массивная, похожая на квадратную, чёрная голова пса была размером с голову двухгодовалого телёнка и находилась на уровне моего живота, а в раскрытую пасть могла целиком поместиться моя голова. Я судорожно сглотнул, сжимая подобранную ветку, теперь казавшуюся тонким прутиком.

Груда мышц приближалась тихо, без лая. Только тяжёлое дыхание выдавало, что на тебя движется нечто такое, что в страшном сне если приснится, то точно на утро станешь заикой.

Перехватил удобнее клинок. Хорошо, что лезвие длинное, должно пробить обильно покрытую густой шерстью толстую шкуру.

Оставались считанные метры, как собака остановилась, на миг замерла, задирая голову вверх, намереваясь подать сигнал, что обнаружила добычу. Мгновения, секунды потекли медленно. Рывком бросился к ней. Если она подаст сигнал, что настигла меня, обозначит направление, куда всем идти, то мне конец. Мысли ушли на второй план. Заработали инстинкты и жажда жить. Сколько слышал случаев, что в момент критической опасности, человек мобилизует неведомые резервы и способен на свершение невероятных поступков, но то были только рассказы.

Короткий замах… удар в область шеи, но клинок скользнул о широкий, обитый металлом с небольшими шипами, ошейник. Как только сразу его не заметил, тогда б целился в другое место! Для второго удара может и не хватить времени. Клинок ещё скользил по ошейнику, а я второй рукой, без замаха, сбоку, бью по голове палкой. Она с хрустом ломается, а живой танк так и стоит… Клацнула пасть, едва успел отшатнуться назад. И тут раздался кашляющий лай! Пёс брехал, зовя своего хозяина. Всё-таки это не обученная для поимки людей собака, а охотничий пёс. Если бы по следу пустили обученную идти за человеком, то она не стала бы останавливаться, а сразу кинулась, сбила с ног и держала, вцепившись своей мощной челюстью в одну из конечностей. Но что повезло, то повезло — это охотничий пёс и обучен ходить пусть на крупную, но дичь. Обнаруживать её и подавать сигнал хозяину. Именно такая у него на охоте задача. Но сейчас не охота.

Целясь в глаза, бью тычком в морду остатком палки. Пёс отворачивается и кидается на меня. Инстинкт самосохранения берёт верх. Теперь передо мной не домашняя собака, а зверь, ставший бороться за свою жизнь. Пятясь назад, перехватываю нож обратным хватом. На ложные выпады пса не обращаю внимания, а жду момента, чтобы атаковать самому. Время течёт медленно, но с каждой секундой к месту нашей схватки приближаются враги.

Ждать больше нельзя. Кидаюсь сам в атаку: ложным выпадом заставляю пса повернуться к себе левым боком, но не успеваю нанести удар и псиная морда оказывается в сантиметре от меня. Сверху вниз, вложив всю силу, бью. Нож вонзается, круша череп разъярённого животного. Ещё миллиметры и клинок достигает мозга. На мгновение пёс замер и медленно стал заваливаться на бок.

– Сюда!!! Они здесь!!! – из-за деревьев слышатся голоса.

Отбрасываю палку, кидаюсь к телу пса, но повторные голоса заставляют передумать. Если сейчас стану вынимать нож, то не успею скрыться. Разворачиваюсь и… бегом, бегом, как можно дальше от этого места. Визуальный контакт уже был, меня увидели, теперь точно пойдут за мной. Но надо бежать, бежать и ещё раз бежать. Ночью преследователи приостанавливают поиски, а до наступления темноты остаются считанные часы, но это время ещё надо продержаться.

Истёртые в кровь ноги. Исцарапанные руки, лицо. Потерянная шапка и вещмешок. Вот итог бешеной гонки. Но я жив. Увёл погоню за собой и сумел оторваться от преследователей. Я остался один. Без еды, без оружия. Но задачу выполнил.

Сгустившиеся сумерки дали возможность немного отдохнуть и перевести дух, но надолго останавливаться нельзя. Взял в руку комок снега, растёр лицо. Капельки растопившегося снега попали в рот.

«Валя, вставай!!! Рано расслабился!», – приказом заставил себя подняться.

Теперь остаётся выбраться самому.