131.1: Обреченные выжить

В сознание юноша пришёл так-же быстро как и его потерял:

— Не смей тут сдохнуть! — крикнул в лицо Джерому Хартли, после чего от души влепил пощёчину — О, действенный метод — улыбнулся разбитыми губами Тимур, наблюдая как Джонс поднимается на ноги

— Что… — сухие губы и боль мешали говорить — Что произошло?

— Да ты за секунду как эту тварь прикончили сознание потерял… — со вздохом начал Хартли — Благо очнулся — усмехнулся он, после чего рухнул на пол раскинув руку — Ка-а-е-еф

Когда глаза, наконец, перестали размывать картинку, Триарий смог разглядеть всё вокруг, шатаясь от усталости. Вспоминая в какие белые, нетронутые покои серийных убийц вошли Стражи, Джером отказывался принимать что это одно и тоже место. Беленые стены и пол, которые настораживали своей идеальной ровностью и чистотой, сейчас превратились в серые, куски расстрелянных и пронизанных трещинами трупов своего былого величия. Где-то трещины сменялись оврагами, где-то кровоподтеками, а где-то пол и вовсе был сокрыт под кусками потолка. А в эпицентре этих руин лежали три тела. Первое — Циклоп, что больше напоминал сломанную игрушку, неаккуратного ребёнка; Второе — Тёмный Жнец — упавший в лужу собственной крови, насмерть цепляющийся за сломанную на куски сферу; Третье — Зверь Теней — превратившийся в поврежденную, каменную статую, упавшую навзничь. "Победа" — радостным звоном отозвалось в голове, а в теле — приятным теплом. Джонс запрокинул голову вверх, желая взглянуть на небо. К его удивлению, всю открытую крышу комплекса обрамляли человеческие силуэты. Толпы чудом уцелевших зевак, с гробовым молчанием наблюдали как за их жизни сражались. Лишь сейчас, когда всё закончилось, их рты взволнованно начали неразборчиво бормотать, но глаза продолжали испускать панический ужас, что теперь, вместе с запахом крови и гари, витал над Цитаделью:

— Мы победили! — крикнул Хартли, вздымая руку вверх

Джонс, всё ещё ошарашенный, не заметил как Тимур поднялся, отчего даже вздрогнул при его резком крике:

— Да! Слава героям! Везунчик, Лиса, Рыцарь и самый прекрасный Змей одолели злодея! — не унимался Тимур

Со сломанной рукой, избитый, измазанный собственной кровью, с синяками и ссадинами, он махал людям, улыбаясь во весь рот. Джером, что едва стоял на ногах, выглядел и то лучше, однако сам так двигаться уже точно не смог бы. Внезапно, со скрежетом и выдохом, с поля боя принялся подниматься Тёмный Жнец:

— Да ну (Нецензурно)! — крепко выругался Хартли, хватаясь за мачете

Каин выглядел ужасно. Весь в крови, измятый, с пробитым животом, разодранной рукой и предплечьем. Кашляя кровью и хромая, живой мертвец, не обращая ни на кого внимания, поплелся к выходу, не отпуская раздробленную сферу. Тысячи глаз провожали его следом, не в силах сдвинуться с места и Стражи не были исключением. Подобрав плащ, оставленный Циклопом, искореженный боем Жнец мимолётно взглянул на Джерома, после чего исчез в дверях:

— Человек…одерж…имый ненавистью продолжит сража…ться…не думая о том, что мо…жет потерять, что ему…это даст или куда в ито…ге может привести… — услышал искаженную мантру Джонс

— Чтоб я сдох, ты тоже живой?! — возмутился Тимур

— Так она мне…говорила когда-то… — продолжал ломающийся металлический голос

— Что это значит? — спросил Джером, приближаясь к Циклопу

— Всё неизбежно…Фиолетовый… Красный… Белый… Жёлтый…Они наблюдают… — его голос трескался, заплетаясь пылью и помехами

— Да что ты несёшь? — не отставал Хартли

— Цикл начат… И ты обречен в нем участвовать

— Цикл? Я не понимаю — помотал больной головой Джонс

— Дальше… Берегись… Никому… не… зя… вери… ш-ш-шаг… Пустой

После этих слов единственный глаз Циклопа потух, а Тимур вновь крепко выругался. Догадка Джерома подтвердилась в полной мере. Ещё тогда, когда Вильгельм вмял его в стену, мощным ударом, юноша заподозрил в Циклопе совсем не человека, а когда незнакомцу отрывали руки и ноги, без крови и душераздирающих криков, пелена сомнений почти полностью пропала. Перед Стражами лежит сверхтехнологичная машина, схожая с человеком, но превосходящая его во всём. Забытая технология, древняя и ценная как самые мощные энергетические орудия и доспехи Паладинов:

— Хартли, Джонс — бросил уставший голос Вильгельма — Бой ещё не окончен. Наверх

После этих слов, выбивших Джерома из раздумий, Стражи двинулись вслед за командиром, который осторожно нёс Аделаиду. Несмотря на то что Помнящие отправили столь мощное подкрепление, ранее замеченное отрядом, а гражданские свободно гуляют на открытой местности, Триарий смело предполагал что угроза не миновала ведь всё ещё неизвестно как поведёт себя Жнец, однако любопытство брало вверх.

Когда, следуя за каплями крови, Джером выбрался на душную, кишащую людьми поверхность, рассвет медленно, но верно пробуждался из тьмы, беспощадно оголяя последствия бойни. На удивление юноши, среди чудом выживших, напуганных до смерти граждан и Стражей Голубой Розы, тяжёлыми тенями стояли Паладины Ордена Черной Луны. Закованные в угольную броню, эти гиганты удерживали в руках огромные, залитые кровью мечи. Также среди чёрных изваяний, стояли куда более низкие, вооруженные огнеметами фигуры. Всю эту толпу, разумеется, призвал сюда грохот боя, теперь же их внимание было приковано к самой жуткой фигуре среди присутствующих. Когда израненный Каин достиг края этого живого кольца, он достал из ножен свой алый нож, заставив ряды зевак невольно расходиться. Все они с безумным ужасом, но в тоже время и трепетом, наблюдали как Тёмный Жнец, кашляя и кривясь от боли, шагает прочь, прорезая бесконечные людские ряды своим лишь видом. Джером, словно хвостик, преследовал его, подбирая в голове идеальные слова для бесконечного потока вопросов, на которые, несмотря на обстоятельства он жаждал ответов. Внезапно, растолкав прочь людей, наперерез недобитой легенде выскочил сам Феникс. Тяжело дыша, он направил свой револьвер в сторону Темного Жнеца, тот же, в свою очередь, встал в боевую стойку, что в текущем состоянии выглядело жалко:

— За множественные преступления против Ордена Голубой Розы… — заголосил наставник — и Помнящих в целом, я приговариваю неизвестного, под прозвищем Тёмный Жнец к смерти. Как Паладин первого класса, я самолично исполню приговор, разойдитесь

После этого слова, только заслышав звук предохранителя, люд шумно стал расходиться, но стоило промедлить ещё одно мгновение, как из толпы вынырнула маленькая девочка. В крохотном грязном и рваном платье, она заслонила собой тело Жнеца, что сам едва не бросился в бой:

— Не надо! — крикнула она высоким голоском, заставив толпу замолчать — Этот человек спас меня и маму, не трогайте его! — кричала она в сторону Феникса

Вскоре, эту дрожащую от страха девочку догнала и мать, что быстрыми движениями схватила её и крепко обняла, пытаясь увидеть глаза Огненного Паладина, сквозь его шлем. Ноту смелой девочки, стал поднимать и другие люди, сжимая живую стену:

— Я сказал разойтись! — крикнул наставник

— Пока ты был непонятно где, он спас нас от исчадия ада и его легиона! — выкрикнул полный мужчина

— Где ты был когда простых людей жрали и рубили!? — поддержала какая-то женщина

— На моих глазах Тёмный Жнец перерезал целый отряд сатанистов, а что сделал ты!? — добавил кто-то ещё из толпы

— Да ты поганый трус!

— Жнец герой!

— Хватит крови!

Громкий хлопок в миг успокоил толпу. Поднятый вверх револьвер, извергая тонкую струйку дыма, нервно дрожал в руках Паладина первого класса:

— Если потребуется, я вас всех лично под трибунал поставлю. Этот человек убил Розу Дильназ, вашего любимого Магистра, он зарезал Ватари, защитника Цитадели и ещё бесчисленное множество Помнящих — оружие вновь направило свой взор на толпу — Прочь с дороги, больше повторять не буду — грозно отрезал Феникс

Обстановка накалялась до предела — войны Чёрной Луны стали быстро стягиваться к Фениксу и его отряду, но тут, ствол револьвера опустила Берта, указав на окружающих их Стражей и Паладинов. Джерому показалось что девушка ещё что-то сказала наставнику, прежде чем он, вложил орудие правосудия в кобуру:

— Предатели… — отчеканил Феникс, повернувшись к Жнецу спиной — Уходим!

Паладин первого класса и его отряд быстро скрылись в толпе, исчезнув из взора Джерома.

Мгновенье спустя, все начали расступаться, создав длинный коридор для их нового героя. Но даже их признание, не могло побороть природный страх. Уставившись на Чёрного Жнеца, они не могли ни позволить убить его, ни помочь с его ранами. Противоречия двух невыносимо ярких эмоций. На всю эту картину, сквозь треснувший шлем наблюдал Джером Джонс. Позади него, сквозь ораву людей, пробрались Вильгельм, что стоял в остатках своей брони и Тимур, что вполголоса ругался непонятно на что. Шватс, очевидно, Лоуренс оставил санитарам. Молодое солнце, наконец освободившееся от заключения чёрных облаков, холодными лучами стало освещать всё то, что осталось от Цитадели. Вслед за его возрождением, словно жестокая шутка, на землю стали медленно падать белые, мертвенно ледяные снежинки. Эти мелкие произведения искусства грудой обломков сыпались из чрева тех самых темных туч, которые могли лицезреть весь тот ужас, что произошел за эту ночь. Порхая белоснежными лепестками, они приземлялись на сгоревшие и разрушенные дома, на залитые кровью и слезами дороги, на изуродованные и забытые тела, на лица испуганных и отчаявшихся людей, на самый простой шлем Стража. Оглядываясь в прошлое, всматриваясь в настоящее, Джером осознал насколько этот мир изменился. Посмотрев в саму сущность смерти и ужаса, он всё больше и больше убеждался в своей бесполезности и незначительности в этой жизни. Простое задание превратилось в невероятные, невозможные и попросту ужасающие события, гранитным монолитом сохранившиеся в глубинах памяти Джонса. Но даже сейчас, когда всё что могло произойти — произошло, всё что могло быть разрушено — погибло, Триарий по кличке Везунчик был уверен что этот хаос лишь начала чего-то большего и всё ещё впереди, ведь даже на пепле остаются следы.