Через смерть

Оставшиеся недели посвятил подбору продовольствия, снаряжения и боеприпасов. Понимая, что тушёнки в это время ещё не изобрели, кстати, надо как-нибудь подсказать местным поварам рецепт приготовления, вот только во что закатывать? Стеклянной тары очень мало и она слишком дорога́, а жести для изготовления металлических банок нет. Ну не закатывать же продукт в кованую тару! Так что пришлось использовать то, что имелось в наличии: сухари, сушёное, вяленое, солёное мясо и сало, травяные сборы вместо чая, мёд и главное — это много разнообразных круп. Кстати, картофель тоже хоть и имелся, но в крайне малом количестве. Учитывая суровость климата, делал упор на жирные продукты. При одинаковом занимаемом объёме, сало в себе несёт больше энергии, чем сушёное мясо. Но и про горячую пищу — супы, забывать не стал. Изложив свои соображения сержантам, ждал выполнения распоряжения, как меня вызвали в штаб.

– Проходи, лейтенант, – без приветствий заговорил полковник Сантерс, – соседи с юга прислали донесение, прочитай.

Ординарец протянул мне сложенный лист, я углубился в чтение и глаза мои расширились от удивления. То, что я хотел провернуть буквально через несколько дней, сделали наши противники. Они, под покровом ночи пробрались к складам и их подожгли. К счастью, часть продовольствия успели разослать по частям, но разрушенная инфраструктура, уничтоженные капитальные строения, а главное просматривалась тенденция.

– Что скажешь?

– Скоро начнутся проблемы со снабжением, – сделал напрашивающийся вывод.

– И это тоже, но главное, что?

– Нас опередили. В штабах сенарцев сидят не дураки и останавливаться, и спокойно ожидать на зимних квартирах, дожидаясь окончания зимы, они не намерены. Теперь, предполагаю, будет труднее выполнить поставленную задачу.

– Я рекомендовал генералу увеличить охрану складо́в и усилить охранение продовольственных караванов. Он меня послушал. Теперь информация для тебя, лейтенант. Генерал лично вспомнил о твоём плане и санкционировал его исполнение. Детали уточнять времени нет. Выступаете через два дня, что для удачного выполнения задания необходимо? И да, тебе даётся полная свобода действий в тылу врага. Выбираешь цели сам, но главное, чтобы как можно болезненнее и ощутимее был нанесён урон противнику. Ещё, последние сведения из столицы не радуют, Император Странис Первый опять заболел. Не поднимается с кровати. Управляет, как и в прошлый раз, его жена — эну Доанна, но она не военная и мало чего смыслит в тактике и стратегии, хорошо, что по своей прихоти никого не смещает, понимает, что дела на фронтах вышли из-под контроля.

Я слушал быструю речь прохаживающегося по своему кабинету полковника и понимал, что наступают переломный момент. От завершения зимней кампании будет зависеть, кто победит в войне. Не думаю, что сенарцы пойдут на штурм столицы Империи, но завладеть богатыми и благоприятными для проживания регионами вполне смогут, а потом, когда снабжение войск разладится, ждать предложения о перемирии, или, в самом благоприятном случае — о позорном мире.

– Мне необходимо ещё три дня для завершения подготовки, – ответил, прикидывая в уме, что ещё необходимо сделать.

– У тебя два дня! Потом будет труднее. Время играет не на нашей стороне. Всё, что ты запросил из продовольствия, тебе выдадут. Я согласовал это напрямую с генералом. Но и он понимает, что в скором времени придётся экономить. Так что — только два дня тебе на подготовку.

Приказы не обсуждаются. Вышел от полковника в возбуждённом состоянии, вернувшись в расположение, даже накричал на своего ординарца. Ещё столько необходимо сделать, а времени совсем нет. Два дня прошли в беготне. Я, казалось, загонял своих сержантов, не говоря о простых гвардейцах, но надо получить со склада продовольствие, уложить на сани. Да, принял решение выдвигаться на саня́х, как хотел всё нести на себе, но другого выхода не нашёл. Не выдержат в такой неудобной форме солдаты, а попытка поставить их на лыжи, провалилась. Не было такого средства зимнего передвижения в это время и на этой планете, но, с уверенностью говорю, пока не было.

Рано утром третьего дня, я, с отобранными восьмьюдесятью гвардейцами, ушёл в неизвестность.