Через смерть

– …а что, господин офицер, – продолжал глава семейства Мотискин, – дел много, что зимой, но особенно летом. Деньги на материалы исправно приходили, отчёт, если нужно предоставлю. А как захватили нас, так куда мне с семьёй деваться? Остался здесь. Тяжело конечно, но свою работу знаю. Я и плотник, и землекоп, и по немного всему обучен. Сыновья, так мне помогают, вот старшему моё место и перейдёт…

– Много по мосту сенарцев перебралось? – перебил смотрителя. Мне было жалко его, но сразу говорить, что пришёл разрушить мост не стал.

– Много, но это ещё летом. В основном сейчас подводы идут. По полсотни, иногда больше за раз. В неделю до трёх сотен проходит. Но, говорят, вьюга на том берегу. Вот и схлынул поток. Вчера только последний караван прошёл.

– Засскин! – подозвал ординарца. – Слушай мой приказ: вместе с семьёй Матискина проследуешь к сержанту. И возвращаетесь обратно, – указывать место лагеря не стал. Слишком уж пленённый капрал внимательно прислушивался к нашему разговору.

– Но, господин лейтенант…

– Мы тут сами справимся. Тебе особое поручение: передашь записку полковнику. Это главная твоя задача, – смысла в этой записке особо не было, но для придания важности поручения, пришлось соврать. Ординарец попался больно горяч, не гнушаясь ни грязной работой, ни следованию в авангарде.

– Зачем? Мы и тут… — только и вымолвил смотритель.

– Мы уничтожим мост, – выпалил резко, смотря за реакцией Матискина.

– А как же…

– Новый отстроят. Вот войну выиграем, а сам понимаешь, этот мост слишком много для них, – я кивнул в сторону навострившего уши капрала, – значит. И подкрепление, и провиант поступает.

– Так, а как мы без него? Как на тот берег попасть?

Я понимал недоумение смотрителя. Мост для него вся жизнь. Он ещё с детства ухаживал за ним, лелеял. Наверно, каждый гвоздь в нём знает, каждую доску, а тут приходит солдат, ладно бы враг, а то свой и говорит: «Не будет больше моста». Вся жизнь рушится у этого в годах мужчины, всю жизнь отдавшего единственному делу.

– Иди, собирайся. Много не бери, чтоб только на себе унести. Идти долго, так что рассчитывай силы.

– Как же так. Как же… — под причитания, ординарец вывел его к семье. Наступила очередь капрала.

Нарочито громко скомандовал:

– Черсин, а для этого капрала приготовь верёвку и покрепче. Повесим на мосту.

Как встрепенулся пленный, надо было видеть: с места подскочил, чуть ли не на два метра, едва не ударившись о низкий потолок.

– Вижу, что понимаете меня, – продолжил на канторийском наречии, – советую отвечать правду, а то мой приказ будет исполнен в точности.

Рядом завозился Черсин, доставая верёвку и своими мощными руками, пробуя её на разрыв.

– Да-да, господин офицер, спрашивайте.

– Кто вы? Звание, должность.

– Капрал Ехонс — личный адъютант полковника Знарскисса. По указанию командира, следую в станицу Лисовна с требованием увеличить поставки продовольствия.

– Что так? – удивился. Небось, врёт. – Обыскали?

Черсин кивнул и пожал плечами, давая понять, что ничего интересного не нашли.

– Не знаю, при мне недостатка в продовольствии не было. Я уже неделю в пути. Подолгу приходилось останавливаться, то смены лошади не было, то непогода.

Я достал карту, закрыл свои пометки и подозвал капрала:

– Где расположена часть? Численность?

– Вот здесь, – он ткнул пальцем в небольшой населённый пункт, прям рядом с линией соприкосновения войск, – численность сто тысяч мушкетов, двадцать тысяч всадников и ещё вспомогательные войска, всего до двухсот тысяч.

– Врёшь!!! – не выдержал. – Столько там не разместится. Тем более, зимой.

– Эти части ещё до начала зимы должны были идти на столицу, но непогода помешала. Да, тесно, но терпим…

– Господин офицер, – вошёл хмурно́й Матискин. – если уж так решено, давайте я вам помогу. Я знаю… — подал ему знак замолчать.

– Черсин, этого, – указал на капрала, – связать и подготовить к отправке в тыл. – Когда капрала увели, обратился к смотрителю, – чем можешь помочь?

– Знаю, как без особых усилий разрушить мост. Пятая балка по левой стороне совсем слабая, если её хорошенько тряхнуть, не выдержит — рухнет.

– Хорошо. Этим и займётесь. Даю тебе двоих гвардейцев, и чтоб через полчаса всё было готово, – отдал приказ, а сам уселся писать письмо полковнику. Уже светало, и была опасность, что или дозор с той стороны, или очередной караван начнёт движение по мосту. Приходилось спешить. Как только закончил писать письмо, вошёл ординарец:

– Господин лейтенант, семья Матискина собралась, можем уходить.

– Возьми, – протянул запечатанный пакет. – Передай лично в руки полковнику Сантерсу.

– Всё готово, господин офицер, – выходя из сторожки, встретил Матискин. – Надо уходить, а то слишком уж много ваши гвардейцы пороха уложили. Говорил им, и трети хватит, нет, говорят, зачем назад нести.

– Уходим!!! Матискин, ты догоняй семью, а мы чуток поплутаем. Запутаем, если кто по следу пойдёт.

Грохнуло знатно, что и в полукилометре отчётливо слышался взрыв, и обломки моста поднялись так высоко, что, казалось, взорвалась пятисоткилограммовая авиабомба.

Запутав следы уходящих к временному лагерю, мы вышли на дорогу. До станицы Танская оставалось полдня пути, и это расстояние я намеревался пройти до темноты…

Вновь из головного дозора донёсся условный сигнал, и мы залегли в небольшом лесочке, а мимо нас, галопом, нёсся сенарский сабельный эскадрон.