Еше раз по поводу мокрого снега

— А кто она вообще такая?

— Она журналистка, пишет для глянцевых журналов. Вроде, — уже менее уверенно сказала Ксения Петровна, вспомнив свои безуспешные поиски в Яндексе.

— Так. Слушай меня внимательно! Во-первых, запрись и никому не открывай! Во-вторых, регулярно заряжай телефон и всегда будь на связи! В-третьих, я завтра или послезавтра приеду и переселю тебя в гостиницу! Про деньги не думай, я этот вопрос решу! В-четвертых, может, тебе стоит обратиться в полицию и рассказать о своих подозрениях. Ну, по поводу, возможных покушений на твою жизнь.

Ксения вспомнила бравого парубка и похожего на похмельного Г. Буркова следователя и представила их реакцию на приход старушки с преподавательским окладом, которая рассказывает о цепи покушений на ее драгоценную жизнь: сначала задавить хотели, потом отравили чаем вместо нее горемычную соседку, потом пытались газом душить и заодно Серегу пристукнули, потом с моста пытались скинуть, да обознались на ее счастье и на беду несчастной пенсионерки, как ее, — Владлены какой-то. Хватит на хороший четырехсерийный сериал, а можно и серий на восемь растянуть. А мотив? И он имеется — завладеть десять лет не ремонтированной двушкой в панельном доме на окраине Петрозаводска! Ну тут сразу, конечно, организуют спецгруппу — женщина следователь на высоченных каблуках и с безупречным макияжем и два оперативника — один бодрый, другой ленивый, оба в нее влюблены. Ну и, конечно, бригада экспертов, анализ ДНК, сложные манипуляции на компьютере… Ксения не выдержала и засмеялась.

— Мама, я просто поражаюсь твоему легкомыслию! Нельзя же быть такой не от мира сего! Я постараюсь приехать завтра на вечернем поезде или даже на дневном. Посылай мне смс каждые два часа!

— Катя, это ты, по-моему, не от мира сего. О чем я тебе каждые два часа буду сообщать? Шифровки слать Алекс — Юстасу?

— Ну ладно, каждые три часа. Просто пиши «все ок», — чтоб я была спокойна. — А сейчас выпей успокоительного и ложись спать! У тебя есть валерьяна?

— Все у меня есть. — Ксения уже начала уставать от Катиного командирского напора. — До завтра! Надеюсь, ночью я могу тебе не докладываться каждые три часа?

— Да, жду смс утром. Спокойной ночи. — на заднем плане в Катином телефоне возник силуэт внука Васьки. Если он подслушивал их разговор, то и у него теперь появилась прекрасная тема для разговоров с приятелями.

Ксения решила закончить на сегодня с переживаниями и пережевыванием одних и тех же мыслей, заправиться спасительной валерьянкой, которую дочь всегда уважительно именовала полным именем (кстати красивое имя — Валерьяна Артуровна, например! Звучит!) Она уже переоделась в пижаму, когда телефон снова забарабанил. В трубке послушался приятный моложавый голос Людмилы, которая интересовалась, как ее дела.

Ксения Петровна набралась решимости и сказала, что она бесконечно благодарна за приют, но больше не будет обременять Людмилу и неизвестных ей любезных хозяев, переночует здесь еще максимум две ночи и потом точно съедет». «Вы уезжаете в свой родной город? — Поинтересовалась Людмила.

— Не знаю, скорее всего нет, переберусь в гостиницу

— Но Вы же, кажется, говорили, что это для Вас тяжело в финансовом отношении?

— Дочь обещала помочь, она собирается завтра-послезавтра приехать в Питер, вместе мы справимся

Людмила некоторое время молчала, а потом спросила:

— А на завтра у Вас какие планы?

— Я в библиотеку собиралась с утра, а потом нам, наверное, надо встретиться, я хочу с Вами рассчитаться.

— Бог с Вами, Ксения Петровна, какие счеты, Вы так недолго пожили, да и на даче-то бывали только по вечерам, так что не будем даже говорить об этом. Но встретиться и поговорить хотелось бы. Вы сможете завтра быть в Горелово в 16 часов? Я приеду туда. Только давайте встретимся ровно в 16, у меня напряженный день.

— Так, может, в центре где-нибудь назначим встречу?

— Нет-нет, мне удобно именно в Горелово. Тем более, что завтра с утра должен прийти газовщик для профилактических работ. Вас ведь не будет в первой половине дня, после 9 утра?

— Конечно, конечно, я подстрою свои планы под Ваши, уеду до 9, а ровно в четыре приеду, чтоб увидеться с Вами и поблагодарить Вас за все.

— Договорились. — Людмила положила трубку раньше, чем Ксения решилась спросить, как ее отчество и пишет ли она статьи под своим именем или под псевдонимом.

Спрошу завтра, решила Ксения. И надо еще уборку сделать перед приходом Людмилы. Ксения прошлась по дому и поняла, что достаточно будет протереть пыль и пропылесосить, следов ее присутствия в коттедже действительно почти не наблюдалось.

Глава двадцать первая

Ксения встала рано, прибралась в комнатах, сложила свои вещи, принесла чемодан в спальню и, взяв сумку с документами и компьютером и отправилась уже привычной дорогой на станцию. Утренняя погода мало отличалась от вечерней, было так же темно и тоскливо, разве что небо было полностью затянуто тучами, беременными мокрым снегом.

Не успела она пристроиться на свободное местечко в электричке, как в утробе телефона буркнула смска.

— Черт, это Катька, — виновато подумала Ксения Петровна

— Действительно, сообщение кричало капсом «МАМА. ТЫ ГДЕ????!!!!» — вопросительных и восклицательных знаков Катерина насыпала щедрой рукой.

— «Все ок» — Ксения решила быть краткой.

Подъезжая на метро к станции «Гостиный двор», Ксения получила еще одну смску, на этот раз от Эндрю Денисова. Он писал, что им непременно нужно встретиться в ближайшие дни и переговорить по очень важному делу. Было бы удобно, — писал он, если бы Вы загодя прочитали один материал из журнала «Дамы и джентльмены» за этот год, номер 3, страницы 46–57.

— Интересно, — подумала Ксения с любопытством и некоторой опаской, — это уж совсем какой-то шпионский роман начался, — и ответила, что журнал попытается купить, а встретиться можно, допустим, завтра во второй половине дня.

— Завтра в 16 у Галины, Вас устроит? — мгновенно брякнул телефон

— Хорошо, договорились, — ответила Ксения.

Подойдя к газетному киоску в вестибюле метро Ксения высмотрела среди журналов нужный номер «Дам и джентльменов» и спросила крашенную блондинку, занятую чтением светских новостей из деревни «Грязь», как та думает, будет ли журнал в продаже через несколько часов. Продавщица, зевнув во весь рот, сказала, что есть еще два номера и вряд ли их купят — больно уж дорогой, как будто золотой нитью страницы сшивают.

Усевшись за «свой» стол в библиотеке, Ксения еще раз проверила телефон, прежде чем отключить звук и убрать трубку в карман. В группе «Энигма» было сообщение от Лены. «Люди, кажется, я нащупала ключ к шифру! Ждите известий!»

От Кати пришла смска, состоящая теперь только из вопросительных и восклицательных знаков. Господи Иисуси, кажется, ведь еще положенных трех часов не прошло, — вздохнула Ксения. Но она знала, что, если Катя принялась о ком-то тревожится, то может и задушить в заботливых объятьях.

«Ок» — она тоже решила двинуться в сторону гиперлаконизма.

Несмотря на все усилия по интеллектуальной мобилизации, научный поиск двигался вяло, и Ксения не без удовольствия заметила, что наступило расчетное время выдвижения в обратный путь. Она за завтраком все строго рассчитала и составила «график движения», чтобы прийти на дачу незадолго до 16 и не подвести Людмилу.

Купив в киоске «шитый золотыми нитками» журнал, она хотела начать чтение уже в метро, но народу в вагоне было много, пришлось стоять, почти уткнувшись лицом в пахнувший псиной промокший воротник куртки какой-то габаритной тетки, так что журнал она раскрыла только в электричке. На страницах с 46 по 57 было большое интервью недавно скончавшейся в Нью Йорке жены медиамагната и известной благотворительницы Айрин Митчелл. Муж ее умер несколько лет назад, оставив ей гигантское состояние. Сама Айрин последние годы боролась с раковым заболеванием и интервью дала незадолго до смерти, зная, что ее состояние безнадежно. Российский журнал с разрешения американского издания публиковал перевод интервью и целый ряд фотографий Митчелл. Лицо Айрин на самой большой из фотографий, вероятно, последней прижизненной, выглядело усталым, но моложавым, ухоженным и почему-то довольно знакомым.

Ксения принялась читать интервью. Собственно говоря, это даже было не интервью, а рассказ Митчелл о своей жизни, редко перебиваемый краткими уточняющими вопросами интервьюерши.

Но начался разговор с вопросов о благотворительных фондах, которые щедро спонсировали супруги Митчелл. Помогали они в основном детям, попавшим в тяжелые жизненные ситуации, до принятия закона Димы Яковлева оказывали всяческую поддержку американским родителям в процессе усыновления детей из России. «Потому что я сама такой усыновленный ребенок из России, — сказала вдруг Айрин Митчелл, и разговор принял другой поворот. Миссис Митчелл начала рассказывать, что она тоже приемный ребенок: ее в двухлетнем возрасте удочерили, правда, не американцы, а русская, точнее российская семья, Софья и Иосиф Выгодские. Иосиф Выгодский был известным в 1960-е годы пианистом, лауреатом многих международных конкурсов; Софья тоже была музыкантом и неплохим, но в отличие от мужа, не получила такого широкого международного признания, играла на виолончели в оркестре, где ее муж был солистом. В 1970 году во время гастролей в Великобритании, куда им, неожиданно для них самих разрешили поехать вместе с двенадцатилетней дочерью Ириной, Выгодские попросили политического убежища и, спустя два года, переехали жить в США. Иосиф продолжал довольно успешно карьеру пианиста, а Софья занялась семьей, обустройством жизни в Америке и воспитанием дочери, которую теперь стали называть на американский манер — Айрин. Дальше в интервью миссис Митчелл рассказывала о годах своей счастливой американской молодости, музыкальных пристрастиях, недолгом увлечении чирлидерством, о знакомстве с Джоном Митчеллом — парнем из богатой семьи, который и сам был не промах: одним из первых понял выгоды кабельного ТВ и умножил доставшееся ему в наследство состояние. Ксении стало скучно, все эти подробности американской жизни были ей совершенно неинтересны. Ну жизнь у девушки удалась, и прекрасно, а зачем ей-то об этом читать, почему Эндрю Денисов порекомендовал ей познакомиться с этим интервью, непонятно. Она уже хотела захлопнуть журнал, но зацепилась за следующий наводящий вопрос интервьюерши:

— Вы чувствуете себя стопроцентной американкой или для вас важны ваши русские корни?

— Русские корни для меня безусловно важны, — подробно отвечала на вопрос миссис Митчелл. — Мама много мне рассказывала про Россию, то есть, тогда Советский Союз, конечно. Она говорила со мной дома только по-русски, никогда не скрывала, что я приемная дочь. Рассказывала и не однажды, историю о том, как музыканты оркестра, гастролировавшего в северном городе Вологда, пришли с подарками в детский дом, и она увидела меня, четырехлетнюю, белокурую (мама говорила «белобрысую») девочку с очень грустными глазами, Все дети кинулись к подаркам и гостинцам, а я одна сидела в углу, очень печальная. Мама подошла ко мне, а я ее обняла и тоненько заплакала (мама говорила «заскулила»). И вскоре они меня удочерили и увезли в Москву.