Ксения

* * *

Весть о падении Самозванца Михаил принял со смешанным чувством. Он понимал, что новый властитель, каков бы он ни был, вряд ли одарит милостью зодчего Самозванца. А значит, стройка заглохнет. Тревога подстегнула Туренева, он принялся спешно за дело, возводя одно здание за другим.

На главном холме появился очерк площади, вперекрест из углов потянулись улицы с торговыми рядами, приказами и арсеналом. Туреневу хотелось, чтоб город укрепился в своем облике и его существованию не угрожал никто.

Но беда все же пришла.

Сначала нахлынули в безымянный град казаки, шедшие на Москву против Шуйского. Прознав, что город ставится по наказу царя Дмитрия, они шумно славили Михаила, настаивая, чтобы он пил с ними чару за чарой. Гулящие неуемные воины тотчас набедокурили в новых домах, изрезали стены ножами. Поминутно вспыхивали ссоры с работными людьми, продолжавшими свой труд.

Михаил пытался найти на казаков управу, но ему сказали, что атаман Болотников с главным войском еще не подоспел. Михаил с царскими грамотами в кармане решил скакать навстречу предводителю казаков, чтобы тот поспешил к своим буйным воинам. Не успел он и нескольких верст отъехать, как услышал за спиной грохот, а обернувшись, увидел зарево.

Он повернул коня и помчался обратно.

В городе шел бой, войско Шуйского напало на казаков. Бухали пушки, трещали ружья, лязгали сабли, кричали люди. Казаков было намного меньше, и, повскакав на коней, они умчались в поле.

В оцепенении смотрел Михаил, как горело и рушилось то, что он возводил все лето. Рядом с ним остановились всадники в иноземной одежде и, не обращая на Михаила внимания, принялись говорить по-немецки.

— Что это за пустая крепость?

— Не знаю.

— Мы не можем оставить здесь гарнизон. Крепость следует сжечь, вспомни Кромы. Мы обошли их, а казаки заняли там оборону.

— По-видимому, этот город лишь строится.

— Надо отдать распоряжение факельщикам.

Михаил подошел к говорившим.

— Почему вы хотите уничтожить то, что надо восстановить?

— Кто вы такой? — спросил всадник с круглым румяным лицом, приплюснутым плоским шлемом.

— Я царский зодчий Туренев. А вы?

— Я капитан Каспар Фидлер. У меня есть распоряжение уничтожить бунтовщиков. Если вы царский зодчий, то почему отдаете город мятежным казакам?

— Я никому не отдавал город, — ответил Туренев, — он только строится. Ему уже нанесен большой урон. Прикажите своим людям тушить пожары.

— По чьему замыслу строится город? — спросил Фидлер.

— Это государственный план, — сказал Михаил.

— У государства сейчас другое правительство. Вероятно, вы пользуетесь еще распоряжениями свергнутого царя.

— Какое это имеет значение? — возразил Михаил. — Государи меняются, но города строятся.

— Этот город нам неугоден, — сказал Фидлер. — В нем нет гарнизона. Его займут казаки и будут беспокоить наши тылы.

— Казаки могут занять что угодно! — воскликнул Михаил. — Вы все будете разрушать?

— Да, те места, где не могут остаться гарнизоны.

— Сразу видно, что вы не житель этой страны, — сквозь зубы сказал Михаил.

— Отойдите прочь, — приказал Фидлер. — Эй, факельщик!

— Я не позволю вам этого сделать, — сказал Михаил. — Я отдам приказ моим людям оказать сопротивление. — Он взялся за саблю. — Вы…

Он не успел договорить. Один из всадников за спиной Фидлера поднял тяжелый рейтарский пистолет и выстрелил в лицо Михаила. Раскинув руки, Туренев упал на землю.

— Какая жалость, — сказал Фидлер, — этот человек хорошо говорил по-немецки…