Комедии

П р а с к о в ь я И в а н о в н а. Подслушивать я отвыкать стала.

Самозванцева что-то шепчет Прасковье Ивановне.

П а в е л И в а н о в и ч. Что вы там шуршите?

П р а с к о в ь я И в а н о в н а (со вздохом). Паша, пойди сюда.

Обе входят в сарай. П а в е л И в а н о в и ч — за ними. Через две секунды он делает попытку выскочить, но Самозванцева удерживает его. Из дома выбегают О л я и Н и к о л а й, останавливаются возле сарая.

Н и к о л а й. Наконец-то старики отстали. Оля, дольше ждать нельзя. Поженимся, прошу тебя.

О л я. Почему нельзя ждать?

Н и к о л а й. Видишь ли, сегодня родители тебя обожают, а завтра — черт их знает…

О л я. Зачем так грубо? Твои родители меня так полюбили, так обо мне заботятся… А на тебя я сердита. Столько времени живешь в этом доме и ничего не сделал. (Набирает дрова.)

Н и к о л а й. Например?

О л я. Например? Почему ты соседям не помог помириться?

Н и к о л а й. Так они меня и послушали!

О л я. Однако меня слушают.

Н и к о л а й. А ты знаешь, почему они тебя слушают?

О л я. Потому что я не сторонюсь от них. Присмотрелась и вижу: есть среди них хорошие, задушевные люди, а ты их ругал. Значат, сам человек так себе.

Теперь Оля и Николай стоят с охапками дров.

Н и к о л а й. Я — так себе, а они все задушевные? К тебе прекрасно относятся? Готовься. Скажу. Они считают тебя писательницей. Да-да. Думают, что ты под видом работницы бытовой материал собираешь.

Поленья одно за другим скользят из рук Оли и падают.

Тебя Андрей Степанович сочинил. Попробуй скажи им, что ты простая девушка!

Из сарая П а в е л И в а н о в и ч и С а м о з в а н ц е в а выводят под руки П р а с к о в ь ю И в а н о в н у и сажают со на скамейку.

О л я. Прасковья Ивановна, что с вами?

Н и к о л а й. Вот она сейчас о тебе позаботятся. Подслушивали… «родители»…

С а м о з в а н ц е в а. Из-за простой девчонки весь дом две недели, как на выставке жил! Побегу других успокоить. (В глаза Оле.) Дрянь!

О л я. Павел Иванович…

П а в е л И в а н о в и ч. Ольга Васильевна, я в вас верил. (Кричит.) Олька! Ты что с нами сделала?! (Топает оземь и уходит в дом.)

О л я. Прасковья Ивановна, я не виновата, что вы меня за кого-то другого принимали.

П р а с к о в ь я И в а н о в н а. Мы же сына на тебе женить собрались! Она не виновата!.. Уходи, согласию правилам.

Н и к о л а й. Собирайся. О л я. Идем!

П р а с к о в ь я И в а н о в н а. А ты куда?

Н и к о л а й, не отвечая, идет в дом. Оля — за ним.

Стой, стой!..

Оля останавливается.

Деваться тебе есть куда?

О л я. Я дяде своему позвоню. Он за мной за… зайдет.

П р а с к о в ь я И в а н о в н а. Он кто — твой дядя?

О л я. Чертежник. На заводе.

П р а с к о в ь я И в а н о в н а. Вот я не задерживай дядю. Укладывайся.

О л я уходит.

Через пять минут весь дом узнает. (Берет книгу со скамьи.) Теперь не до Пик… (всхлипывает) …вика. Пускай другие смеются. Господи! Как мне себя жалко!

О л я выходит из дома с пустой открытой корзиной и вытряхивает из нее пыль.

П р а с к о в ь я И в а н о в н а. Может быть, у тебя корзина худая? Я тебе свою дал.

О л я. Нет, спасибо.

П р а с к о в ь я И в а н о в н а. Ты не обижайся. Поставь себя на мое место. Мне другая невестка нужна.

О л я. Я не обижаюсь. Вы не злая, но, простите, глупая. (Медленно идет в дом.)

П р а с к о в ь я И в а н о в н а. Вот-вот, ты меня понимаешь. (Идет за ней.) Не мучай меня, собирай вещички, пожалуйста. (Ушла.)

Во время последнего диалога С а м о з в а н ц е в а как вихрь дважды пересекла сцену, влетая то в одно, то в другое крыльцо. В доме — оживление, в окнах — лица.

В окне Самозванцевых — И р а с телефонной трубкой.

И р а. Егор Гаврилович? Жоржик, приходите. Можно. Нет-нет, успокойтесь. Она оказалась совершенно никем. Приходите. (Отходит от окна.)

П а в е л И в а н о в и ч (входит). Мне не жить. Семену Семеновичу насоветовал с чужим ребенком нянчиться, Сергею Сергеевичу надерзил при всех…

В ворота входит м а л я р с к и с т ь ю, лезет на свой помост.

Обожди с ремонтом!

М а л я р закуривает и уходит. В окне — Е в д о к и я П е т р о в н а.

Е в д о к и я П е т р о в н а. Посмеялись над нами! Довольно! (Включает громоподобное радио.)

Павел Иванович умоляюще жестикулирует, как бы завинчивая винт. Евдокия Петровна выключает радио.

Захочу — еще громче пущу. (Скрывается.)

С улицы входит С е р г е й С е р г е е в и ч.

П а в е л И в а н о в и ч. Сергей Сергеевич, простите великодушно: эта самая журналистка оказалась обыкновенной девушкой.

С е р г е й С е р г е е в и ч. Что вы говорите?

П а в е л И в а н о в и ч. Горькую правду. Никакая она, к черту, не писательница.

С е р г е й С е р г е е в и ч. Нет, пожалуй, она писательница. Она вписала в наши отношения очень хорошую страницу. И мне лично было бы жаль ее зачеркивать. (Уходя в дом, повторяет.) Очень жаль, очень жаль…

Из дома выходит С е м е н С е м е н о в и ч с ребенком на руках.

С е м е н С е м е н о в и ч. Зажмурилась… Солнце, да?..

П а в е л И в а н о в и ч. Семен Семенович, простите, ради бога, наша Ольга…

С е м е н С е м е н о в и ч. Знаю. Слыхал.

П а в е л И в а н о в и ч. Как же теперь?

С е м е н С е м е н о в и ч. Как?.. Распоясайтесь и живите «на свободе». «Как»…

П а в е л И в а н о в и ч уходит в дом. С улицы входит М и ш а.

М и ш а. Семен Семенович, одолжите ребенка поносить.

С е м е н С е м е н о в и ч. Ты еще уронишь.

М и ш а. Я умею. Я и детскую песню знаю.

С е м е н С е м е н о в и ч (передает Мише ребенка). Осторожнее…

М и ш а (напевает). «Мама, мама, что мы будет делать, когда настанут зимни холода?»

С е м е н С е м е н о в и ч. Что ты маленькой девочке гадости поешь? Давай обратно!

Миша сконфужен; не желая до конца сдавать своих позиций, щелкает пальцами над ребенком.

С е м е н С е м е н о в и ч. И не щелкай над ребенком грязными пальцами.

В окне показывается И р а, за ней — С а м о з в а н ц е в а. Она оттаскивает дочь от окна и захлопывает его.

Из дома выводят П о л я и В а л е н т и н.

П о л я (всхлипывает). Оля уходят, жалко…

В а л я. И Николай тоже. Если бы мой отец так поступил, и я ушел бы. Я с ним буду говорить сегодня же, говорить о нас!

П о л я. Сергей Сергеевич так боится всяких волнений…

В а л я. Это радостное волнение. Ну, примет капли, и все будет прекрасно.

С е м е н С е м е н о в и ч (напевает). «В няньки я тебя взяла…».

Во двор входит п о ж и л а я ж е н щ и н а.

Ж е н щ и н а. Кашкин где здесь квартирует?

С е м е н С е м е н о в и ч. Вам зачем? (Напевает.) «В няньки я…».

Ж е н щ и н а. Я нянька из Дома ребенка. Прислали, чтобы маленького забрать.

Из дома выходит М а р ь я.

От Кашкина звонили.

С е м е н С е м е н о в и ч. Так это две недели тому назад было.

М и ш а. Тогда и приходить следовало. Волокитчики!

С е м е н С е м е н о в и ч. Я оставляю ребенка за собой. Ступайте, ступайте, утешайте своих!

М и ш а. Мамаша, извините за беспокойство. (Провожает женщину к воротам.)

С е м е н С е м е н о в и ч. Может быть, я ее удочерить, увнучить хочу.

М и ш а. Виноват, при живых родителях не полагается.

С е м е н С е м е н о в и ч. А где они? Ты знаешь? Где родители?

М и ш а. Знаю. Мама в отъезде, а папа — я.

Общее движение.

С е м е н С е м е н о в и ч. Так мы тебе и поверили! Подкинули ребенка мне, а папа — он. «Папа» выискался!..

М и ш а. Младенца под дверь положили, а дверь у нас общая, в одной квартире живем.

М а р ь я. Чего ж ты раньше молчал?

М и ш а. Боялся. Боялся, что ребенок уронит меня… в глазах одной барышни. Некрасиво молчал.

С е м е н С е м е н о в и ч. Врешь, врешь!

М и ш а. А хотите документ покажу? (Вынимает письмо.) Вот: «Миша, я должна уехать к родителям. Ребенка взять никак невозможно. Если бросил меня из-за этой… то позаботься хотя о своей дочке. Не оставайся совсем подлецом. Уважающая тебя Таня». Это кому? Вам написано?

С е м е н С е м е н о в и ч. Нет, эхо действительно тебе написано!

М и ш а (протягивает руки). Иди к папе.

С е м е н С е м е н о в и ч. Товарищи, позвольте… Что же мне остается?.. Ведь я ей пел, я ей свою жизнь рассказывал, и она все понимала…

П о л я. Чего не поделили? Ты — папа, вы — дедушка, квартира у вас все равно общая.

М и ш а (радостно). А чтобы ее мама вернулась, я попрошу Ольгу Васильевну письмо написать.

С е м е н С е м е н о в и ч. Опоздал. (Печально.) Разоблачили твою Ольгу Васильевну. Простая она домработница.

М и ш а (изумленно глядит на всех). Ольга Васильевна не писательница?

С е м е н С е м е н о в и ч. Сама сказала.

М и ш а. А вы поверили! (Хохочет.) Ну, люди!.. Она же вас обратно для своих литературных целей разыгрывает! Знаете, какая это писательница? Выдаю-щая-ся! Она вот так сделает (закрывает руками глаза) — и все видит! Жалко мне вас.

В окне Е в д о к и я П е т р о в н а включает радио. Все, гонимые музыкой, разбегаются по квартирам. Евдокия Петровна выключает радио.

Е в д о к и я П е т р о в н а. В своей квартире, что хочу, то и делаю! (Отходит от окна.)

В ворота входит Е г о р Г а в р и л о в и ч. Стучит в окно. И р а выбегает.

И р а. Жоржик, входите, входите!

Е г о р Г а в р и л о в и ч. В комнатах — духота. Доктора мне велят находиться на воздухе. (Кладет сверток на подоконник и садится с Ирой на лавочку под деревом.)

И р а. Нам предстоит очень важный разговор, и здесь во дворе как-то неудобно…

Е г о р Г а в р и л о в и ч. У меня на сегодня билеты в театр. Там, во время действия, и поговорим.

И р а. Нет, в театре шумят, мешают… Жорж, слушайте. Я не возражаю стать вашей женой!

Егор Гаврилович курит, щурится и смотрит вверх.

Я выхожу, выхожу за вас, я согласна!

Е г о р Г а в р и л о в и ч. Согласие дают на предложение, а я, помнится, такового не делал.

И р а. Вы от меня отказываетесь?

Е г о р Г а в р и л о в и ч. Я от вас не отказываюсь. Но браком, — нет, не интересуюсь. Женатым я был. И не раз и не два. Я этой бражки попробовал.

И р а. На что же вы рассчитывали? Зачем сюда приходили?

Е г о р Г а в р и л о в и ч. Я что-либо поэтическое подыскивал. Знаете, зашел после работы… Девичья комнатка, мягкая лампа горит… На столе триста граммов, колбаска порезана… Романтики хочется! А — «где был?», «почему опоздал?», «сколько денег принес?..» это безвкусица, это меня не интересует.

И р а (встает). Вы — грубая натура, нахал и кладовщик!

Е г о р Г а в р и л о в и ч. Виноват, я на вас еще не женился. Для супруга поберегите.

И р а. Господи, сколько хамов! (Убегает в дом.)

Егор Гаврилович берет с подоконника сверток. Окно сейчас же захлопывается.

С другого крыльца сходит П о л я с ведром. Она сердита, расстроена. Пересекает двор, выплескивает да ведра за сарай и возвращается.

Егор Гаврилович, провожая ее глазами, вынимает из кармана билеты и барабанит пальцами по свертку.

Е г о р Г а в р и л о в и ч. Девушка!

Поля резко останавливается.