Тёмная королева Самайна

— Рецепт чего?! — Салли потрясла головой, не давая себя сбить подробностями.

Алхимик хищно оскалился.

— Пусть это станет для тебя приятным сюрпризом.

* * *

Сколько Хельгамина ни упрашивала Зельдаборн отдохнуть, та только отмахивалась. Не пошла она и к Старому упырю пропустить стаканчик самогона из пауков, как громко заявляла. А про вампиров забыла, едва вышла из полуразрушенного дома Алхимика. Её, очевидно, занимала только книга — та, за которую она так дорого заплатила.

Пальцы правой руки уже почернели, поражённые проклятием. Её-то ведьма и использовала, чтобы, послюнявив указательный, перелистывать ветхие страницы.

Много достойного внимания нашла она там. Хельгамина не единожды слышала её восхищённый возглас и только горестно качала головой, быстро толча в ступке высушенный Ведьмин корень. Тёмная королева исчезла, значит, и её запрет на зельеварение потерял силу. И можно как-то помочь сестре…

А Зельдаборн восклицала:

— Нет, ну прелесть же! Можно отправить нежить в большой мир без шума и пыли! Ненадолго, правда²… Но не суть. И никакие порталы не нужны! Или вот это! Вечное приворотное зелье без побочных эффектов и привкуса! Всю жизнь мечтала! Так, запишем… — И она скребла пером, словно собиралась жить долго. — Так-так-так, что это тут у нас? — Зельдаборн вся скрючилась, едва не уткнувшись длинным носом в пожелтевшие страницы. Хельгамина невольно насторожилась. — "Перенос… сущности", — прочитала Зельдаборн, с трудом разбирая старинные руны. — Смотри, Хельги, они думали, я не прочитаю этот старо-кельтский, — похвасталась она. — "Спасти жизнь. Завоевать доверие. Завоевать любовь". Не хило! А ещё волосы жертвы и чертовски замороченное зелье… Кольцо с пальца мёртвой невесты, выдержанное ребро скелета, каково? Ребро…

Хельгамина выронила пестик.

— Хельги!! — заорала Зельдаборн. — Так вот, что он хочет сделать!! Он сам хочет стать умертвием!! — Она вскочила и забе́гала кругами.

Хельгамина зажмурилась и медленно-медленно выдохнула. Но быстро взяла себя в руки.

— Надо сказать Джеку. И… что будет с жертвой? — Джек уж точно захочет это узнать.

Зельдаборн резко остановилась. Схватила брошенную книгу и впилась взглядом в требующие расшифровки строки. Некоторое время её губы беззвучно шевелились. А потом она нерешительно посмотрела на Хельгамину.

— Но нам-то ведь всё равно… Так даже лучше…

— Пойдём! — Хельгамина вцепилась в её здоровую руку и уже потащила к выходу... Но вдруг в полупустом котелке на выключенной горелке что-то булькнуло. Зельдаборн вытаращила глаза. На поверхности начатого зелья высветилось каллиграфически выведенные слова.

* * *

Взгляд никак не желал фокусироваться. Словно… Нет, Повелителю тыкв была неведома расплата за перебор самогона из пауков. Поэтому он сполна насладился новыми ощущениями. А ещё — странный, непривычный холод, как холод вековых камней окруживших его монстров. "Надо их всех отсюда убрать и вернуть на законные места — на кладбище", — отстранённо подумал Джек.

Над ним склонилось голубое лицо, обрамлённое тёмными волосами. Эмили, которая теперь почему-то всегда поблизости.

— Джек! — воскликнула она радостно. — Ты очнулся! Я так переживала!

Джек потряс черепом, пытаясь восстановить ясность мыслей — это не очень помогло. Но понял, что в этот раз он отключился не на полу гостиной, а в спальне — уже прогресс. Только выглядела эта комната совершенно чужой. По стенам висели обрывки знамён с тыквой, рядом с кроватью — грязный котелок, на тумбочке вразнобой свалены травы, пузырьки и дохлые насекомые. Видно, здесь варили зелья. На полу — осколки. И чёрное лаковое пианино с трещиной поперёк крышки жалостливо притулилось в нише. Почему-то Джеку вспомнилось, что, когда он был не в духе, тоже раскидывал в беспорядке книги. А теперь их нет… А чего ещё — нет?

Он чувствовал себя высосанным. Прикрыл глазницы, снова и снова проживая схватку с Салли. Свои сомнения. Победу или поражение?

Ощущая пустоту в том месте, где раньше теплилось уже такое родное Пламя. Но больше всего мучили слова Салли, ледяным звоном отдаваясь внутри. Приворожила... Оттолкнула. Уничтожила всё, что он любил. Та Салли, которую он успел узнать, не могла такого сделать. Или он плохо её знал? Или тьма пустила ростки раньше, чем он думал? Или — единственная светлая мысль — это всё ложь засевшей в Салли тёмной сущности? И как всё-таки её оттуда извлечь? Повредит ли это самой Салли…

Джек уже не был уверен в правильности своего решения — попытаться выжечь тьму Хэллоуинским пламенем. Они как будто погасили друг друга или, как минимум, сильно ослабили. И этот гад получил преимущество. И теперь — снова искать и надеяться вернуть… Или изгнать, если вернуть невозможно.

— Джек? — Голос Эмили выдернул его из тяжёлых мыслей. Она смотрела с сочувствием и пониманием. Конечно, она же всё слышала… А он опять упустил Салли, спасая ей жизнь. Но в этом она не виновата. Хотя, если бы она осталась здесь или не заходила в дом Алхимика, всё могло бы быть по-другому…

Джек приподнялся и оглядел Эмили — внешне она не пострадала — а потом себя. Только припылённый цвет костюма напоминал о произошедшем. Встать на ноги — целый подвиг. Но, покачиваясь, он всё же подошёл к окну. В лунном свете полукругло изгибалась башня Финкельштейна, теперь — пустая. Точнее, без тех, кто занял её на время. Наверное, Док уже вернулся в свои законные владения, забрав с собой Джуэл. А ещё это значило, что прошло часов двенадцать, и наступила ночь. Полсуток пребывания беспомощной теперь Салли у душителя невест. И его полуразрушенный дом отсюда не просматривался. Да и нет там никого, Мэр, оставленный на карауле, сообщил бы…

— Джек? — опять негромко позвала Эмили, стоящая за его плечом. — Ты в порядке?

— Да, — коротко ответил он. Вдаваться в подробности незачем. Но тут же скрутил вопрос: оно ещё здесь?..

Джек, украдкой оглянувшись на Эмили, щёлкнул пальцами. Холодная голубоватая искра, похожая на разряд тока, бледно мелькнула и ушла в камень. Джек сосредоточился и попытался призвать всё тепло, которое ещё осталось внутри — несколько таких же искр. Бледное подобие того, что было… Почти ничто для борьбы с опасным врагом.

Джек метнулся к столу и, уже не обращая внимания на Эмили, взял первый попавшийся свиток. Стряхнул на него безвольные искры… Несколько тёмных пятен легло на бумагу, но не появилось даже красновато мерцающих кромок тления. Такое пламя не раздуешь… Джек потерянно смотрел на слегка испорченный лист. Но потом решительно скомкал его и бросил в дальний угол. Ничего, с Уги он разделался без Пламени, справится и здесь. И если так же ослабла тьма Салли… Останется только решить проблему Алхимика. Физически.

— О-о, Джек… — пролепетала Эмили, зачарованно глядя туда, где исчезли голубые искры. — Мне так жаль…

— Ничего, — деревянно отозвался он и снова отвернулся к окну. На самом деле потеря Пламени иссушила его больше, чем он хотел признаваться даже самому себе. Словно лишился близкого друга... И холод, от которого он совершенно отвык, уже начинал запускать шипастые щупальца под рёбра.

Вдруг какое-то движение привлекло взгляд. Из темноты переулка — даже зеленоватые кристаллы не разгоняли мрак — вынырнули две ведьмы. У Джека нехорошо зашлось в груди. Зельдаборн хуже? Кажется, то проклятие, которое она получила, действительно опасное. Или Джуэл? Или…

Не дожидаясь звонка, он спустился вниз, к двери, и распахнул её прямо перед лицом опешевшей Зельдаборн.

— Что?..

— Мы получили послание от слабосильного мерзкого гада! — выпалила она с ходу.

Уточнять, о ком речь, не требовалось.

Джек приглашающе махнул, чтобы они побыстрее зашли в дом. И как только неяркий свет керосиновой лампы упал на правую руку Зельдаборн, он с ужасом увидел, насколько эффективным может быть проклятие. Пальцы почернели и слиплись, как у мумии. Ведьма держала руку неестественно, словно боялась кого-то задеть.

Зельдаборн заметила взгляд и только поморщилась. Похоже, запас шуток вышел даже у неё.

— Чем я могу… — начал Джек.

— Нет, я, конечно, могу испросить в качестве последнего желания незабываемую ночь с Повелителем тыкв… Но не буду. Извини, Джек, но ты сегодня какой-то незажигательный. Зайди в другой раз. — Она покровительственно взмахнула чёрной рукой. Тихо вскрикнула неслышно спустившаяся Эмили. Джек слабо улыбнулся. Нет, запас не иссяк. Значит, не всё потеряно. Они все обязательно что-нибудь придумают. И для Зельдаборн, и для Джуэл… И для почти потерянной Салли.

— Но мы тут собрались не сочинять мне эпитафию, — продолжила Зельдаборн, посерьёзнев. — Скажи им, Хельги.

— В нашем котле на зелье появилось послание, — заговорила Хельгамина.

— Послание?

— Это такая разновидность магического зельеварения, — пустилась ведьма в объяснения. — Обычно нужно, чтобы в двух котлах был определённый состав. Так можно передавать послания мгновенно и на любые расстояния… Но видно, тот знает какую-то хитрость.

— Вот его хитрость! — Зельдаборн постучала ногтем по книге, с которой не расставалась.

— Так что там было? — нетерпеливо спросил Джек.

Сёстры переглянулись.

— Ну, в общем, он требует кость.

— Кость?!

— Ребро. Кого-то из вас. — Хельгамина посмотрела сначала на Джека, а потом на Эмили.

Они переглянулись, и Эмили рефлекторно прикрыла ладонью грудную клетку — в том месте, где раньше торчали рёбра из прорехи старого платья.

— Этого не будет, — отрезал Джек.

— Или… — начала ведьма.

— Или? — прищурился Джек.

— Или он сбросит твою Салли в лаву, — закончила Хельгамина и не выдержала — опустила глаза.

Джек закрыл глазницы. Вдохнул и выдохнул через носовые отверстия. Только не лава… Салли, наверное, снилась она в кошмарах после недолгого, но очень насыщенного плена у Бугимена.

— А если мы выполним его условия? — Даже тихий вопрос показался громом, так замерли все в гостиной.

— Ну… Об этом ничего не говорилось, — осторожно ответила Хельгамина. — А спросить мы не можем, хотя… — Она глянула на сестру.

— Хотя можем, — понимающе кивнула Зельдаборн и раскрыла было книгу, чтобы погрузиться в поиск, но Хельгамина положила руку сверху.

— Подожди. Мы шли не за этим. Изначально.

У Джека внутри что-то оборвалось. Не дождавшись вопроса, Хельгамина сказала:

— Он хочет перенести сущность.

— То есть?

— Он хочет сам стать умертвием. Алхимик. Владеть этой силой. Этим взглядом тьмы… — Она страдальчески оскалилась. — Этим… Чем она принуждала нас повиноваться.

— Нитями, — внезапно понял Джек. — Я… почти видел их. Тогда, в противостоянии с… Салли.

Он обхватил череп ладонями и стал наворачивать круги по комнате. Эмили застыла на месте и расширившимися глазами смотрела в пространство. Наверное, представляла, что́ может сотворить ненавистный ей Баркис с такой силой… Но если перенести сущность… Джек остановился.

— Перенесётся тьма, а сама Салли останется? — воскликнул он с острой надеждой.

— Душа Салли останется при ней, она неотрывна, пока нетленно тело. Можно перенести только вторичную сущность, каковой и является… тьма.