Тёмная королева Самайна

Ей в бок неудобно упиралось навершие стилета. Вот бы выхватить его… Отплатить ему тем же — смертельным серебром.

Эмили почувствовала, как задеревенели руки. Ощущая предательскую дрожь и покалывание в пальцах, она завела правую руку за спину и опустила ладонь на холодный металл. Но вдох-выдох перед решительным движением выдал её. На её руку легла чужая и заломила запястье за спину. Эмили не сдержала крик.

— Я доведу твою встречу с серебром до конца, моя дорогая, — прошипел Баркис ей на ухо. — Немного терпения. Хотя раньше ты, кажется, предпочитала золото. — Издевательский смех.

Эмили распахнула глаза — озарение пронзило, как клинок. Золото. Безымянный палец словно обожгло раскалённым кольцом. Золото. То, которое он с неё снял. То которое, очевидно, сохранил. Первое воспоминание по возвращении из небытия. Она вернулась вслед за своим ненадетым обручальным кольцом.

— Оно у тебя? Что ты с ним сделал?! — Эмили попыталась вывернуться из захвата. — Моё кольцо?!

Баркис слегка удивился, но потом самодовольно осклабился.

— Да, весьма признателен за этот ингредиент для моего зелья. Кольцо с пальца мёртвой невесты — редкий товар! Хорошо, что у меня целая коллекция. Но для такого дела я выбрал твоё — цени.

Эмили бросила на него ненавидящий взгляд. Ах, если бы у неё была сила… Как у тех, кто сейчас прожигал взглядами друг друга. Её душу вызвало осквернённое кровью и тёмной магией обручальное кольцо! А её миссия — избавить мир Хэллоуина от того, кто это сделал?.. Отдать долг. Не зря они встретились вновь.

Эмили выпрямилась, насколько смогла. Левая рука была пуста, но свободна. Разве не оружие — крепкие и острые костяные пальцы? Эмили вытянула указательный, как гвоздь, и со всей силы ткнула себе за спину, целясь чуть повыше своего лица. Она угадала. Баркис завопил от боли и ярости. Толкнул её на пол так, что она упала, закрыл ладонью один глаз. А Эмили, вытирая руку о подол тёмного платья, мстительно наблюдала, как из-под его пальцев вытекает смешанная с кровью слизь. Но вот он занёс над ней клинок, сверкая безумием в оставшемся глазе... Она вскинула руку — бесполезный защитный жест — и зажмурилась. Наверху что-то взорвалось, полетело им на головы... Эмили закричала.

* * *

Видеть.

Слышать.

Помнить.

Всё не как в тот раз, когда она была защищена панцирем слепоты, глухоты и беспамятства. Теперь Королева вполне осознавала, кто перед ней стоит, что их связывало в прошлом, что могло бы быть в будущем… Если бы не...

Тьма.

Говорить ты не будешь. Говорить буду я.

И тьма говорила на языке натягивающихся и лопающихся нитей. Едкая боль в ладонях — не её боль. Ей бы только не допустить до себя обжигающий свет Пламени… Или погасить его.

И когда тот подошёл слишком близко, она ощутила возбуждение. Вот бы поработить его… Но, обжёгшись о Пламя в глазницах, тьма отступила, свернулась жгутом и выставила шипы.

Слова? Невысказанное рвалось из её беспокойной оболочки наружу.

Ну что ж, говори. А я позабочусь о содержании.

Слушай. Смотри.

* * *

Джек встряхнул её за плечи. Ну почему она молчит?! Лучше бы она обвиняла, неистовствовала, плакала… Проявляла бы хоть какие-то живые чувства. А сейчас… Она выглядит так, словно её полностью поглотила тёмная сущность. Может, если поцеловать её, она всё вспомнит? Безумная мысль.

Джек всмотрелся в незнакомо чернеющие глаза, и в какой-то миг ему показалось, что в его голову попытался кто-то проникнуть. Полыхнуло в глазницах Пламя, отразившись в космически-тёмных глазах Салли, и это что-то или кто-то издал короткий скрежет и затаился. Но момент ушёл безвозвратно. Салли словно очнулась. Сузились холодные, злые глаза, губы искривил демонический оскал. Тьма рванулась навстречу, заволокла мир. И прежде, чем Джек призвал Пламя на свою защиту, перед его мысленным взором успело пронестись несколько пугающих, безрадостных картин. Презрительный взгляд красивой женщины, смотрящей на него сверху. Грязное, злобное лицо незнакомца, прижатый к шее кинжал и чувство удушья². Отчаяние скитаний…

Но видения быстро растворились в очищающей струе Пламени. Так вот, что испытывал на себе Мэр и другие горожане… Только им нечем было себя защитить.

Салли вырвалась, пока он боролся со взглядом тьмы — осталась только пустота и ожившая от этого недолгого контакта память прикосновений.

— Я любил тебя все эти годы... — Джек, словно впервые, посмотрел на Салли.

Он уже не ждал ответа, ему нужно было произнести это самому. Услышать. Понять, кто он и кто она.

Но Салли… Тёмная королева… наконец заговорила. Голос скрежетал металлом по стеклу.

— Я уничтожила всё, что ты любил! Твои книги, твой Холм, твой лес… Если бы нашла, уничтожила бы и деревья-порталы! — С каждой фразой Джека будто обдавало порывом холодного ветра. Не того, который предвещает скорую встречу с городом Рождество, но пробирающего насквозь, ледяного, безжалостного… — Я уничтожу девку, которую ты пригрел — с превеликим удовольствием! И всех, кто ей помогал! — Неужели она каким-то образом узнала о том дружеском объятии-утешении с Эмили? Там же никого не было, кроме них двоих… И это ровным счётом ничего не значит. Но желание что-то объяснять оказалось погребено под смыслом того, что говорила эта Салли-не Салли.

Переведя дыхание, она свела скрюченные пальцы в кулак.

— Я порабощу и тебя, никто не может мне противиться! И с твоей помощью я проникну в другие миры… А там… — Королева прикрыла глаза в предвкушении — остались только узкие чёрные полумесяцы под длинными ресницами. — Ты будешь служить мне, безукоризненный Повелитель тыкв! — выдохнула она сладострастно. — Я специально опоила тебя зельем, чтобы приворожить, замаскировав его безобидной бабочкой. Да, ещё тогда! И ты пошёл за мной, роняя челюсть! — Тёмная королева низко и грубо расхохоталась. Чужой голос, чужое лицо, чужой смех. И каждое слово резало, расширяло пропасть между ними…

Сомнения, беспросветные, как её взгляд, сдавили череп. Джек ведь правда тогда что-то почувствовал… Восторг, лёгкость, надежду. Зарождающаяся привязанность или действие зелья? Он на своём веку избежал многих приворотов. Могла ли она оказаться хитрее? Могла ли быть такой вероломной? Или сейчас — наваждение?

— А потом я, как примерная девочка, ждала, когда ты, наконец, решишься, — сквозь сжатые зубы цедила она. — Широкая свадьба на Хэллоуин. Хэллоуин! Ты сам отдал себя мне в руки! Мне надо было только оттолкнуть тебя там, в портале…

Джеку показалось, что в него снова попала пуля. Она? Сама оттолкнула его?! Чтобы избавиться навсегда?! И править Хэллоуин-тауном в одиночку?

— Я надеялась, ты не вернёшься. — Королева спокойно и насмешливо смотрела ему в глазницы, хотя руки её дрожали, а с ладоней, незамеченные, срывались красноватые капли. — Но ты вернулся. Что ж, я найду тебе применение. Ты будешь моим самым преданным слугой. Сильнее Оборотня, надёжнее Алхимика. Ты убьёшь за меня. Ты за меня умрёшь. И ты склонишься передо мной. Сейчас!!

Стремительное движение голубой руки — едва уловимый след чего-то в воздухе. Сильный толчок незримой силы в грудь. Ярость нападения. Ярость отражения. Мимолётные горько-отчаянные мысли.

Не целовать её надо, а…

Но она может погибнуть!

Она уже погибла как Салли…

А если нет?

Её голосом говорит умертвие!

Но говорит о прошлом — их прошлом, буквально перечеркнув его.

Она была настоящая тогда или теперь?

Если душа ещё теплится в этом теле…

Но риск...

Сама Салли была неопалима.

Джек в последний раз посмотрел на искажённое злобой и ненавистью лицо — выражения, к которым он уже начал привыкать. И, не давая себе передумать, призвал самое жаркое, очищающее Пламя.

В одно мгновение он преодолел разделявшее их расстояние, обхватил Салли длинными руками, привлёк к себе… И вложил в это объятие всю мощь подвластной ему стихии.

Обжигающий холод. Тьма под ладонями собралась в плотный шар и запульсировала, как бьющееся в агонии животное. Вокруг что-то рушилось, сверху полетели обломки балок, лестница задрожала под ногами…

Миг — у Джека успела промелькнуть мысль, что он одержал эту сомнительную победу — и шар расширился, вобрал в себя Пламя. Он бы затянул и самого Джека, но он успел отскочить, и только Пламя ещё несколько секунд изливалось из его груди.

Шар распался и потерял форму. Протянул похожие на щупальца отростки вслед. Но те бессильно повисли, не дотянувшись до Джека. Глаза Салли побелели — ни злобы, ни жизни, ничего. Неровное облако тьмы съёжилось, скрылось внутри её тела — только дымка ещё некоторое время клубилась вокруг, словно поддерживая. А когда и она растворилась, Салли упала. Голова со стуком ударилась о перила — Джек не успел бы её подхватить, даже если бы сам был в нормальном состоянии. В груди зияла леденящая дыра — след вырванного Пламени. Костяные пальцы судорожно обхватили деревянные перила, оставив на них глубокие отметины.

Но, может, сейчас она очнётся по-настоящему? Он не успел проверить. Внизу отчаянно закричала Эмили. Джек оглянулся — она сжалась на полу, а над ней навис Алхимик с занесённым серебряным клинком. И Джек сделал свой выбор. В последнем усилии он перекинул ногу через чудом уцелевшие перила, оттолкнулся и буквально рухнул на Алхимика сверху. Стилет звякнул о каменный пол, слава Хэллоуину, не задев Эмили. Но в следующий момент Алхимик уже скинул с себя лёгкого Повелителя тыкв, перекатившись на спину.

— Беги! Быстро! — успел крикнуть Джек Эмили.

Упрямый (ах, какой знакомо упрямый!) взгляд — и он понял, что она не уйдёт. Вот... самоотверженная.

А Алхимик, уже не зажимая окровавленный глаз, подхватил оброненный стилет. Но он не стал больше угрожать Эмили или Джеку. Он на удивление быстро вскарабкался по полуобвалившейся лестнице и... приставил клинок к горлу своей бесчувственной Тёмной королевы. Джек так и замер с наполовину поднятыми руками. С кончиков пальцев сорвалась холодная искра.

— Убирайся!! — прорычал Алхимик с перекошенным, наполовину залитым кровью лицом. — Или я перережу ей горло серебром! И никто уже её не сошьёт! — Он с силой дёрнул Салли за волосы. Острие подрагивало прямо над шейным швом.

Ядовитые слова Салли ещё звучали у Джека в сознании. Но бросить её на растерзание тому, кому она по ошибке, а, может, от отчаяния доверилась... Сначала вытащить её, а потом добиться всей правды. И если от его Салли в этом существе не осталось ничего… Он сам изгонит её из города.

Джек повернул голову и мельком взглянул на Эмили — теперь она вне опасности. От резкого движения мир качнулся, и этого хватило сосредоточенно наблюдавшему врагу. Алхимик быстро закинул свою ношу на плечо и нырнул в комнату на втором этаже. Гулко хлопнула дверь. Джеку казалось, прошла вечность, пока он взобрался по шаткой лестнице и обречённо стукнул кулаком в запертую дверь. Магический огонь остыл. Если он вообще хоть когда-нибудь ещё пробудится.

Джек прислушался. За дверью что-то сдвинули, потом взвизгнула, судя по всему, Зельдаборн… Раздался звук удара, ругани, борьбы… Потом что-то упало прямо около двери. Ещё один удар — и всё стихло. А потом — оживлённый голос ведьмы, она явно кого-то звала с улицы.