Ханет. Том 1

Всех вещей у Ханета был с собой один-единственный узелок, поэтому, он первым влез в возок и занял место у застекленного окна. Далий, чей сундук уже приторочили к крыше, сел рядом с Ханетом. Следом забрался темноволосый парень примерно их лет, стройный, с тонкими чертами лица, одетый в камзол из темного бархата и плащ, подбитый волчьим мехом. Перехватив изучающий взгляд Ханета, он учтиво поклонился и представился:

– Нейтан Свитграсс, к вашим услугам.

– Вы из Табирнии, не так ли? – спросил Далий и, получив утвердительный ответ, указал на Ханета. – Это Ханет с острова Налдис. А я Далий Тивиар из Килдерейна.

– Рад знакомству, – внимательно взглянув на Далия, отозвался Нейтан и сел рядом с ним.

Устроившиеся напротив рыжеволосые и синеглазые, похожие друг на друга парни, одетые в добротные куртки, кожаные широкие юбки длиной до середины икр, вязаные гетры и потертые кожаные ботинки, были из Нидина. Звали их Гаррет и Эван, они и вчера ехали с Ханетом. Он приветливо кивнул и парни дружелюбно заулыбались в ответ. Последним их попутчиком оказался черноволосый и смуглый юнец. Окинув всех высокомерным и презрительным взглядом, он, не поздоровавшись, подобрал полы плаща, словно боясь испачкать их, нехотя сел рядом с нидинцами и отвернулся к окну, спрятав руки в рукава пестрого теплого халата, перехваченного широким поясом.

Благодаря стоящим под сиденьями дорожным печкам в повозке было тепло, и путешественники вскоре смогли расстегнуть верхнюю одежду и снять перчатки. На Налдисе Ханет не носил ни шапки, ни рукавиц до наступления морозов, но Оскат беспокоился, как бы кто-то из их подопечных не простудился и не испортил на ветру кожу. Ханету все это казалось смешным и глупым, но он держал язык за зубами. Поберечься от холодного ветра – невелик труд.

Нидинцы перешептывались о чем-то, остальные молчали, погруженные в свои мысли. Ханет стал смотреть в окно на уплывающие назад дома и улицы Кеблема, на людей, спешащих куда-то по своим делам. За городской стеной они обогнали стадо пятнистых коричнево-белых коров, которое гнал в поле пастух, и Ханету внезапно так захотелось парного молока, что он на миг даже почувствовал во рту его вкус. Есть ли коровы в Копях? Вряд ли… Откуда бы взяться коровам в горах? Да есть ли там хоть что-нибудь, кроме камней и огр?

В Копи везли не только людей, но и зерно, муку, фрукты, овощи, чай, кофе, специи, ткани и кожи, ковры, посуду, книги, духи, а также множество других товаров, даже щенков маленьких брехливых собачонок – таких держат в своих домах для забавы богатые горожанки. Караван, сопровождаемый вооруженной до зубов стражей, растянулся по дороге на многие мили. От нечего делать, Ханет спросил Далия, неужто огры покупают у других все, что только возможно?

– Нет, вовсе нет, – охотно ответил тот. – Просто огры ведь сами никуда не выезжают из своих гор. Торговцы ездят к ним дважды в год – весной и осенью. Поэтому караван такой большой. Я слышал, огры растят кое-что, например, виноград, кукурузу и картофель, но пшеницу, к примеру, в горах не очень-то вырастишь. А еще они приглашают к себе учителей разных наук и искусств.

– Вон оно как! – отозвался Ханет. Он не знал, кто из людей, сопровождающих караван, был учителем, и не знал, зачем они ограм. Но, должно быть, нужны, раз те их зовут к себе.

– Хотелось бы мне знать, что за жизнь всех нас ждет, – произнес Нейтан и обратился к Далию: – Эти огры… вы столь спокойно говорите о них, словно совсем не боитесь. Но они ведь чудовища, не так ли?

Далий открыл рот, собираясь ответить, но его перебил смуглый юнец, так и не назвавший своего имени:

– Да толстяк ждет не дождется, так хочет поскорее достаться какой-нибудь огрихе! Если бы его выпустили из повозки, бежал бы впереди каравана, чтобы первым попасть на аукцион, словно продажная девка! – вызывающе улыбаясь, он насмешливо прищурил черные глаза. – Что, я не прав?

У Далия то ли от обиды, то ли от стыда задрожали губы, а на глазах выступили слезы.

– А ты, чернявый, кажись, задираешь других, чтобы не поняли, как тебе самому боязно? – спросил Ханет, на мгновение опередив Нейтана, уже подавшегося вперед. – А у самого-то, небось, поджилки трясутся, а? Уж не знаю, зачем там ограм мужики надобны, да только все там будем – на акционе той!

– Я не собираюсь тратить время на дискуссии с безграмотным простолюдином, – высокомерно заявил смуглый. – Если я заговорил с этим не в меру упитанным господином, то лишь потому, что он благородного происхождения и ровня мне.

– Да ну? А я-то думал, ты такой смелый оттого, что он не сумеет в ответ расквасить тебе нос, как это сделал бы простолюдин!

– Ты, кажется, хочешь оскорбить меня? – парень потянулся к поясу, где, верно, прежде висел меч. – Твое счастье, что я без оружия! Иначе твои уши уже качались бы на ветвях ближайшей ели!

Луриец был высок и, кажется, силен. Наверняка, хорошо держался в седле и, возможно, в самом деле умел пользоваться оружием. Но Ханет не сомневался, что сумеет побить его. И, судя по ухмылкам, появившимся на лицах нидинцев, принявшихся подталкивать друг друга локтями, так думал не он один.

– Господа, позвольте… – все же вмешался Нейтан, но Ханет молчать не собирался и перебил его:

– Мы, северяне, люди мирные, приятель, и не задираем никого ради забавы или же от злобности. Но ежели уж доведется, отрываем уши и прочие причиндалы голыми руками, без всяких там ваших господских ножичков.

Нидинцы дружно расхохотались, Нейтан сдержанно улыбнулся. Смуглый, видя, что остался в меньшинстве, снова отвернулся к окну, бросив напоследок сквозь зубы:

– Да о чем можно говорить с таким сбродом!

Нейтан поднял было брови, но потом пожал плечами, видимо, решив не обращать на смуглого грубияна внимания. Он подмигнул Ханету, коснулся рукава расстроенного Далия.

– Далий, вы не продолжите ваш увлекательный рассказ про Копи? Очень интересно узнать, где нам предстоит жить. Я кое-что выяснил, прежде чем отправиться в путь, но моим знаниям, кажется, далеко до ваших. Кстати, к ограм я еду по самой невероятной причине, которую только можно придумать. Дело в том, что моя леди-бабушка – ясновидица. И именно она сказала моим родителям, что им лучше отправить меня из Табирнии в безопасное место. Именно так и заявила: «Безопасное место», можете себе представить?

– Это Огровы-то копи – безопасное место? – округлив глаза, спросил Эван.

– Сложно такое принять на веру, не правда ли? Но, поскольку все ее прежние предсказания сбылись, родители поплакали-поплакали, но все же сделали, как она говорила.

Смуглый скорчил гримасу, словно проглотил что-то невероятно кислое, закатил глаза на миг, но ничего не сказал, однако Ханет вдруг догадался, о чем тот думает. Возможно, для кого-то из табирнийцев Огровы Копи сейчас и впрямь могли стать более безопасным местом, чем родной дом. Нейтан рассказывал о себе, смеясь, но, что если он тоже был замешан в бунте, вот семья и отослала его прочь?

– Не в обиду будет сказано, но сдается мне, что бабуля эта из ума выжила на старости лет, – покачав головой, сказал Гаррет. Кажется, он как раз ничуть не сомневался в сказанном. Что ж, нидинцы, как и Далий, прибыли с запада и не проезжали через Ондол. Откуда им было знать о творящемся там!

Нейтан заверил Гаррета, что полностью разделяет его мнение относительно пророчества. После этого Ханет и Далий тоже поделились своими историями, а Гаррет и Эван, когда настал их черед, рассказали, что вербовщики частенько наведываются в Нидин. По их словам, выходило, что народ там беден, но горд, и все же некоторые шли на сделку и отправляли своих сыновей на «службу».

– «Отправляли», как же! Сказал бы честно: «продавали и продают»! – пробормотал себе под нос смуглый, но ему никто не ответил.

– Этим обычно никто не похваляется, но у многих и впрямь нет иного выхода, вот и мы с братишкой едем по той же причине, – сказал Гаррет. Он изо всех сил старался говорить легко и беззаботно, словно происходящее было парой пустяков, но Ханет видел, что, в отличие от Нейтана, притворство дается ему с трудом. Похоже, дела у их родителей шли совсем неважно, раз они отдали торговцам сразу двух сыновей.

Дорога, по которой ехал обоз, проходила у подножия гор, среди полей и лесов. На Налдисе деревья вырастали совсем невысокие, с искривленными стволами, выступающими из каменистой почвы узловатыми корнями и длинными ветвями, опускавшимися до самой земли. Здесь же стройные сосны с красноватыми стволами поднимались высоко в небо, шелестели густыми кронами красно-желтые клены, серебристые ясени и могучие дубы. И только растущие по берегам рек ивы с длинными гибкими ветвями и нежно-зелеными листьями напоминали Ханету родные края.