Седьмой сын [англ. и рус. параллельные тексты]

Then Thrower's vision of America turned from bleak to black indeed.

Вдруг серая масса Америки, раньше вызывавшая у Троуэра холодное равнодушие, исполнилась чернотой.

He saw that war was coming to America with the new century.

Он увидел, что в новом столетии в Америку пожалует война.

In his vision, he foresaw that the King of France would send that obnoxious Corsican colonel, Bonaparte, to Canada, and his people would stir up the Reds from the French fortress town in Detroit.

Он предвидел, что французский король пошлет этого несносного корсиканского полководца Бонапарта в Канаду и его солдаты науськают краснокожих, живущих во французском поселении в Детройте, на англичан.

The Reds would fall upon the settlers and destroy them; scum they might be, but they were mostly English scum, and the vision of the Reds' savagery made Thrower's skin crawl.

Краснокожие нападут на поселенцев и перережут мирных жителей до единого человека - пусть они того заслуживают, пусть они бесполезные отбросы, но они англичане по крови, и от видения жестокости туземцев по коже Троуэра побежали мурашки.

Yet even if the English won, the overall result would be the same.

Даже если Англия выиграет, результат все равно не изменится.

America west of the Appalachees would never be a Christian land.

Америка, простершаяся к западу от Аппалачей, никогда не узнает истинного христианства.

Either the damned Papist French and Spanish would have it, or the equally damned heathen Reds would keep it, or else the most depraved sort of Englishmen would thrive and thumb their noses at Christ and the Lord Protector alike.

Либо она достанется проклятым французским папистам, либо испанцы захватят ее, либо она останется в лапах чертовых язычников-краснокожих, а может, в этих краях поселятся самые поганые, самые презренные из англичан, которые станут жить там, процветать и поплевывать как на Иисуса, так и на лорда-протектора.

Another whole continent would be lost to the knowledge of the Lord Jesus.

Еще один огромный континент будет потерян для веры в Господа Иисуса.

It was such a fearsome vision that Thrower cried out, thinking none would hear him in the confines of his little room.

Видение было настолько ужасным, что Троуэр от отчаяния вскричал во весь голос, думая, что никто не услышит его за толстыми стенами комнатушки.

But someone did hear him.

Но кто-то все-таки услышал его вопль.

"There's a life's work for a man of God," said someone behind him.

- Вот она, работа целой жизни для человека, который представляет на нашей земле Бога, -раздался чей-то голос позади.

Thrower turned at once, startled; but the voice was gentle and warm, the face old and kindly, and Thrower was not afraid for more than a moment, despite the fact that the door and window were both locked tight, and no natural man could have come inside his little room.

Троуэр в изумлении оглянулся, но голос был так мягок и нежен, лицо, испещренное морщинами, было исполнено такой доброты, что страх бесследно испарился, - хотя дверь и окно были плотно закрыты и ни один живой человек из плоти и крови не мог бы проникнуть в каморку.

Thinking that this man was surely a part of the manifestation he had just seen, Thrower addressed him reverently.

Посчитав, что стоящий перед ним человек представляет собой часть видения, которое только что прошло перед его глазами, Троуэр обратился к нему с искренним почтением:

"Sir, whoever you are, I have seen the future of North America, and it looks like the victory of the devil to me."

- Сэр, кто б вы ни были, секунду назад мне предстало будущее Северной Америки. И мне показалось, что победа досталась дьяволу.

"The devil takes his victories," the man replied, "wherever men of God lose heart, and leave the field to him."

- Дьявол одерживает победу тогда, - ответил незнакомец, - когда верующие в Бога утрачивают смелость и бегут, оставляя поле боя в когтях нечистого.

Then the man simply was not there.

Сказав это, человек испарился, как не бывало.

Thrower had known in that moment what the work of his life would be.

В ту минуту Троуэр увидел цель своей жизни.

To come to the wilds of America, build a country church, and fight the devil in his own country.

Он должен был отправиться в дебри Америки, построить в какой-нибудь деревушке церковь и бороться с дьяволом в его же собственном логове.

It had taken him three years to get the money and the permission of his superiors in the Scottish Church, but now he was here, the posts and beams of his church were rising, their white and naked wood a bright rebuke to the dark forest of barbarism from which they had been hewn.

Три года он собирал деньги и выспрашивал разрешение на поездку у главенствующих сановников шотландской церкви 7, и вот наконец он здесь, а в небо поднимаются подпорки и балки его церкви, противостоя белизной обнаженной древесины темным лесам варварства, из которых был доставлен материал для дома Господа.

Of course, with such a magnificent work under way, the devil was bound to take notice.

Столь замечательное творение никак не могло пройти мимо адских очей дьявола.

And it was obvious that the devil's chief disciple in Vigor Township was Alvin Miller.

Это так же несомненно, как и то, что главным апостолом дьявола в Поселении Вигора является Элвин Мельник.

Even though all his sons were here, helping to build the churchhouse, Thrower knew that this was Faith's doing.

Пусть даже все его сыновья собрались, чтобы помочь построить здание церкви, - Троуэр знал, что это дело рук Веры.

The woman had even allowed as how she was probably Church of Scotland in her heart, even though she was born in Massachusetts; her membership would mean that Thrower could look forward to having a congregation-provided Alvin Miller could be kept from wrecking everything.

Женщина была допущена сюда, поскольку в самом сердце она несла дух шотландской церкви, хоть и родилась в Массачусетсе. Кроме того, ее участие означало, что Троуэр мог надеяться на постоянную паству - если, конечно, Элвин Миллер не зарубит все дело на корню.

And wreck it he would.

Что он всячески пытался сделать.

It was one thing if Alvin had been offended by something Thrower had inadvertently said and done.

Другое дело, если б Элвина чем-то обидел случайный поступок или нечаянное слово Троуэра.

But to have the quarrel be about belief in sorcery, right from the start-well, there was no hiding from this conflict.

Но с самого начала затеять спор о вере в волшебство - нет, из этого конфликта пути не было.

The battle lines were laid.

Диспозиция войск уже намечена.

Thrower stood on the side of science and Christianity, and on the other side stood all the powers of darkness and superstition; the bestial, carnal nature of man was on the other side, with Alvin Miller as its champion.

Троуэр стоял на стороне науки и христианства, а против него выступали все силы тьмы и предрассудков; звериная, плотская натура человека противостояла ему, воплощенная в Элвине Миллере.

I am only at the beginning of my tournament for the Lord, thought Thrower. If I can't vanquish this first opponent, then no victory will ever, be possible for me.

"Я только начал праведный бой за Господа, -подумал Троуэр. - И если я не смогу одолеть своего первого противника, какая речь может идти об окончательной победе?!"

"Pastor Thrower!" shouted Alvin's oldest boy, David. "We're ready to raise the ridgebeam!"

- Пастор Троуэр! - окликнул его старший сын Элвина Дэвид. - Мы готовы поднимать кровельную балку!

Thrower started toward them at a trot, then remembered his dignity and walked the rest of the way.

Троуэр было сорвался с места и затрусил по направлению к рабочим, но вдруг вспомнил о своем сане и духовном достоинстве и оставшуюся часть пути преодолел степенной, неторопливой походкой.

There was nothing in the gospels to imply that the Lord ever ran-only walked, as befitted his high station.

В писаниях ничего не говорилось о том, чтобы Господь когда-нибудь бегал - нет, он всегда ходил, как и полагалось ему по положению.

Of course, Paul had his comments about running a good race, but that was allegory.

Конечно, у апостола Павла встречаются заметки по поводу поспешаний и убеганий, но то всего лишь аллегория.

A minister was supposed to be a shadow of Jesus Christ, walking in His way and representing Him to the people.

Священник обязан быть отражением Иисуса Христа, должен ходить, как Он, и представлять имя Его людям.

It was the closest these people would ever come to beholding the majesty of God.

Именно так простой человек может приблизиться и воспринять величие Бога - никак иначе.

It was Reverend Thrower's duty to deny the vitality of his youth and walk at the reverent pace of an old man, though he was only twenty-four.

Обязанностью преподобного Троуэра было отринуть бьющую через край юность и ходить величественным шагом пожилого человека, хоть и исполнилось ему всего двадцать четыре года.

"You mean to bless the ridgebeam, don't you?" asked one of the farmers.

- Вы хотите благословить эту балку, да? -поинтересовался один из фермеров.

It was Ole, a Swedish fellow from the banks of the Delaware, and so a Lutheran at heart; but he was willing enough to help build a Presbyterian Church here in the Wobbish valley, seeing how the nearest church besides that was the Papist Cathedral in Detroit.

Фермера звали Оле, он родился в Швеции, а сюда прибыл с берегов Делавара, поэтому до сих пор в душе оставался лютеранином, однако, вспомнив, что ближайшая церковь - это папистский собор в Детройте, он проявил искреннее желание помочь построить здесь, в Воббской долине, пресвитерианскую церковь.

"I do indeed," said Thrower. He laid his hand on the heavy, axehewn beam.

- Разумеется, - ответил Троуэр и возложил руку на тяжелую, недавно обтесанную балку.

"Reverend Thrower." It was a child's voice behind him, piercing and loud as only a child's voice can be. "Ain't it a kind of a charm, to give a blessing to a piece Of wood?"

- Преподобный Троуэр, - раздался из-за его спины детский голосок, настойчивый и громкий, как у каждого ребенка. - А разве это не чары, вы же благословляете кусок дерева?!

Thrower turned around to see Faith Miller already hushing the boy.

Троуэр повернулся как раз тогда, когда Вера Миллер сердито цыкнула на мальчика и закрыла его рот рукой.

Only six years old, but Alvin Junior was obviously going to grow up to be just as much trouble as his father.

Всего шесть лет ему, а уже можно сказать: Элвин-младший вырастет таким же рассадником бед и напастей, как и его отец.

Maybe more-Alvin Senior had at least had the good grace to stay away from the church-raising.

Может, все будет намного хуже - по крайней мере у Элвина-старшего хватало благоразумия держаться от строящейся церкви подальше.

"You go on," said Faith. "Never mind him.

- Продолжайте, - сказала Вера, - не обращайте на него внимания.

I haven't learned him yet when to speak and when to keep silence."

Я не успела научить его, когда следует говорить, а когда - молчать.

Even though his mother's hand was tight-clamped over his mouth, the boy's eyes were steady, looking right at him.

И хотя рука матери крепко зажимала ему рот, мальчик упорно не сводил со священника вопрошающих глаз.

And when Thrower turned back around, he found that all the grown men were looking at him expectantly.

Повернувшись обратно к балке, Троуэр увидел, что все взрослые мужчины смотрят на него с таким же ожиданием.

The child's question was a challenge that he had to answer, or he'd be branded a hypocrite or fool before the very men he had come to convert.

Вопрос малыша был вызовом, на который он обязан ответить, чтобы не превратиться в глазах будущих прихожан в лицемера и глупца.

"I suppose that if you think my blessing actually does something to change the nature of the ridgebeam," he said, "that might be akin to ensorcelment.

- Да, если вы считаете, что мое благословение и в самом деле изменит что-нибудь в природе балки, то это, может, вправду сродни волшебству, -начал он. - Только дело все в том, что балка -всего лишь повод.

But the truth is that the ridgebeam itself is just the occasion. Whom I'm really blessing is the congregation of Christians who'll gather under this roof.

В действительности же я благословляю всех христиан, что соберутся под этой крышей.

And there's nothing magic about that.

И ничего волшебного в этом нет.

It's the power and love of God we're asking for, not a cure for warts or a charm against the evil eye."

Мы просим у Господа Бога любви и силы, а не заговоров от бородавок или отвода сглаза.

"Too bad," murmured a man. "I could use a cure for warts."

- Жаль, однако, - пробормотал кто-то. - Заговор от бородавок пришелся бы кстати.

They all laughed, but the danger was over.

Все рассмеялись, и беда благополучно миновала.

When the ridgebeam went up, it would be a Christian act to raise it, not a pagan one.

Когда балка поднялась в воздух, ее держали руки истинных христиан, а не язычников.

He blessed the ridgebeam, taking care to change the usual prayer to one that specifically did not confer any special properties upon the beam itself.

Он благословил балку, специально подобрав молитву, которая бы не оскорбила никого из собравшихся здесь людей.