Небесный странник. Сборник. Книги 1-3

- Поздравляю вас, Аднер, - обратился я к ученому-практику. - Корабль держится ровно, даже регулировки не потребуется.

- Рано еще, господин капитан, - и Берни сделал вид, что похвала его совсем не тронула. - Мы еще не испытали самого главного.

- Дойдет дело и до него, - пообещал я. - А пока... Господин Брендос, сигнальте.

И Рианель звякнул в корабельный колокол двойным ударом. Затем, чуть помедлив, повторил сигнал.

На палубу высыпала парусная команда во главе с Родригом Брисом, который начал звучно отдавать команды, аккомпанируя себе свистками боцманской дудки.

Вскоре обе мачты корабля покрылись парусами, сам корабль дал ход, и место за штурвалом занял новоиспеченный навигатор Гвенаэль Джори. И в этом ничего зазорного нет: Гвен как был, так и оставался нашим лучшим рулевым, а кому еще в такой ситуации встать за штурвал, если не ему?

- Хорошо идем, - некоторое время спустя заявил Брендос, не без довольства в голосе.

- Да уж, прежнему "Страннику" такое было не под силу, - согласился с ним я.

И действительно, такое ему даже и не снилось: новый "Небесный странник" развил скорость, старому никак недоступную. В чем тут было дело: в том, что мачт целых две, в том, что они слегка наклонены к корме, в непривычных, как будто зализанных обводах корпуса, но факт оставался фактом - скорость у него не шла ни в какое сравнение. Отрадно было осознавать это в качестве компенсации за то, что высоту он набирал ощутимо медленнее.

- Гвенаэль, заложи-ка полборта влево.

Заодно уж попробуем новый корабль и на маневренность. Корабль послушно пошел влево.

- Теперь вправо, и сразу клади руль на борт.

С полными парусами маневр опасный, недалеко и до беды, но так хотелось узнать все возможности моего нового корабля. Интерес не праздный: случиться может всякое, и тогда именно знание их дадут возможность всем нам спастись.

"Небесный странник" начал разворачиваться, сильно накренясь, и с камбуза послышался звон упавшей посуды.

"Извини, Аделард. Но ты не на земле - в небе, и пора бы тебе уже привыкнуть. И еще очень хочется надеяться, что без ужина мы не останемся".

До самой темноты мы кружились в небе, то набирая высоту, то снижаясь к самой земле. То, подняв все паруса, старались выжать из корабля максимальную скорость. То, наоборот, шли под тем минимумом, что давало возможность им управлять. Если сравнить корабль с человеком, мы подвергали его пыткам, стараясь узнать: нет ли за его внешней благородностью чего-то такого не очень хорошего, что он тщательно скрывает".

- Отличнейший корабль! - раз за разом изумлялся навигатор Рианель Брендос. - Получить его вот так, вслепую, все равно, что наугад вынуть из колоды козырного туза.

Интересное дело: мне ни разу не довелось застать Рианеля за игрой в карты или кости, он принципиальный противник азартных игр, но почему-то ему захотелось выбрать именно такое сравнение.

Брендос прав полностью: корабль мне действительно достался великолепный. Что же до того, что он набирает высоту медленно, будто лениво... Как только изыщется возможность, установлю на нем дополнительные л"хассы и тогда проблема полностью будет решена.

Вообще корабль такого класса должен иметь их семь, а то и все восемь. Они и были здесь, восемь камней, под них даже гнезда остались: два на корме и один в носу. Так что ничего даже переделывать не придется. Но продавец почему-то избавил корабль сразу от трех. Возможно, это сделал уже Кристофер Жануавье, л"хассы ему нужны. И уж совсем не хочется думать, что их присвоили те, кто перегонял корабль сюда, в Банглу. Но в любом случае, я был Жануавье безмерно благодарен.

Еще это день запомнился вот чем. По мальчишке, Сиду было видно, что высота его страшит.

В том, что его укачивало, ничего страшного нет, дело привычки. Но есть люди, которым не суждено привыкнуть к высоте, и на летучих кораблях таким делать нечего: небо нужно любить.

"Ну что ж, - думал я. - Побудет Сид день с нами. Если ему не по душе небо, получит свои два серебряных геллера, столько даже Амбруаз в день не зарабатывает. Ну и новая одежонка останется при нем, так что окажется он весь в выигрыше. Кроме того, на всю оставшуюся жизнь уяснит себе: небо не для него".

Когда он в очередной раз показался на палубе, я вспомнил, как познакомил меня с небом мой первый капитан, рыжебородый Кторн Миккейн.

- Сид, - позвал я мальчишку на мостик.

- Слушаю вас, капитан.

Глазами он меня не ел, но представление о дисциплине Амбруаз втолковать ему смог: пусть и не вытянулся в струнку, но с ноги на ногу не переваливался, и не ковырялся в носу.

- Сид, дело у меня к тебе.

- Слушаю вас, капитан, - повторил он.

- Нужно залезть на мачту, вон туда, - указал я на "воронье гнездо". - Трубу мы одну найти не можем, и вот мне какая мысль пришла: может быть, впередсмотрящий ее там оставил? Будить его не хочется - человек после вахты, а все остальные заняты делом.

Сид взглянул на мачту, измерил взглядом ее высоту... И я уж было подумал, что он найдет себе какую-нибудь отговорку, мол, и у него тоже дел на камбузе полно, когда он кивнул:

- Хорошо, капитан.

Мы с навигатором Брендосом с интересом наблюдали за ним. Заметно было, что Сид идет к вантам, ведущим к верхушке мачты, на деревянных ногах. Возле самого борта он замешкался, посмотрел вверх, затем осторожно выглянул за борт. Мы ждали.

- Мальчонка с характером, - сказал Брендос, когда тот, увидев, что мы за ним наблюдаем, все же полез наверх.

Лез он с закрытыми глазами, лишь изредка их открывая. Наконец, он оказался в самом "вороньем гнезде". Заглянул в него, затем перевалился внутрь. И надолго там остался. Спустился Сид только после того, как Энди его окликнул:

- Эй, малец! Страшно вниз спускаться? Тебе помочь?

- Еще чего! - Сердито крикнул тот в ответ. - Сейчас сам спущусь.

Когда Сид вновь оказался на мостике, дрожащий, с посиневшими от холода губами, он едва смог сказать:

- Нету в ней трубы, господин капитан.

- А вообще, как там?

- Там? Красотища! Дома как коробочки, люди - букашки, а за небо, кажется, можно рукой дотронуться!

И глаза его горели восторгом.

- Иди, грейся, - отпустил я его.

Тот уже было начал спускаться по трапу с мостика, когда вернулся:

- Господин капитан! - На это раз он действительно переваливался с ноги на ногу. - Господин капитан, я согласен на один геллер, даже меньше, только вы меня не прогоняйте с корабля, хорошо?

- Это только от Амбруаза зависит. Вдруг ему не понравится такой помощник как ты, - развел я руками, не в силах удерживать улыбку.

- Ну вот, еще один, - сказал навигатор Брендос, когда Сид исчез за дверьми камбуза, куда он добрался бегом.

И навигатор прав: еще один человек заболел небом, заболел неизлечимо, на всю оставшуюся жизнь. Когда-то, примерно в такой же ситуации, заболел им и я. И еще ситуация похожа тем, что и меня голос Энди Ансельма вернул к действительности, когда я, забравшись на верхушку мачты, совсем забыл, для чего послал меня на нее капитан Кторн Миккейн, залюбовавшись окружающим видом.

* * *

За испытание привода Аднера мы взялись уже в полной темноте. Все это время мы крутились в небе в окрестностях Банглу, и за нами, можно нисколько не сомневаться, наблюдало множество глаз. Тьма же помогла бы нам укрыть от них неподвластные нормальной логике эволюции "Небесного странника": как может корабль без парусов двигаться в небе? Причем двигаться быстро и против ветра?

"Небесный странник" висел в небе, медленно движимый на запад ночным бризом. Туда, где в ясную погоду отчетливо видны пики гор острова Неистовых ветров.

- Ну что, приступим, - заявил я, берясь за рукоять, приводящую привод в действие, после чего медленно сдвинул ее вперед.

Звякнула цепь, передавая команду на устройство и ничего. Я сдвинул рукоять еще, и опять никакого эффекта. Взглянул на Аднера: "Что-то не так?"

- Двигайте сильнее, капитан Сорингер, - пояснил он. - Цепь, она дает слабину, и необходимо ее выбрать. Когда тяги представляли собой металлические прутья, слабины не было, а делать натяжку цепи слишком сильной чревато - могут сбиться настройки в самих гнездах л"хассов.

Я сдвинул рычаг еще. Вероятно, перестарался, поскольку корабль, качнувшись с носа на корму, с места набрал неплохой ход. Все прибавляя скорости, наконец, я добился того, что происходило и с погибшим кораблем - его начало сильно раскачивать и пришлось потянуть рукоять на себя.

Мы снова переглянулись с Рианелем Брендосом: под парусами новый корабль явно шел быстрее, чем прежний, но при подключенном приводе Аднера разницы между ними мы не почувствовали. А если она и была, то несущественная.

И мы оба посмотрели на Аднера, но тот только развел руками:

- Будь на корабле столько л"хассов, сколько ему и положено, а так...

Корабль уже лег носом на Банглу, когда на мостик поднялся Агарет Смоулвин, выглядевший воплощением недоумения. Тот самый Смоулвин, что раньше служил на "Мантельском удальце" у капитана Кеннета. Когда я начал набирать команду, он пришел наниматься одним из первых и привел с собой еще пятерых.

Я поприветствовал их как старых знакомых, и все же не смог удержаться, чтобы не спросить:

- А если нам снова придется отправиться на остров Неистовых ветров? - подумав: "Не дай бог, конечно".

За всех ответил Смоулвин:

- Мы согласны, капитан.

Ну как их после этого всех было не взять? Вообще зря я беспокоился относительно того, что собирать команду мне придется долго.

Почему-то люди, узнав о том, что капитан Сорингер набирает людей, ринулись если не толпами, то выбор у нас был. Разговаривать с каждым из них я поручил навигатору Брендосу, и те, то проходил отбор, представали уже передо мной. Но насчет Смоулвина и тех пятерых, что он привел с собой, ни у меня, ни у Брендоса даже тени сомнения не возникло, мы взяли их всех. Сам Агарет Смоулвин походил на Родрига Бриса как родной брат. Такого же саженного роста, такой же крупный и тоже бородач. Правда, борода у него явно уступала той, что росла у Рода. Но в остальном они здорово походили друг на друга, даже разрезом глаз, кстати, у обоих одного и того же черного цвета...

- Что хотел, Агарет? - поинтересовался я у него.

Он небесный паритель опытный, и вполне мог уловить то, ускользнуло от нашего внимания.

- Господин капитан, как же так? Я в небе без малого двадцать лет, но никогда мне не приходилось видеть, а тем более бывать на борту корабля, способного двигаться без помощи парусов. Скажите мне, что я не брежу. Что все мы, - мотнул он головой в сторону палубы, - не бредим.

- Духи ветров нам помогают. Главное - особый наговор знать, и тогда они корабль в корму толкать будут, - усмехнулся Гвенаэль Джори. Он, несмотря на должность, которую занял с недавних пор, иногда он себя вел не совсем серьезно.

Смоулвин посмотрел на него, и ничего не сказал, вновь глядя на меня и ожидая ответа.

- Дело, конечно же, не в духах. Дело вот в этом человеке, вернее, в его гениальности, - указал я на Берни Аднера, скромно державшегося в сторонке.

Даже при свете единственного фонаря, не слишком ярко горевшего на мостике, было хорошо видно, как он смутился от похвалы.