Речные заводи. Том 1

Тогда Сун Цзян принялся увещевать Хуа Юна:

– Добрый брат, вы ошибаетесь. Еще в древности говорили: «Узел ненависти надо развязывать, а не затягивать». Он ваш сослуживец, и даже если у него есть недостатки, старайтесь не замечать их и откройте глаза на его добродетели. Нельзя быть таким озлобленным, мудрый брат мой.

– Вы мудрый человек, дорогой брат, – сказал Хуа Юн. – Завтра, когда я встречусь в управлении с начальником Лю, я расскажу ему, как вы спасли его жену.

– Поступив подобным образом, дорогой брат, – сказал Сун Цзян, – вы проявите свою доброту.

И Хуа Юн, и его семья ничего не жалели для радушного приема Сун Цзяна. Они ухаживали за ним целый день, угощали вином, а вечером приготовили ему постель во внутренней комнате, повесили полог и пригласили отдохнуть.

На следующий день в честь Сун Цзяна снова устроили торжество.

Но не будем останавливаться на этих подробностях. Прибыв в крепость Цинфын, Сун Цзян в течение нескольких дней веселился и пил вино. В подчинении Хуа Юна было несколько преданных ему людей. Каждый день один из них, получив деньги на расходы, должен был сопровождать Сун Цзяна и показывать ему достопримечательности города. Сун Цзян с удовольствием гулял по окрестностям, осматривая крепость и храмы. А приставленные к нему люди старались показать все самое интересное и тем доставить Сун Цзяну удовольствие.

В Цинфыне было несколько небольших увеселительных и чайных домиков, но об этом мы распространяться не будем. Однажды Сун Цзян со своим сопровождающим посетил эти домики, прошелся в ближайшие деревни, храмы и монастыри, а потом зашел в кабачок выпить вина. Когда они собрались уходить, его спутник вынул деньги, чтобы расплатиться за вино. Но разве мог Сун Цзян позволить ему сделать это? Он достал свои деньги и расплатился сам, а вернувшись домой, ничего не сказал об этом Хуа Юну. Спутник его остался очень доволен, так как провел время в праздности и в прогулках, да и деньги остались целы. И так продолжалось каждый день: кто-нибудь из верных людей сопровождал Сун Цзяна, но Сун Цзян всегда расплачивался сам и вскоре завоевал всеобщую любовь и уважение.

Так он прожил в крепости более месяца. Кончалась последняя луна старого года, и наступила ранняя весна; приближался праздник Нового года.

Сейчас мы расскажем вам о том, как население города Цинфын готовилось к этому празднику. Каждый пожертвовал в пользу городского храма деньги или вещи, а в храме соорудили огромный фонарь в форме рыбы. Сверху протянули гирлянду с разнообразными цветами, к которой подвесили около семисот разноцветных фонариков.

Внутри храма устраивались игры и представления. Перед каждым домом сооружались разукрашенные арки, на них развешивались фонари. На улицах затевались всевозможные развлечения и потехи. И хотя все это нельзя было, конечно, сравнить с празднествами в столице, все же это было большим веселым торжеством для жителей Цинфына.

В праздничный вечер Сун Цзян был в крепости и пил вино с Хуа Юном. Небо было совершенно безоблачным. Еще утром Хуа Юн ездил в управление и отрядил несколько сот солдат для стражи по городу в новогоднюю ночь. Кроме того, он отправил людей для охраны ворот крепости. К вечеру он вернулся и пригласил Сун Цзяна отведать засахаренных фруктов.

– Я слышал, что сегодня ночью на улицах города будет зажжено много фонарей, – сказал Сун Цзян Хуа Юну. – Мне хотелось бы полюбоваться иллюминацией.

– Я бы охотно сопровождал вас, дорогой брат, – сказал Хуа Юн, – но, к сожалению, занят сегодня на службе. Пойдите с кем-нибудь из моих домашних, но возвращайтесь пораньше. Я буду ждать вас, и мы выпьем вина в честь нашего славного праздника. – Прекрасно, – сказал Сун Цзян.

Когда стемнело и на востоке взошла золотая луна, Сун Цзян в сопровождении нескольких близких Хуа Юну человек не спеша отправился в город. Гуляя по улицам, они любовались устроенными у ворот каждого дома арками, разукрашенными разноцветными фонарями. Фонари разнообразной и причудливой формы были расписаны сценами из разных историй. Некоторые были разрисованы чудесной росписью: пионами, мимозами, цветами лотоса и другими.

Вчетвером, рука об руку, подошли они к храму, полюбовались огромным фонарем-рыбой и затем направились по дороге на юг. Сделав не более семисот шагов, они при ярком свете факелов и фонарей увидели впереди толпу людей, веселившихся у ворот большого двора. Слышались звуки барабана, гонгов и литавров и одобрительные возгласы зрителей. Там выступали актеры в масках, Сун Цзян хотел посмотреть на них, но так как он был маленького роста, то стоявшие впереди мешали ему. Люди, сопровождавшие Сун Цзяна, знали распорядителя представления и попросили, чтобы толпа расступилась и дала возможность Сун Цзяну пройти вперед и посмотреть на игру.

Главный актер играл грубого деревенского парня с неуклюжей походкой, и Сун Цзян, глядя на него, разразился громким хохотом.

Надо сказать, что этот двор принадлежал начальнику крепости Лю Гао, и сейчас начальник с женой, в компании еще нескольких женщин, смотрели представление. Услышав смех Сун Цзяна, жена Лю взглянула в его сторону и сразу узнала его при свете фонарей. Показывая на Сун Цзяна, она сказала мужу:

– Ха, вон тот маленький черномазый парень и есть атаман разбойников, которые схватили меня на днях.

Услышав это, Лю Гао сначала даже испугался. Вызвав человек семь из своей охраны, он приказал схватить парня, который смеялся. Сун Цзян, услышав это, повернулся и пошел прочь. Но не миновал он и десяти домов, как солдаты настигли его, схватили и отвели в крепость. Там они взяли четыре веревки, связали его и привели в управление. А три его проводника, увидя, как взяли Сун Цзяна, побежали к Хуа Юну и сообщили ему о случившемся.

А в это время начальник Лю Гао уже находился в управлении и приказал привести Сун Цзяна. Охранники, окружив Сун Цзяна, ввели его в управление и поставили на колени перед начальником Лю.

– Да как смеешь ты, разбойник с горы Цинфын, открыто появиться здесь и еще смотреть на празднество с фонарями, – закричал Лю.—Что можешь ты сказать в свое оправдание сейчас, когда тебя поймали?

– Я торговец из города Юньчэн, – сказал Сун Цзян. – Зовут меня Чжан-сань. Я старый друг начальника Хуа Юна, приехал сюда уже давно и никогда не был разбойником на горе Цинфын.

Но жена начальника Лю Гао выскочила из-за перегородки и закричала:

– Ты еще отпираться вздумал, мерзавец! Или ты забыл, как я называла тебя там, на горе, главарем?

– Вы ошибаетесь, сударыня, – почтительно отвечал Сун Цзян. – Разве я не сказал вам еще тогда, что я приезжий из Юнь-чэна и был схвачен разбойниками так же, как и вы?

– Если ты действительно купец, – сказал Лю, – и они тебя схватили, то как же смог ты освободиться и прийти сегодня сюда смотреть на праздничные торжества?

– Там, на горе, – сказала жена Лю, – ты, мерзавец, держал себя высокомерно и гордо восседал на главном месте, не обращая ни на кого внимания.

– Сударыня, – сказал Сун Цзян, – вы совсем забыли, что я приложил все усилия, чтобы спасти вас и отпустить с горы. Почему же сегодня вы хотите представить меня разбойником?

Эти слова привели жену Лю в ярость и, указывая на Сун Цзяна, она стала браниться:

– Этого закоренелого негодяя можно заставить говорить только палками.

– Правильно, – сказал Лю Гао и приказал принести расщепленный бамбук и избить Сун Цзяна.

Сун Цзяна принимались бить уже два раза. Кожа на нем свисала лохмотьями, и кровь лилась ручьем. Затем начальник приказал заковать его в цепи, а на следующий день отправить в область в повозке для преступников. Такова была судьба Сун Цзяна, именитого горожанина Юньчэна.

Между тем сопровождавшие Сун Цзяна люди доложили обо всем Хуа Юну. Волнуясь за участь друга, тот сейчас же написал письмо начальнику Лю Гао, которое направил в управление с толковым человеком, надеясь освободить Сун Цзяна. Посыльный поспешил к дому Лю Гао. Когда охрана доложила Лю Гао, что у ворот ожидает посыльный с письмом от начальника Хуа Юна, он сказал, чтобы этого человека провели в управление. Когда тот передал письмо, Лю Гао вскрыл его и прочитал следующее:

«Хуа Юн приветствует начальника Лю Гао. У меня есть родственник по имени Лю Вэнь, который прибыл на днях из Цзичжоу, и вот, любуясь праздником фонарей, он каким-то образом оскорбил вашу милость. Прошу вас во имя нашей дружбы освободить его, а я, конечно, принесу вам свою благодарность. Извините, что пишу наспех, не придерживаясь установленных форм, и надеюсь, что вы выполните мою просьбу без дальнейших объяснений».

Прочитав письмо, начальник Лю Гао пришел в ярость, изорвал его в клочки и принялся громко браниться:

– Да ты, Хуа Юн, совсем обнаглел. Ты назначен сюда по указу императорского двора, а сам связался с разбойниками и еще обманываешь меня! Этот бандит показал, что его зовут Чжан-сань и что он купец из города Юньчэн, а ты теперь пишешь, что он мой однофамилец Лю Вэнь из Цзичжоу. Может быть, в расчете на то, что я освобожу его? Но меня ты не проведешь!

И он приказал слугам выгнать посыльного. Посыльный быстро возвратился к Хуа Юну и доложил о случившемся. Выслушав его, Хуа Юн мог лишь воскликнуть:

– О, я навлек беду на моего брата, скорее седлайте мне коня!

Наскоро натянув халат и привязав к поясу лук и стрелы, он взял копье и вскочил на лошадь. В сопровождении пятидесяти воинов, вооруженных пиками и палицами, он направился ко двору начальника Лю Гао. Охранники у ворот дома Лю Гао не посмели их задержать и разбежались кто куда, так как вид Хуа Юна не предвещал ничего доброго. Хуа Юн направился к парадному помещению и слез с лошади. Прибывшие с ним воины выстроились около дома.

– Позовите начальника Лю Гао, я хочу с ним говорить, – крикнул он.

У Лю Гао от страха душа ушла в пятки. Хуа Юн был боевым командиром, поэтому Лю Гао очень боялся его и не решался выйти.

Видя, что Лю Гао не выходит, Хуа Юн приказал своим подчиненным поискать, нет ли кого в других помещениях.

Люди тотчас же бросились выполнять его приказ и вскоре под балконом одного из боковых помещений обнаружили Сун Цзяна. Он был подвешен высоко к балке, и ноги его были скованы цепью. Все тело его было изувечено побоями.

Солдаты перерезали веревки, разбили цепи и освободили Сун Цзяна. Хуа Юн приказал сейчас же отвезти Сун Цзяна к себе домой, а сам сел на лошадь, поднял пику и громко произнес следующее:

– Господин Лю Гао! Вы здесь главный начальник, но как могли вы так поступить со мной? У кого же из нас нет родственников, и о чем думали вы, когда схватили моего названого брата и обошлись с ним, как с разбойником? Только обманывать народ и любите! Но погодите, завтра я расправлюсь с вами!

И Хуа Юн в сопровождении своих людей поспешил в крепость, чтобы помочь Сун Цзяну и облегчить его положение.

Но продолжим наш рассказ. Когда Лю Гао увидел, что Хуа Юн освободил Сун Цзяна, он тут же собрал около двухсот человек, приказал им идти в крепость Хуа Юна и привести пленного обратно. Среди посланных им людей были два новых командира. Они неплохо владели оружием, но не были так искусны в военном деле, как Хуа Юн. Не смея ослушаться приказа Лю Гао, они вынуждены были вести людей к крепости Хуа Юна.