Приключения Оливера Твиста [англ. и рус. параллельные тексты]

Your mother succeeded; she forgot it soon. But it rusted and cankered at your father's heart for years.'

Вашей матери это удалось: она забыла быстро; но в течение многих лет звенья ржавели и разъедали сердце вашего отца.

'Well, they were separated,' said Monks, 'and what of that?'

- Да, они разошлись, - сказал Монкс. - Ну так что же?

'When they had been separated for some time,' returned Mr. Brownlow, 'and your mother, wholly given up to continental frivolities, had utterly forgotten the young husband ten good years her junior, who, with prospects blighted, lingered on at home, he fell among new friends.

- Когда прошло некоторое время после их разрыва, - отвечал мистер Браунлоу, - и ваша мать, отдавшись всецело суетной жизни на континенте, совершенно забыла своего молодого мужа, который остался на родине без всяких надежд на будущее, - у него появились новые друзья.

This circumstance, at least, you know already.'

Это обстоятельство вам во всяком случае известно.

'Not I,' said Monks, turning away his eyes and beating his foot upon the ground, as a man who is determined to deny everything.

- Нет, неизвестно, - сказал Монкс, отводя взгляд и постукивая ногой по полу, как бы решившись отрицать все.

'Not I.'

- Неизвестно.

'Your manner, no less than your actions, assures me that you have never forgotten it, or ceased to think of it with bitterness,' returned Mr. Brownlow.

- Ваш вид, не менее чем ваши поступки, убеждает меня в том, что вы об этом никогда не забывали и всегда думали с горечью, - возразил мистер Браунлоу.

'I speak of fifteen years ago, when you were not more than eleven years old, and your father but one-and-thirty-for he was, I repeat, a boy, when his father ordered him to marry.

- Я говорю о том, что случилось пятнадцать лет назад, когда вам было не больше одиннадцати лет, а вашему отцу только тридцать один год, ибо, повторяю, он был совсем юным, когда его отец приказал ему жениться.

Must I go back to events which cast a shade upon the memory of your parent, or will you spare it, and disclose to me the truth?'

Должен ли я возвращаться к тем событиям, которые бросают тень на память вашего родителя, или же вы избавите меня от этого и откроете мне правду?

' I have nothing to disclose,' rejoined Monks.

- Мне нечего открывать, - возразил Монкс.

' You must talk on if you will.'

- Можете говорить, если вы этого желаете.

'These new friends, then,' said Mr. Brownlow, 'were a naval officer retired from active service, whose wife had died some half-a-year before, and left him with two children-there had been more, but, of all their family, happily but two survived.

- Ну что ж! - продолжал мистер Браунлоу. - Итак, одним из этих новых друзей был морской офицер, вышедший в отставку, жена которого умерла за полгода перед тем и оставила ему двух детей - их было больше, но, к счастью, выжили только двое.

They were both daughters; one a beautiful creature of nineteen, and the other a mere child of two or three years old.'

Это были дочери: одна - прелестная девятнадцатилетняя девушка, а другая - совсем еще дитя двух-трех лет.

'What's this to me?' asked Monks.

- Что мне за дело до этого? - спросил Монкс.

'They resided,' said Mr. Brownlow, without seeming to hear the interruption, 'in a part of the country to which your father in his wandering had repaired, and where he had taken up his abode.

- Они проживали, - сказал мистер Браунлоу, не обратив внимания на вопрос, - в той части страны, куда ваш отец попал во время своих скитаний и где он обосновался.

Acquaintance, intimacy, friendship, fast followed on each other.

Знакомство, сближение, дружба быстро следовали одно за другим.

Your father was gifted as few men are.

Ваш отец был одарен, как немногие.

He had his sister's soul and person.

У него была душа и характер его сестры.

As the old officer knew him more and more, he grew to love him.

Чем ближе узнавал его старый офицер, тем больше любил.

I would that it had ended there.

Хорошо, если бы этим и кончилось.

His daughter did the same.'

Но дочь тоже его полюбила.

The old gentleman paused; Monks was biting his lips, with his eyes fixed upon the floor; seeing this, he immediately resumed:

Старый джентльмен сделал паузу. Монкс кусал губы и смотрел в пол. Заметив это, джентльмен немедленно продолжал:

'The end of a year found him contracted, solemnly contracted, to that daughter; the object of the first, true, ardent, only passion of a guileless girl.'

- К концу года он принял на себя обязательство, священное обязательство перед этой девушкой,- он завоевал первую истинную пламенную любовь бесхитростного, невинного создания.

'Your tale is of the longest,' observed Monks, moving restlessly in his chair.

- Ваш рассказ не из коротких, - заметил Монкс, беспокойно ерзая на стуле.

'It is a true tale of grief and trial, and sorrow, young man,' returned Mr. Brownlow, 'and such tales usually are; if it were one of unmixed joy and happiness, it would be very brief.

- Это правдивый рассказ о страданиях, испытаниях и горе, молодой человек, - возразил мистер Браунлоу, - а такие рассказы обычно бывают длинными; будь это рассказ о безоблачной радости и счастье, он оказался бы очень коротким.

At length one of those rich relations to strengthen whose interest and importance your father had been sacrificed, as others are often-it is no uncommon case-died, and to repair the misery he had been instrumental in occasioning, left him his panacea for all griefs-Money.

Наконец, умер один из тех богатых родственников, ради интересов которых ваш отец был принесен в жертву, что является делом обычным; желая исправить зло, орудием которого он был, он оставил вашему отцу деньги, которые казались ему панацеей от всех бед.

It was necessary that he should immediately repair to Rome, whither this man had sped for health, and where he had died, leaving his affairs in great confusion.

Возникла необходимость немедленно ехать в Рим, куда этот человек отправился лечиться и где он умер, оставив своп дела в полном беспорядке.

He went; was seized with mortal illness there; was followed, the moment the intelligence reached Paris, by your mother who carried you with her; he died the day after her arrival, leaving no will-no will-so that the whole property fell to her and you.'

Ваш отец поехал и заболел там смертельной болезнью. Как только сведения достигли Парижа, за ним последовала ваша мать, взяв с собой вас. На следующий день после ее приезда он умер, не оставив никакого завещания - никакого завещания, - так что все имущество досталось ей и вам.

At this part of the recital Monks held his breath, and listened with a face of intense eagerness, though his eyes were not directed towards the speaker.

Теперь Монкс затаил дыхание и слушал с напряженным вниманием, хотя и не смотрел на рассказчика.

As Mr. Brownlow paused, he changed his position with the air of one who has experienced a sudden relief, and wiped his hot face and hands.

Когда мистер Браунлоу сделал паузу, он изменил позу с видом человека, внезапно почувствовавшего облегчение, и вытер разгоряченное лицо и руки.

'Before he went abroad, and as he passed through London on his way,' said Mr. Brownlow, slowly, and fixing his eyes upon the other's face, 'he came to me.'

- Перед отъездом за границу, проезжая через Лондон, - медленно продолжал мистер Браунлоу, не спуская глаз с его лица, - он зашел ко мне...

'I never heard of that,' interrupted Monks in a tone intended to appear incredulous, but savouring more of disagreeable surprise.

- Об этом я никогда не слышал, - перебил Монкс голосом, который должен был звучать недоверчиво, но выражал скорее неприятное изумление.

'He came to me, and left with me, among some other things, a picture-a portrait painted by himself-a likeness of this poor girl-which he did not wish to leave behind, and could not carry forward on his hasty journey.

- Он зашел ко мне и оставил у меня, помимо других вещей, картину - портрет этой бедной девушки, нарисованный им самим. Он не хотел оставлять его и не мог взять с собой, спешно отправляясь в путешествие.

He was worn by anxiety and remorse almost to a shadow; talked in a wild, distracted way, of ruin and dishonour worked by himself; confided to me his intention to convert his whole property, at any loss, into money, and, having settled on his wife and you a portion of his recent acquisition, to fly the country-I guessed too well he would not fly alone-and never see it more.

От тревоги и угрызений совести он стал похож на собственную тень, говорил сбивчиво, в смятении о гибели и бесчестье, им самим навлеченных; сообщил мне о своем намерении обратить все имущество в деньги, несмотря ни на какие убытки, и, выделив своей жене и вам часть из полученного наследства, бежать из страны, - я прекрасно понял, что бежать он собирался не один, - и никогда больше сюда не возвращаться.

Even from me, his old and early friend, whose strong attachment had taken root in the earth that covered one most dear to both-even from me he withheld any more particular confession, promising to write and tell me all, and after that to see me once again, for the last time on earth.

Даже мне, своему старому другу, которого связывала с ним смерть дорогого нам обоим существа, - даже мне он не сделал полного признания, обещав написать и рассказать обо всем, а затем повидаться со мной еще раз, последний раз в жизни.

Alas!

Увы!

That was the last time.

Это и был последний раз.

I had no letter, and I never saw him more.'

Никакого письма я не получил и никогда больше его не видел...

'I went,' said Mr. Brownlow, after a short pause, 'I went, when all was over, to the scene of his-I will use the term the world would freely use, for worldly harshness or favour are now alike to him-of his guilty love, resolved that if my fears were realised that erring child should find one heart and home to shelter and compassionate her.

Когда все было кончено, - помолчав, продолжал мистер Браунлоу, - я поехал туда, где родилась - употребляю выражение, которым спокойно воспользовались бы люди, ибо и жестокость людская и снисходительность не имеют для него теперь значения, - где родилась его преступная любовь. Я решил, что если мои опасения оправдаются, заблудшее дитя найдет сердце и дом, которые будут ему приютом и защитой.

The family had left that part a week before; they had called in such trifling debts as were outstanding, discharged them, and left the place by night.

За неделю до моего приезда семья покинула те края; они расплатились со всеми мелкими долгами и уехали оттуда ночью.

Why, or whither, none can tell.'

Куда и зачем - никто не мог сказать мне.

Monks drew his breath yet more freely, and looked round with a smile of triumph.

Монкс вздохнул еще свободнее и с торжествующей улыбкой обвел взглядом комнату.

'When your brother,' said Mr. Brownlow, drawing nearer to the other's chair, 'When your brother: a feeble, ragged, neglected child: was cast in my way by a stronger hand than chance, and rescued by me from a life of vice and infamy-'

- Когда ваш брат, - сказал мистер Браунлоу, придвигаясь к нему ближе, - когда ваш брат, хилый, одетый в лохмотья, всеми покинутый мальчик, был брошен на моем пути силой более могущественной, чем случай, и спасен мною от жизни порочной и бесчестной...

' What?' cried Monks.

- Что такое? - вскричал Монкс.

'By me,' said Mr. Brownlow. 'I told you I should interest you before long.

- Мною! - повторил мистер Браунлоу: - Я предупреждал, что скоро заинтересую вас.

I say by me-I see that your cunning associate suppressed my name, although for ought he knew, it would be quite strange to your ears.

Да, мною. Вижу, что хитрый сообщник скрыл от вас мое имя, хотя, как он считал, оно было вам незнакомо.

When he was rescued by me, then, and lay recovering from sickness in my house, his strong resemblance to this picture I have spoken of, struck me with astonishment.

Когда ваш брат был спасен мною и, оправляясь от болезни, лежал в моем доме, поразительное его сходство с портретом, о котором я упоминал, привело меня в изумление.

Even when I first saw him in all his dirt and misery, there was a lingering expression in his face that came upon me like a glimpse of some old friend flashing on one in a vivid dream.

Даже когда я впервые его увидел, грязного и жалкого, что-то в его лице произвело на меня впечатление, словно в ярком сне промелькнул передо мною образ какого-то старого друга.

I need not tell you he was snared away before I knew his history-'

Мне незачем говорить вам, что он был похищен, прежде чем я узнал его историю...

' Why not?' asked Monks hastily.

- Почему - незачем? - быстро спросил Монкс.

'Because you know it well.'

- Потому что вам это хорошо известно.

'I!'

- Мне?

'Denial to me is vain,' replied Mr. Brownlow.

- Отрицать бессмысленно, - отозвался мистер Браунлоу.

' I shall show you that I know more than that.'

- Я вам докажу, что знаю еще больше.

'You-you-can't prove anything against me,' stammered Monks.

- Вы... вы... ничего не можете доказать... против меня, - заикаясь, выговорил Монкс.

' I defy you to do it!'

- Попробуйте-ка это сделать.

'We shall see,' returned the old gentleman with a searching glance.

- Посмотрим! - промолвил старый джентльмен, бросив на него пытливый взгляд.

'I lost the boy, and no efforts of mine could recover him.

- Я потерял мальчика и, несмотря на все мои усилия, не мог его найти.