Танос

— Дерьмо, — прошептал Парис.

— Определённо.

Мысленно вернувшись к увиденному, Парис задумался, как бы получше подойти к интересующим его вопросам. «Может, стоит сфокусироваться на общих вещах, чтобы он начал больше говорить о личном?»

— Ты же помнишь, что я могу слышать твои мысли?

— О… точно… На секунду я забыл об этом. Но спасибо, что напомнил.

В углах глаз Таноса появились морщинки, и Парис готов был поклясться, что вампир под маской только что улыбнулся.

— Двадцатый год до нашей эры. Это ответ на твой первый вопрос, — проговорил Танос.

— Что? Это означает, что ты…

— Старый?

Э-э-э… Парис хотел сказать что-то умное, но застыл в потрясении. И больше из-за чувства юмора Таноса и перемен в его поведении, нежели из-за осознания возраста вампира — тому было примерно две тысячи тридцать пять лет.

— Тридцать шесть, вообще-то, — поправил Танос. — На прошлой неделе был мой день рождения.

— Ну это же… очень много лет.

— Для одного — слишком много, сказали бы некоторые.

— А что сказал бы ты?

— Возможно, — ответил Танос. — Несколько ночей назад, точно бы.

— А сейчас нет?

— Нет. Сейчас нет.

От откровенности ответа у Париса внутри что-то перевернулось, и, выпрямив спину, он уселся так, чтобы смотреть прямо в глаза вампира.

— Расскажешь мне больше?

— Больше?

Парис кивнул и поднял руку, собравшись завязать волосы, но Танос его остановил.

— Оставь, — произнёс он и пропустил пряди сквозь пальцы.

— Ладно, оставлю. Только если ты покажешь ещё что-нибудь.

— И что, скажи на милость, ты желаешь увидеть?

Парис не мог сказать точно. Его интересовало многое из увиденного и услышанного, особенно хотелось узнать о… хм… порке.

«Нравится ли Таносу, когда его секут или… Нет, не хочу знать. Увидеть Таноса в борделе — то, без чего я прекрасно смогу прожить». Однако о прошлом вампира хотелось узнать как можно больше. Парис был рад всему, чем Танос захотел бы поделиться, и прямо сказал об этом.

«Господи! Неужели я тут вот так сижу и разговариваю с вампиром о его жизни в двадцатом году до нашей эры?»

— Боюсь, что да.

Проклятье, он сделал это снова. Снова подумал, забыв, что вампир может его слышать.

— Знаешь, привычка слушать чужие мысли просто бесит.

Танос тихо засмеялся, и этот звук был настолько непривычным, что Парис потерял ход мыслей.

— Ну, если бы ты говорил всё, что думаешь, мне было бы нечего слушать.

Парис распахнул глаза.

— Кто бы мог подумать, что здесь скрывалось такое чувство юмора? Что ещё интересного ты прячешь под этой маской?

Как только слова слетели с губ, Парис захотел отвесить себе хорошую затрещину. Ну правда! Какой молодец, идиот. Напомнил ему о том, о чём тот не хотел ни говорить, ни думать.

— Танос, прости. Я не…

Танос поднял в воздух палец.

— Тихо.

Парис тут же закрыл рот и сразу напрягся, стараясь услышать то, что привлекло внимание вампира. Затем бросил взгляд на дверь за спиной, но ничего не заметив, снова повернулся к своему визави.

— Они идут, — проговорил Танос, ссадив Париса с колен и вставая на ноги.

— А? Кто идёт?

Танос посмотрел на него, и по серьёзному выражению его лица Парис сразу понял, о ком речь. Тот самый вампир, Василиос.

— Нам нужно вернуться в покои. Они хотят поговорить с нами.

Парис вскочил на ноги и, когда Танос, отвернувшись, уже собрался выйти за дверь, обхватил холодное запястье вампира, выглядывавшее из-под рукава.

— Что? — спросил Танос, остановившись на полпути, и, когда Парис ничего не ответил, продолжил: — Парис Антониу, если не хочешь говорить перед всеми, скажи лучше сейчас.

— Э-э-э… я… — начал Парис заикаясь и снова замолчал.

— Что?

— Не позволяй им причинить мне вред. Я знаю, они думают, что я здесь вместе с Элиасом, что хочу причинить тебе боль или того хуже. Но… — Парис запнулся и окинул взглядом скрытое под маской лицо — что же такое сделал Элиас, что заставил этого когда-то дьявольски красивого мужчину прятаться? — а потом с предельной искренностью проговорил: — Я никогда не причиню тебе вреда.

Сверкнув потемневшими глазами, Танос отвёл взгляд, выдернул руку и еле слышно сказал:

— Никогда — это очень длинный срок. Но пока оставайся тут.

Лео почувствовал Василиоса ещё до того, как тот вошёл в покои, он понял, что старейшина позволил ему это сделать. Да, он прекрасно помнил о своих узах с двумя мужчинами. Но он также не заблуждался насчёт Василиоса: если бы он не хотел, то не дал бы Лео доступа к своему разуму. Старший вампир был настолько искусным, что мастерски наводил иллюзию, даже на клеточном уровне.

Но сейчас Василиос мысленно нашёл обоих, его и Аласдэра, чтобы предупредить о своём возвращении, и ощущение силы древнего существа, прошедшее по телу, вызвало у Лео одновременно бодрящее возбуждение и ошеломляюще странное благоговение.

— Он будет счастлив узнать, что ты так думаешь, file mou.

— Уверен, но он какой-то…

— Раздражённый? Так и есть. Подозреваю, что все мы скоро узнаем причину. Постарайся не волновать его.

Лео только собрался сказать Аласдэру, что не нарочно выводил большого парня из себя, но не успел произнести и слова. В покоях появились Василиос, Диомед и… вот чёрт… женщина, женщина Элиаса, Айседора. Но где сам Элиас?

— Да, юный Леонид, ты задал очень хороший вопрос. На который я хотел бы получить ответ, — произнёс Василиос. — Танос!

Плохо дело, похоже, Василиос совсем не в духе.

Буквально через секунду из ванной вышел мужчина в маске и закрыл за собой дверь.

— Кузен, ты здесь. Наконец ты покинул свои покои. — Айседора поспешила ему навстречу, но замерла на месте, наткнувшись на останавливающий взгляд старейшины.

— Видишь ли, Айседора, у нас тут возникла небольшая проблема. Возможно, вам стоит ненадолго отложить своё воссоединение, — произнёс Василиос, медленно поворачивая голову к Таносу. Спокойный тон старейшины напомнил Лео грохот приближающейся большой бури.

— Итон, — сказал Танос. — Да. Он, без сомнения, та самая проблема.

— Как ты догадлив. — Слова Василиоса ножом прошли через сгустившийся воздух. — Из-за тебя Итон оставил нам чудный подарок на прощанье. Я прав?

«О господи! Что же такого сделали Танос с Итоном, что Василиос настолько разозлился?»

Лео обвёл быстрым взглядом покои и увидел Диомеда. Тот стоял с Айседорой, рукой придерживая её у себя за спиной. Аласдэр был рядом, настолько близко, что Лео мог погладить его пальцы.

Василиос стоял в центре покоев, между Таносом и остальными. Лео не видел лица старшего вампира, но по напряжённым плечам и поднимавшимся раз за разом в Василиосе волнам раздражения понимал, что ситуация имеет все шансы принять отвратительный оборот. А в случае этих парней «отвратительный» означает клыки, угрозы и кровь.

Но тут заговорил Танос.

— Он сам выбрал, что…

— Как смеешь ты говорить мне о выборе. — Тон Василиоса, который медленно направился к Таносу, опустился ниже точки замерзания. Остановившись в дюйме от лица младшего, старейшина склонил голову набок и спросил: — А каким был твой выбор много лет назад? Что выбрал ты?

Лео уловил сверкнувшим синевой взгляд из-под капюшона и почувствовал, как напряжение в комнате начало возрастать. То, о чём говорил Василиос, явно задевало Таноса за живое.

Верный своей натуре, Лео захотел сказать что-то, чтобы разрядить обстановку, но, только собрался открыть рот, как почувствовал лёгкое прикосновение пальцев Аласдэра к своей ладони. Он поднял глаза, и вампир покачал головой: не вмешивайся.

— Я прекрасно знаю, что выбрал, — проговорил Танос.

— Неужели? Тогда ты, наверное, помнишь о заключённой сделке. Ты должен был держать его в узде. Контролировать. И за это тебе даровали вечную жизнь. Но то, что я увидел сейчас возле твоих покоев, плохо сочетается с твоим бессмертием.

— Василиос, — послышался чей-то голос, и вышедший вперёд Диомед встал меж двух готовых взорваться вампиров. — Почему бы нам не попытаться разобраться с этой проблемой? Может, тогда мы сможем вернуться к решению более сложной задачи.

— Согласен, — поддержал Танос.

— Никто не спрашивает твоего мнения, — рявкнул Василиос, и Лео распахнул глаза.

«Боги, если Танос не заткнётся, ему конец».

— А, может, стоило бы, — ответил Танос, и Лео должен был признать: чтобы возражать сейчас Василиосу, нужно иметь стальные яйца… или быть совсем идиотом. — Кто знает Итона лучше меня? Думаете, его просто изолировать? У вас вообще есть план? Если нет, тогда лучше потратить время на его обдумывание и реализацию, а не на поиски виноватых.

Василиос прищурил глаза, и, похоже, к Таносу наконец вернулась частица благоразумия, потому что он отступил.

«Фух, по крайней мере, теперь он останется в живых».

— Из всех присутствующих в этой комнате вину я возлагаю только на тебя. А это значит, что именно ты всё исправишь.

— Я могу помочь его найти. Но как я могу всё исправить? Он не хочет иметь со мной ничего общего. Он дал это понять предельно ясно.

Василиос схватил Таноса за горло — терпение старейшины было на исходе — и подтащил вампира к себе:

— Ты полный дурак, раз веришь в это. Но сейчас дело в другом. Ты или исправишь всё или…

— Василиос, — позвал Аласдэр и, подойдя к старейшине, положил ладонь на его руку. — Пойдём. Давай подумаем все вместе. Нам нужно найти Итона.

— Нам нужно сделать куда больше. Но ты прав, — ответил Василиос. — Похоже, что маленькая проблема Таноса сбежала с нашей самой большой проблемой.

«Элиасом?» — подумал Лео.

— Да, agori, — ответил Василиос и впервые с момента появления в комнате встретился с Лео взглядом. — Кажется, у старейшины есть к нему претензии, хотя даже представить не могу какие. Как сказал Танос, Итон не хочет иметь с ним ничего общего. Тогда зачем он забрал того, кто навредил Таносу больше всех?

ГЛАВА 14

Где-то в Древнем Пирее. 20 год до н. э.

— Где он? — хмуро спросил Танос у мужчины, вошедшего в камеру, куда его бросили несколько ночей назад. Мужчина назвался Василиосом.

— А-а-а, agori, похоже, ты наконец решил согласиться.

Соглашаться он не планировал, но просидев неизвестно сколько дней в темноте, Танос решил: если не сделает то… что от него хотят, он с большой вероятностью умрёт.

— Верная догадка, file mou, — заметил Василиос, пройдя дальше в небольшое пространство и со скрипом закрывая за собой дверь.

«Боги всемогущие, — подумал Танос, отскочив назад и ударившись о стену. Затем сполз вниз и плюхнулся задницей на узкую деревянную скамью. — Он только что ответил на мои мысли, будто я проговорил их вслух?»

— Да. Это одно из тех преимуществ, которыми ты сможешь пользоваться, если скажешь «да» на наше скромное предложение.