Танос

А-а-а… ну конечно. Танос и не думал ни о чём другом с момента, когда Василиос затащил его сюда — где бы это место ни было.

Когда Таноса забрали с аллеи, где он в последний раз видел свою сестру, то каким-то образом оказался в подземной темнице вместе с Василиосом. Танос понятия не имел, где находится или как это случилось. Но с каждой минутой, часом и днём ситуация становилась всё более странной.

Этот Василиос рассказал о мужчине, которому требуются его «услуги». Мужчина и был тем, кто совершал убийства возле борделя Дедалуса и, похоже, сильно страдал из-за вселившегося в него демона.

По словам Василиоса, решить эту проблему мог тот, кто способен укротить мужчину. Обуздать его. В обмен Таносу было обещано, что его сестра увидит новый день, а сам Танос якобы будет жить как король.

В этом не было ничего странного ровно до момента, когда прозвучала концовка: он будет жить как король… вечно.

— Видишь ли, — проговорил Василиос, подходя и усаживаясь рядом с Таносом, — уже сейчас ты очень похож на нас. Собственно, поэтому мы тебя и искали. В тебе есть сила, Танос Агапиу, и характер. Почему тебе не воспользоваться своими силами так, чтобы помочь другому? Так, чтобы удар твоей руки приносил исцеление и удовольствие. Мы способны тебе это дать. А взамен просим всего лишь твою человеческую… жизнь.

Танос взглянул на Василиоса и не в первый раз подумал: может, он сейчас просто в отключке от новой маковой бурды, которую в последнее время раздавали девочки в округе, той самой, что вызывает галлюцинации.

Да нет, невозможно. В тот день он отказался от зелья — хотел сохранить ясность ума для последнего клиента. Потом пришло известие о сёстрах возле пирса, и Танос точно помнил, как шёл к причалу, а потом наблюдал за Родой с Аирлеей, направлявшихся к берегу.

Так что тогда происходит?

Танос не был глупым. Он знал, насколько непристойной была его жизнь, и прекрасно понимал, что рано или поздно его прикончат или в каком-нибудь закоулке, или в кровати в борделе. Но такого поворота он явно не ожидал.

— Почему ты думаешь, что этому мужчине подойдёт наказание подобного рода? Оно не для каждого, — произнёс Танос. — Почему ты считаешь, что оно поможет?

— Потому что в том состоянии он ничем не отличается от зверя, — ответил Василиос. — Животного. А любое животное можно приручить, если найти подходящего хозяина.

Таносу это не нравилось. Ни на йоту. Ему много раз говорили, как и в тот вечер, когда его выгнали из дома, что его сексуальные склонности варварские, чудовищные, что они дело рук дьявола.

Но сейчас, всматриваясь в сидевшего рядом мужчину, Танос начинал верить, что даже тот образ жизни, который он вёл, не смог подготовить его к жестокости, поджидавшей за дверью. Судя по исчезновениям, клыкам и разговорам о вечной жизни, Василиос был почти демоном. Что может быть хуже?

Но Таносу всё равно это не нравилось. Было ощущение, что Василиос хотел от него чего-то настолько тёмного, что это выходило за границы его воображения.

— Ты сказал, что если я пойду на это, то расстанусь со своей человеческой жизнью. — Танос нахмурился. — Если я буду мёртв, то как помогу тебе и твоей… проблеме?

— Танос, ты же совсем не дурак. И наверняка пришёл к какому-то выводу, что я такое. Что мы такое. Разве нет?

Конечно, он пришёл. Однако результат размышлений казался невероятным. Это был всякий вздор из мифов и легенд, которым родители пугали детей. Но когда эти мысли пронеслись в голове Таноса, верхняя губа Василиоса искривилась и показался заострённый клык.

— Танос, тебе рассказывали истории про скрывающихся в ночи существ?

Он кивнул, чувствуя, как расслабляется от голоса Василиоса, хотя в мыслях царил полный хаос — эффект был очень похоже на наркотический.

— Истории про тех, кто соблазняет невинных…

— Да, — выдохнул Танос, почувствовав ладонь Василиоса на своём бедре.

— Кто побуждает их к греху…

— Да.

— Тебе же нравится грешить?

Танос моргнул, когда Василиос придвинулся ближе, а ладонь поднялась ещё выше.

— Ты очень красивый. Мне кажется, Итон выбрал тебя из-за этого. Он будет очень доволен, если получит своё наказание от руки подобного тебе.

Член Таноса напрягся под ладонью, готовой приласкать, а сам он, окутанный обольстительными словами, придвинулся ближе к тому, кто их говорил.

— Если согласишься, мы сделаем тебя одним из нас. Ты хочешь этого? Хочешь, чтобы в тебе перестали видеть демона, выползшего из геенны огненной? Хочешь, чтобы все смотрели на тебя, как на бога? Люди будут молить тебя взглянуть на них. Тебя больше не будут изгонять и унижать из-за желаний, в которых ты находишь столь большое наслаждение. Вообще-то, ты нам нужен больше всего из-за твоих желаний.

Дыхание Таноса ускорилось, когда пальцы заскользили по ткани чёрной тоги, едва скрывавшей затвердевший и уже подрагивающий длинный член. Глаза Василиоса были прикованы к его, и когда Танос придвинулся ближе, они вспыхнули зеленью.

— Хочешь встретиться с ним, agori? Любопытно увидеть того, кого надо будет приручить?

Он что, правда, собирался сказать «да»? Но когда Василиос, вздёрнув верхнюю губу, выставил напоказ страшные зубы, самая развращённая его сторона, часть души, которую Танос считал прогнившей до основания, взревела, пробуждаясь к жизни, и он услышал себя:

— Да. Отведи меня к нему.

В ту же секунду ладонь исчезла, и Василиос, встав, проговорил:

— Я надеюсь, что тебе понравится наш юный Итон. Пойдём…

Стоя лицом к лицу с вампиром, который втянул его в этот кошмар более двух тысяч лет назад, Танос закипал от злости и проклинал начавшие всплывать воспоминания.

Ни за что на свете Танос не доставит Василиосу удовольствие и не покажет, насколько сильно его ранил Итон, разорвав узы. Это было бы равно признанию заносчивому старейшине в своей слабости. А Танос поклялся никогда больше того не делать.

— Где он? — требовательно спросил Танос, как и в ту первую ночь в камере. Он желал знать, видел Василиос Итона или нет.

Но младший вампир должен был понимать, что сейчас не время для требований. Хватка Василиоса на его горле усилилась, и Танос почувствовал лёгкий укол от удлинившихся ногтей.

— Ты мне скажи. Вижу, ты возвращался в своё прошлое.

Танос сконцентрировался, пытаясь засечь что-нибудь, отдалённо напоминающее Итона, но на внутреннем радаре не было ничего, даже малейшего следа. И только сейчас Танос понял, насколько стал одинок.

Он давно уже начал убеждать себя в том, что больше всего на свете хочет одиночества. Но оказалось, что за прошедшее время Танос привык к присутствию Итона, даже если это несло разрушение его собственной душе. Потому что без этого он чувствовал себя брошенным и опустошённым.

— Я сказал, что знаю его лучше. А не то, что знаю, куда он пошёл. Он разорвал связь со мной. С нами. Теперь я не могу его отследить.

— И чья это вина? Мы оба знаем: когда он такой, даже я не могу его достать. Именно поэтому нам нужен был ты. Но ты, ты захотел свободы. Это ты отослал его прочь.

— Я никогда ничего такого для него не хотел. Я только хотел, чтобы он убрался подальше от…

— Твоего лица? Или того, что от него осталось? — спросил Василиос, посмотрев прямо в глаза Таноса.

— Василиос…

Произнесённое сдавленным голосом имя старейшины напомнило Таносу, что в комнате они не одни. Василиос глянул через плечо — тот самый храбрец-блондин, Леонид, подошёл к ним и встал рядом с Аласдэром.

Увидев их вместе, Танос внезапно почувствовал тоску и ревность. Из-за всего, что не имел и никогда не будет иметь.

— Леонид, не сейчас, — бросил Василиос.

— Ты делаешь ему больно.

— Это и нужно, agori. И поверь, если кому это нравится, то ему.

Танос с неверием наблюдал за Леонидом, проходящим мимо вампира, что держал его в воздухе.

«Будь я проклят! — подумал Танос. — Да у этого парня железный стержень. Это точно».

— Разве ему причинили уже недостаточно боли? — Леонид встретился взглядом с Таносом, и тот был потрясён, увидя сострадание в глазах человека. Танос вроде не сделал ничего, что вызвало бы сочувствие. Губы блондина изогнулись в подобии грустной улыбки. Он оглянулся на Василиоса и положил ладонь на его руку. — Отпусти его.

Танос открыл рот от наглости парня, который осмелился приказывать Василиосу. Но куда удивительнее было то, что острые ногти перестали колоть плоть, и старейшина поставил его на ноги.

Ничего себе! Похоже, самый древний и надменный из вампиров нашёл наконец свою совесть, и ею оказался мужчина с глазами цвета грозовой тучи.

В комнате повисла гробовая тишина — все присутствующие ждали продолжения. Подобного никогда не случалось. Когда старейшина был не в духе, никто, кроме Аласдэра, не мог справиться с ним, да и тому иногда это было довольно сложно. Но сегодняшний случай не походил на прежние. Если раньше Танос подозревал связь между Леонидом и Василиосом с Аласдэром, то теперь он на сто процентов был уверен: Леонид связан с ними узами.

— Да, связан, — ответил Василиос, моментально отреагировав на его мысли. — Есть что сказать по этому поводу?

«И много», — подумал Танос, но решил оставить это на потом, раз он должен был поблагодарить Леонида за свою жизнь. Лучше всего решать проблемы по одной, а сейчас самой большой проблемой был Итон.

— Нет.

— Хорошо. Потому что у нас нет такой роскоши, как время, и мне нужно, чтобы ты подумал о других, более срочных делах. Например, куда мог пойти Итон?

Танос понятия не имел. Его отношения с Итоном сложно было назвать прочными последние несколько месяцев. Чёрт! Вообще-то, даже лет. Он с трудом припоминал времена, когда было иначе.

— Думай! — велел Василиос, решив сменить тактику насилия на ту, что заставляла думать. — Куда бы он пошёл, если бы ему было больно? Ты видел его в худшем состоянии. Давай, agori, вижу, что ты начал соображать. Наверняка он говорил что-то от случая к случаю.

Танос мысленно вернулся к первой встрече, когда Итон был действительно в худшем состоянии. Он посмотрел на Василиоса, и тот положил ладонь ему на грудь, позволяя их воспоминаниям смешаться, а потом мысленно произнёс: «Вспомни, что ты чувствовал в ту ночь, когда я привёл тебя к нему впервые. Это чувство было сильным, ещё до того, как ты вошёл внутрь. Данная им жизнь взывала к тебе, Танос. Он призывал тебя, даже когда ты этого не хотел. Вспомни это, и ты вспомнишь больше…»

Танос закрыл глаза, надеясь, что Василиос окажется прав, погрузился внутрь себя и нашёл воспоминания о первой встрече с Итоном — своим старейшиной.

ГЛАВА 15

Где-то в Древнем Пирее. 20 год до н. э.

— Я хочу войти один.

Танос точно не знал, почему потребовал именно этого, подойдя с Василиосом к стальной двери, закрытой металлической цепью. Но он чувствовал, что должен встретиться с тем, кто внутри, — мужчиной, которого нужно было приручить, — один на один.