Искра Судьбы

Мы остановились в помещении, которое можно было назвать только кухней шеф-повара. Она была безупречно спроектирована с использованием всех гаджетов и штуковин, которые только могли кому-то понадобиться.

Женщина, лет шестидесяти на вид, обернулась на звук наших шагов, и просияла, когда увидела нас.

- О, как мило, что ты привел друзей. Я Максин, но можете называть меня Макси.

- Привет, Макси. Я Роуэн.

- Приятно познакомиться, дорогая. - Ее улыбка была теплой и искренней, и я почувствовала облегчение от того, что, по крайней мере, Энсон застал ее дома.

Остальные ребята тоже представились, а потом Макси прогнала нас прочь.

- Спускайтесь в подвал. Я приготовлю вам что-нибудь перекусить.

Энсон обнял ее за плечи и поцеловал в макушку.

- Спасибо, М.

- Продолжай, большой мальчик.

Я не смогла скрыть смешка, и Энсон бросил на меня насмешливый взгляд. Мы вернулись в холл, и я потянула Энсона за рубашку.

- Здесь есть туалет, которым я могу воспользоваться по-быстрому?

- Конечно. Прямо здесь. - Он указал на дверь с правой стороны. - Лестница в подвал всего в паре дверей отсюда.

- Спасибо. - Я нырнула в ванную комнату и закрыла за собой дверь. Мне нужна была минута, всего секунда, чтобы отдышаться и взять под контроль свое быстро бьющееся сердце. Что-то в том, что я была рядом со всеми парнями одновременно, заставляло сердце биться быстрее, будто я занималась акробатикой.

Я пустила воду настолько холодную, насколько это было возможно, а затем плеснула себе в лицо. Я вытащила одно из свернутых полотенец для рук из стопки и насухо промокнула кожу. Когда я встретилась взглядом со своим отражением в зеркале, то увидела, что щеки раскраснелись, а глаза были немного остекленевшими.

- Возьми себя в руки, Ро. Они просто привлекательные парни. Они твои друзья. Ничего больше.

Я бросила полотенце в корзину на полу - очевидно, богатые люди пользовались полотенцами только один раз, прежде чем постирать их, - и направилась в подвал. Начав спускаться по покрытым ковром ступеням, я замерла при звуке голоса Энсона.

- Четыре партнера по узам? Я слышал, что такое случалось только дважды за всю историю стаи. Вы все уверены? Может быть, вам просто показалось, что вы почувствовали притяжение.

Холден издал низкое рычание.

- Ты правда думаешь, что я ошибусь в этом? Что я не знаю, что это значит, чувствовать, будто мою грудь разрывают на части, когда мне приходится быть вдали от нее всю ночь?

- Тише, ребята, - вмешался Лукас. - Мы все уверены. Это значит, что она могущественна.

- И что она нуждается в защите, - вмешался Кин.

- С таким количеством энергии, проходящей через нее, она заставит все остальные стаи пойти за ней, - сказал Холден.

О чем, черт возьми, они говорили?

-19-

Лестница заскрипела, когда я пошла ближе к голосам. Я едва расслышала легкий стон, но четыре пары глаз повернулись ко мне. Я слегка помахал рукой.

- Привет.

- Привет, Ро, - сказал Холден, выдавив улыбку. – Очуметь какой подвал, верно?

Я оглядела помещение, впервые осматривая его. Там была U-образная секция, похожая на облако, достаточно большое для двадцати человек. Перед ней стоял массивный телевизор, а посередине - журнальный столик. На другой стороне комнаты была куча игр. Автомат для игры в пинбол, стол для аэрохоккея, стол для пинг-понга.

- Ого, - пробормотала я.

- Хочешь чего-нибудь выпить? У нас есть вся газировка, какая только есть на свете, - предложил Энсон, направляясь в маленькую кухоньку за секцией.

- Диетическая кола - великолепно. - Огромность комнаты и ее содержимое на мгновение отвлекли меня, но теперь я сосредоточилась на парнях передо мной. Холдену было не по себе, Лукас выглядел чертовски виноватым, а Кин вообще избегал моего взгляда.

Я знала, что все трое были частью сообщества, которое отличалось от того, в котором я выросла. Возможно, этому было простое объяснение. Затем я услышал голос Холдена в своей голове:

«Что я не знаю, что это значит, чувствовать, будто мою грудь разрывают на части, когда мне приходится быть вдали от нее всю ночь?»

Я потерла место на груди. В том же самом месте, где я испытывала тянущее ощущение. Я слегка покачала головой. Я не испытывала там боли.

Энсон сунул мне в руку банку.

- Держи.

Кин ухмыльнулся Энсону.

- Кто мы такие? Рубленая печень?

Энсон закатил глаза.

- Возьми чертову содовую сам. - Он перепрыгнул через диван и приземлился на подушки. - Чувствуй себя как дома.

Я обогнула секцию и нашла рюкзак, который, должно быть, принес Лукас. Я улыбнулась ему.

- Спасибо, Люк.

- Нет проблем. Хочешь сначала выбрать нашу тему для проекта, или у тебя есть другие дела?

У меня было домашнее задание по крайней мере по половине уроков, но я могла сделать его, как только окажусь дома.

- Мы можем сначала выбрать тему.

Появился Кин, неся газировку для себя, Лукаса и Холдена.

- Есть какие-нибудь предпочтения в отношении того, что ты хочешь осветить?

Наш учитель истории, мистер Кларк, сказал нам, что мы можем выбрать любую тему, если она имеет отношение к какому-либо месту в Соединенных Штатах, поскольку на уроках изучалась американская история.

Я села на диван и практически утонула в подушках.

- Я подумала, что забавно изучить что-то местное. Это даст мне шанс узнать этот район немного лучше.

- Отличная идея, - сказал Лукас, занимая место рядом со мной и доставая блокнот.

- Мой отец, возможно, сможет познакомить вас со старыми записями города, если понадобятся материалы для исследования, - предложил Холден.

Кин открыл содовую и сел.

- Отлично. Мистер Кларк поглощает все эти основные ресурсы.

Энсон заерзал на диване.

- Я поговорил с мистером Кларком после школы, и он сказал, что я могу перейти в вашу группу, если вы не против. Думаю, что так будет лучше для меня со всеми этими вещами с Сэйди. - Он скривился в гримасе при упоминании ее имени.

Облегчение, охватившее меня, было опасным. Это означало, что я начинала слишком сильно заботиться о том, с кем Энсон проводил время.

- Мне подходит.

- С четырьмя меньше работы, чем с тремя, - сказал Кин.

Лукас помахал ему рукой.

- Добро пожаловать на борт.

Энсон придвинулся ближе на диване.

- Спасибо.

Я взглянула на Холдена, который открывал учебник и клал его на кофейный столик.

- Тебе грустно, что ты сейчас не с нами в классе?

Он улыбнулся мне.

- Был бы не прочь провести с вами еще несколько занятий.

- Жаль, что ты долбаный гений и уже получил степень бакалавра два года назад, - съязвил Кин.

Я в удивлении вытаращила глаза.

- Серьезно?

Жар прилил к щекам Холдена.

- У меня хорошая память, вот и все.

Лукас наклонился ко мне.

- Не слушай его, он безумно умен. Это позорит всех нас.

Я не могла не задуматься, было ли это потому, что Холдену нравилась школа, или потому, что его отец оказывал на него давление, чтобы он преуспел.

Мы остановились на основании Кловердейла в качестве темы и разделили исследовательские задачи. Как только мы это сделали, то все устроились на диване и начали работать над домашним заданием. Я начала с предварительного исчисления. Это было мое самое нелюбимое занятие из всех, и я давно поняла, что мне нужно заниматься, когда у меня больше всего мозговой энергии.

Я работала над проблемой за проблемой, пока не почувствовала, что мои глаза вот-вот соберутся в кучку. Я отложила карандаш и потянулась, разминая шею. Мой взгляд скользнул по группе, и я улыбнулась. Было что-то такое в том, чтобы чувствовать себя комфортно посреди полной тишины, что подсказало мне, что я нашла своих людей.

Мой взгляд остановилась на Лукасе. Он хмурился, когда сосредоточился на учебнике естествознания. Я похлопала его ногой по ноге.

- Ты в порядке?

- Да, просто сильно болит голова.

- У меня в сумке есть ибупрофен, который дала мне медсестра. Хочешь?

Он покачал головой.

- Эти обезболивающие никогда не помогают.

- Позволь мне кое-что попробовать. - Я похлопал по ковру перед тем местом, где сидела.

Лукас соскользнул с дивана и устроился на нем поудобнее.

Я провела большими пальцами по бокам его позвоночника, по шее.

- Часто эти головные боли возникают из-за напряжения шеи.

Лукас издал тихий стон, и все ребята посмотрели на нас. Я ничего не могла поделать с румянцем, окрасившим мои щеки.

- Дай знать, если буду слишком сильно давить.

- Идеально.

Я на мгновение закрыла глаза, сосредоточившись на ощущении того, где напряжение было сильнее всего. Я разминала мышцы большими пальцами. Я могла поклясться, что чувствовала исходящую от Лукаса энергию - что-то вроде сердитого, бурлящего жара.

Лукас резко втянул воздух, и я распахнулись глаза.

- Что? Слишком сильно?

Лукас подвинулся на полу так, чтобы встретиться со мной взглядом.

- Головная боль прошла.

- Хорошо, не так ли?

Он медленно кивнул.

- Обычно я вообще не могу ее убрать, не говоря уже о том, чтобы так быстро. - Его пристальный взгляд впилась в меня, будто он искал что-то, чего я не могла видеть.

Я помахала пальцами.

- Должно быть, волшебное прикосновение.

- Да. Оно должно быть у тебя.

-20-

Я уставилась в потолок, когда солнечные лучи проникли в мое окно. Мне следовало бы радоваться тому факту, что прямо сейчас мне никуда не нужно идти. Обычно я любила ленивую субботу. До смерти Лейси это были одни из моих любимых дней. Папа готовил свои знаменитые вафли, а мама ставила «Битлз». Мы с Лейси танцевали по дому до тех пор, пока не приходило время перестать заниматься глупостями.

Знакомая боль пронзила мою грудь. Я потеряла все это. Лейси, семью, которая у нас была раньше, те прекрасные субботние утра.

Телефон зажужжал на прикроватной тумбочке, и я подняла его.

Папа: Не смогу приехать домой в эти выходные. Достаточно ли у вас денег на самое необходимое?

Я уставилась на экран, в глубине глаз жгло. Я отбросила устройство на другой край кровати. Он не заслуживал ответа. Не то чтобы ему было на самом деле все равно.

Телефон снова зазвонил, и я посмотрела на него. Нового сообщения от папы не было, так что я взяла его.

Энсон: Чем занимаешься сегодня?

Сердце слегка заколотилось, когда я просто увидела его имя на экране.

Я: На самом деле у меня нет планов. Нужно сходить в продуктовый магазин и сделать кое-какую домашку.

У нас с ребятами установилась своего рода распорядок дня. Школа, потом к Энсону перекусить и сделать домашнее задание, а потом кто-нибудь подбрасывал меня. Когда я возвращалась, в доме всегда было темно. Иногда в холодильнике была еда на вынос, иногда ничего не было. Каждый раз, когда я проверяла, как там мама, она огрызалась на меня, так что я сдалась. Мы были просто двумя кораблями, проплывающими мимо в ночи.

Входя в дверь этого дома, я сразу чувствовала себя одиноко. Будто все утешение от того, что со мной целый день были друзья, исчезало в мгновение ока. У меня было предчувствие, что выходные будут самыми худшими. У меня было много часов, которые придется убить в одиночку.