Тигриные игры

Позади них несколько сотрудников Бюро были настороже, их пристальные взгляды были прикованы к заключенным, когда удовлетворение наполнило взгляд Джонаса.

— Я слышал, что сегодня вечером у нее был еще один посетитель, — объявил Джонас, хмурясь, глядя на Лобо. — Думаю, это слишком много, чтобы просить, но он тоже находится под стражей?

Сукин сын. На днях Гидеон надерет ему зад. Этот день быстро приближается.

— Я бы сказал, что сегодня вечером эта просьба — перебор, учитывая все обстоятельства, — согласился Лобо, перемещаясь между Грэмом и Джонасом и притягивая внимание директора к себе. — Хотя мне показалось, что ночной улов чертовски хорош.

— Комплименты Гидеону и его маленькой подопечной? — Губы Джонаса оскорбительно скривились, когда он посмотрел на троих заключенных. — Я слышал упоминание о видео с покушением на Кэт?

— Ты получишь его, как только мы посмотрим его и сделаем наши собственные копии, — заверил его Лобо. — Вопрос времени.

Ничего из этого не требовалось. Грэм мог использовать свой спутниковый телефон, чтобы отправить команду в центр безопасности под домом и загрузить файл за считанные секунды. Однако Джонасу не нужно этого знать.

— Я бы хотел поговорить с Кэт, если не возражаете, — приказ в его тоне немедленно заставил Грэма изо всех сил попытаться сдержать собственническое, предупреждающее рычание, угрожающее вырваться наружу.

Эшли вышла вперед.

— Правда, директор? — воскликнула она с ленивым раздражением. — Уже поздно, и я плохо себя чувствую. Полагаю, ты послал меня слишком рано. — Она прищурила очаровательные серые глаза на него, милая проказница. — Поговоришь с ней завтра, когда я смогу насладиться шоу.

Джонас медленно повернулся к ней, его колючий пристальный взгляд замер на ней, когда мускулы его лица напряглись от внезапного выражения несогласия.

— Джонас, — ее альфа шагнул вперед, явно не колеблясь, защищая молодую женщину, которая, как знал Грэм, была замысловатой частью его стаи. — Завтра.

— Нет правила, согласно которому Эшли должна присутствовать, — протянул Джонас.

— Конечно, есть, — властно указала Эшли. — Мне очень хочется присутствовать. И мы все знаем, как тебе нравится баловать меня за то, что я такой хороший маленький воин-койот и выжила, не смотря на мои раны. Да? Считай это ранним подарком на день рождения.

— У тебя еще не день рождения, маленький чертенок, — прорычал Джонас, но его любовь к ней витала в воздухе, как и забота.

— Я и говорю: ранний подарок, — заявила она, одна маленькая рука опустилась на бедро в возмутительном проявлении преднамеренного маневрирования.

— На шесть месяцев раньше? — спокойно спросил Джонас. Было очевидно, что он хорошо знал о ее расчетливом усилии удержать его от Кэт.

Эшли пожала плечами.

— Шесть месяцев, восемь месяцев, кто на самом деле знает? Все подарки принимаются с огромной благодарностью в любое время. Это моя просьба. Ты не можешь отказать мне.

Ноздри Джонаса раздулись, когда серебристо-серый цвет его глаз угрожал настигнуть зрачков.

— Не могу?

— Это может вызвать рецидив. — Ее рука поднималась, пока не коснулась области ее груди, в которую попала пуля. — Я могу снова впасть в депрессию, понимаешь? Помнишь, как ты волновался, когда я не доводила тебя до изжоги своими выходками? — Ее глаза невинно расширились. — Отказ моей просьбе может нанести вред моему здоровью.

Было очевидно, что Джонас едва сдерживал смех.

— Дель-Рей, она опасна, — сообщил Джонас ее альфе.

Дель-Рей лишь улыбнулся на обвинение.

— Интересно, — протянул Киль. — Несмотря на все слухи о мошенничестве этого директора, он относится к остальным из вас как к любимым членам семьи, — он посмеивался над своим собственным комментарием. — Черт, директор, и меня беспокоили слухи о вулканах, допросах, когда враги теряли кожу, и терпели невыносимые пытки. Пока ты даришь подарки на день рождения, мой на следующей неделе. Я бы хотел, чтобы меня отпустили сегодня вечером, если не возражаешь.

Шакал упал мгновение спустя, вытянувшись, раскинув руки, благодаря комплименту кулака Джонаса, когда гнев ярости наполнил воздух.

Джонас жестом указал инфорсерам позади него, чтобы убрать нокаутированное тело, прежде чем переключить свое внимание на другого шакала.

— У тебя есть какие-либо просьбы? — огрызнулся он.

Этот шакал насмешливо поднял бровь.

— Не сейчас.

Оба шакала были вытащены из дома, Киля схватили за пиджак сзади, и его голова склонилась в сторону.

— Первым делом с утра, Лобо, — заявил Джонас, прежде чем последовал за охранниками из дома. — Первым делом.

Директор и его небольшая группа инфорсеров исчезли также быстро, как и прибыли, оставив альфу койотов, Эшли и Эмму задумчиво смотрящих на дверной проем.

— Он приобрел вкус, — протянула Эшли, ее акцент усилился. — Лучше в малых дозах, чем в больших, — затем она мягко, очаровательно рассмеялась над своим наблюдением, прежде чем ярко улыбнулась Грэму. — Он довольно забавный, когда его все так раздражают, не так ли?

А еще все говорят, что он безумен, подумал Грэм с удивлением. Те, кто выдвинул обвинение, еще не видели различные внутренние механизмы социализированной Породы. Это было полное безумие с большим количеством чистого безумия.

Боже, во что он ввязался?

***

Кэт все еще не спала, когда дверь спальни резко открылась, демонстрируя недовольство Грэма, когда он вошел в спальню. Закрыв ее, он повернул замок, скрестил руки на груди и посмотрел на нее.

Глядя на него в ответ, она сидела на кровати, черный тренировочный костюм, который носила ранее, был сменен на мягкие хлопковые шорты и футболку. Кэт не собиралась позволять взгляду Грэма пугать ее.

— Прежде чем ты начнешь наказывать меня за то, что ты считаешь имеешь право меня отчитать, я хотела бы знать, как РэймондМартинес и два шакала сумели пройти безопасность и проникнуть в мою комнату, чтобы ввести мне этот проклятый наркотик.

Она должна была прислушаться к своему чутью ранее вечером, ошибка, которую больше не совершит. Но, тем не менее, их способность проскользнуть мимо безопасности беспокоила ее. Яркость в его взгляде исчезла, когда он потирал затылок.

— Мартинес поместил нано-нить в систему безопасности, пока он был здесь со своим сыном, — отвращение наполнило его голос. — Ублюдок. Для них было прискорбно, что я обнаружил аномалию в видеонаблюдении, которая сообщила о проблеме. Я обнаружил вторжение, когда оно уже произошло. Иначе у Мартинеса не было бы возможности ударить тебя.

Пока он говорил, Грэм подошел ближе к кровати, его мощное тело наполнилось напряжением, которое, казалось, сжималось в данный момент.

Оставаясь на месте, Кэт внимательно следила за ним, чувствуя, как напрягается ее собственное тело, и напряжение, которое наполняло его, также затрагивало и ее.

— Как твое запястье? — Устроившись рядом с ней на кровать, он протянул свою руку и поднял ее руку, чтобы посмотреть на место перелома. — Шина на коже? — Его взгляд сузился на ультратонкой скобе, которую почти невозможно обнаружить. — Я видел их только один раз.

— ДейнВандерэйл, — сказала она, отвечая на вопрос, который почувствовала в комментарии. — Когда мне было пятнадцать, я сломала ногу и отказалась сообщить кому-либо об этом. В то время Дейн был в этом районе и, должно быть, увидел меня. Той ночью он проскользнул в мою комнату, оставил несколько шин для кожи, баночки с мазью от ран и другие припасы, которые, он думал, мне могут понадобиться.

Если бы не Дейн, она не знала, что сделала бы. Медикаменты, которые он оставил, буквально несколько раз спасали ее задницу.

Грэм провел пальцем по шине на коже.

— После моего побега из лаборатории я заболел инфекцией, которую не ожидал. Я был в каких-то африканских джунглях, когда меня нашли и повели к Вандерэйлам. Такая скоба была использована для стабилизации нескольких переломов, которые я получил.

Он сказал это так буднично, но она почувствовала гораздо больше за объяснением.

— Ты сделала очень плохую вещь сегодня вечером, Кэт, — заявил Грэм, прежде чем она смогла допросить его, когда кончики его пальцев скользнули по ее руке. — Я не рационален, когда я такой. Ты могла пострадать.

— Ты так же склонен причинять мне боль сейчас, как и в любое другое время, — она старалась сохранять ровное дыхание, сердцебиение было ровным, но это было невозможно.

Его прикосновения что-то сделали с ней, ослабевали ее, заставляли растаять от ощущений, которые начали накапливаться в ее теле, и удовольствия, которое начало распространяться через ее чувства.

— И после, — сказал он с юмором. — Очень ловко украла этот долг Джонаса. Я не ожидал этого. Лобо тоже не был доволен этим.

— Мне так жаль, — пробормотала Кэт. — Серьезно, Грэм, не все уроки, которые ты мне преподносил, были потрачены впустую.

— Похоже, так и есть, — он наклонился ближе, когда она откинулась назад на подушки.

— Что-то случилось в исследовательском центре, когда тебя снова схватили, Ги, — прошептала она, когда его губы опустились к ее плечу. — Что вытащило эту ярость из глубины твоей души и создало Гидеона, которого я видела сегодня вечером?

Грэм напрягся над ней. Она должна знать, что с ним случилось. Правда, он никогда не был полностью вменяемым. Это дремало, набиралось сил, увеличивало интеллект, но всегда присутствовало на заднем плане.

— Ничего такого, что могло бы беспокоить тебя, — надменность его голоса изумляла, когда он отказался ответить ей.

— И ты ожидаешь, что я тебе доверюсь? — Кэт почти умоляла его ответить. — Я больше даже не знаю, кто ты.

— Мне не нужно твое доверие, — проговорил он. — Мне нужно твое прикосновение и возможность свободно прикоснуться к тебе.

— Только физически?

Прижав руки к его груди, она уставилась на него, ненавидя слабость, необходимость поддаться ему. Ненавидя его высокомерие и отказ позволить ей узнать его. Это бесит. Грэм хотел всю ее, но не хотел ничего дать взамен.

Отняв ее руку от своей груди, он схватил ее за пальцы, быстро переместив их к налитой плоти, вжимающейся в молнию его джинсов.

Вздох шока и возбуждения покинул ее губы, когда он обхватил ее пальцами свою эрекцию.

— Это физическое, — прорычал Грэм. — Черт возьми, это убийственно мучает меня на протяжении пяти лет. Когда ты дала мне свою кровь без сыворотки, необходимой для переливания, ты начала это, Кэт. Ты активировала это, хотя я предупреждал тебя не делать этого.

— Ты умирал.

Воспоминания о той ночи были еще одним кошмаром, еще одной причиной не доверять ему.

— Черт возьми, смерть была предпочтительнее спаривания.

Его руки схватили ее за плечи, сильно тряся, пока он смотрел на нее сверху вниз.

— Тебе было, черт возьми, двенадцать. Когда я проснулся, я сходил с ума от боли и осознания того, что, если я останусь с тобой, я могу стать большим монстром, чем те, от кого я помог тебе сбежать.

Она разозлилась. Подняв голову, пока они не столкнулись нос к носу, Кэт усмехнулась ему в ответ.

— Тогда, возможно, тебе следовало бы быть более осторожным в выборе того, кто станет твоим личным маленьким экспериментом. Или выбирать генетику, которую ты ввел в мое тело более мудро.