Мужская работа

Котик жмурился, шевелил носом, но уходить явно не собирался.

По цепочке передали сигнал готовиться к рывку, и я подобрался, бросил взгляд на дорогу. Механизированные насекомые исчезли, осталось лишь несколько бриан с ружьями и автоматами.

Счастье, если это арьергард.

— Давай с нами. Не отставай, — велел я Котику.

Трасса из серых гладких плит опустела, и мы дружно повскакали на ноги. Последние у меня едва не подогнулись, рюкзак на первом шаге лег на позвоночник словно целый шкаф, но я ухитрился не упасть.

Небольшой спуск, и тут главное не упасть, не зацепиться носком за что-нибудь.

Подошва моя вступила на одну из плит, и тут слева от меня закричали. Грохочущий раскат промчался над дорогой, и следом за ним явилась струя огня, просто смела нескольких бойцов.

— Дальше! Не стоять! — надрывался Йухиро, но я не выдержал, повернул голову.

На нас надвигалось очередное механическое чудовище, помесь танка с носорогом, и на спине у него покоилась огнеметная труба вроде той, которую мы видели на обычном колесном шасси. Похоже бриан вытаскивают из закромов все, что можно использовать против незваных гостей из Гегемонии.

Громыхнуло снова, волна жара ударила в спину, я почти услышал, как затрещали обугленные волосы под шлемом.

— Аййй! — заорал кто-то тонким заячьим голосом.

Но мы уже ворвались в спасительные заросли, полетели назад светло-зеленые морщинистые стволы, зачавкали под ногами черные лужи. Громыхнуло несколько выстрелов, но все далеко за спиной, и я с ликованием понял — все, все оторвались!

Завертел головой, выискивая Котика — не подпалило ли ему мохнатую задницу. Зверь обнаружился рядом, и вид у него был такой, словно обстрелы и бои для него — обычное дело.

Когда мы собрались вместе, стало ясно, что от центурии после всех передряг осталось чуть больше половины — семьдесят бойцов. А еще через пару часов мы уяснили, что путь к своим все так же перекрыт, и прорыв через дорогу нам ничего не дал, мы с тыла уперлись чуть ли не в сплошную линию из брианских отрядов — они стояли на месте, ждали чего-то, но на наше счастье, вовсе не врага с тыла.

Пришлось отходить, прятаться, маневрировать, искать укромный закуток среди чащоб и болот.

— Давай связь, — прохрипела Лиргана, когда мы наконец попадали на сухую землю. — Йухиро…

Неутомимый гирван вытащил из поклажи блок связи, над ним вспыхнул экран. Заплясали на экране размытые тени, центурион натянула наушники и заговорила приглушенным голосом.

Я лежал на спине и пил воду, набранную в какой-то луже, не обеззараженную, но мне было все равно.

— Дерьмо! Дерьмо! — заорала вдруг Лиргана. — Что творится? Егор, мигом сюда!

Шатаясь от усталости, я поднялся и заковылял к ней.

— Ты можешь починить это!? — рявкнула она, ткнув пальцем в экран.

Я покачал головой.

Ладно автоматы и прочая снаряга — там механика и электрика не сложнее земной. Устройства же этого прибора я не знал, не понимал, на каких принципах он работает, и что у него внутри.

— На что ты годен? — Лиргана махнула рукой. — Ага, прорезалось… Что?

Она замерла, все три глаза ее широко раскрылись, а потом она медленно сняла наушники.

— Что там? — спросил Йухиро.

— Дерьмовая связь накрылась, — ответила центурион. — Но кое-что я услышала. Массированная атака — на лагерь, на линкор со всех сторон, огромными силами, им теперь не до нас.

Только в этот момент я сообразил, что значит далекий гул на юго-востоке.

— Придется выбираться самим, и да помогут нам Надзирающие, — Йухиро огладил шестипалой рукой голову, которую не брил несколько дней, всю в красноватой щетине.

— А еще Равуда получил место десятника, — сообщила Лиргана равнодушно. — Проваливай, чего воняешь тут?

Последняя фраза относилась ко мне.

Оглушенный и подавленный, я заковылял туда, где стоял мой рюкзак и неподалеку лежал Котик. Бриан атаковали «Гнев Гегемонии», никто не придет нам на выручку, мы посреди враждебных лесов, в окружении врага, боеприпасов и жратвы у нас не очень много, зато вокруг полно аборигенов, желающих нас убить.

И вишенкой на торте — Равуда теперь десятник, у него есть в принципе право отдавать мне приказы, и если он велит мне залезть в черную лужу с червями, а я не подчинюсь, он может расстрелять меня на месте за неповиновение; или привязать к дереву над ульем этих, как их там, граханов, чтобы они сожрали меня живьем.

— Вот это да… — протянул Макс, когда я поделился с ним новостями. — Жопа. Настоящая.

— Большая и вонючая, — подтвердил я, и лег на спину.

И мне надо выжить, ведь если я не выживу, то не заработаю денег столько, сколько нужно на Сашкину операцию… Пусть Равуда порвет меня в клочья на следующий день после завершения контракта, до этого дня я обязан дотянуть…

Дезертировать, что ли? Нет, это мысль труса.

Завалить кайтерита первым? Во время очередной заварушки подобраться к нему? Нет, а это еще хуже, помимо трусости еще подлость, за такое я себя никогда не прощу, и зачем Сашке отец, способный на такое?

Я подумал о Юле, о том, что бы она мне посоветовала в такой ситуации.

И едва представил себе жену во всех подробностях, ее улыбку, распущенные волосы, как в голове у меня негромко щелкнуло, из переносицы словно высунулась почка. Не успел я испугаться, как странное ощущение прошло, зато мир вокруг онемел, пропали все звуки.

И из этой немоты пришел родной голос:

— Егор, это ты? Привет!

— Привет… — прошептал я. — Юля, ты меня слышишь?

Очередная галлюцинация? Эффект усталости, таблеток и глючного переводчика?

Но нет, я прекрасно понимал, где нахожусь, что происходит, видел соратников, джунгли вокруг, блеклое небо, только не слышал ничего, ни голосов, ни шума ветра, ни криков местной живности.

— Слышу. Очень рада, что ты позвонил!

При слове «позвонил» я вспомнил зеленые чешуйчатые плащи и нелюдские голоса, вопящие «ссссделка!». Наконец заработала та система связи, которую поставили мне тиззгха в обмен на обещание!

Уж лучше поздно, чем никогда.

— И я рад, что получилось.

Судя по всему, я мог говорить в полный голос, и никто меня не слышал. Небольшой пузырь тишины отсек меня от мира, так что даже Котик не повел ухом в мою сторону.

— Как у вас там дела? Как Сашка? — спросил я.

И через пару минут пожалел, что задал эти вопросы.

Дочери стало хуже, операцию удалось сдвинуть на более ранний срок, и сейчас бешеными темпами идет подготовка.

— Она постоянно зовет тебя… каждое утро открывает глаза и спрашивает «где папа»? — продолжала рассказывать Юля, и в голосе ее звучали тоска и отчаяние. — Понимаешь, каково мне это слышать? Что я могу ей ответить?

Мне нечего было сказать.

— Понятно… — только и выдавил я, ощущая себя словно в бочке с кипящей кислотой. — Денег пока хватает… Мне остаток заплатят только через… — я прикинул. — Двенадцать дней.

— Я заняла пока, — сказала Юля. — Ты сам как? Здоров?

— Да! — поспешно соврал я.

Не хватало «обрадовать» ее сообщением, что у меня периодически едет крыша. Кроме того, меня в заварухе последних дней и правда ни разу не ранило, даже не поцарапало, никто не укусил и не отгрыз палец.

Ну а удар по морде — дело для мужчины обычное.

— Что-то ты не договариваешь… Эх, ты… — протянула Юля. — Ты в опасности? Наверняка рискуешь там шкурой ради нас!

И вновь у меня возникло ощущение, что она видит меня насквозь, знает в точности, где я и чем занят.

— Да ну нет, — в этот момент я хотел, что в канале связи образовались помехи, хоть немного замаскировали фальшь в моем голосе. — Работа тяжелая, но все в целом неплохо. Только…

Один из моих командиров собирается меня убить, другой намерен мне мстить. Бриан с радостью уничтожат меня, а еще мне грозит смерть от зубов местных хищников, а также голод, наркотическая зависимость от расслабона и безумие от криво вшитой в голову инопланетной техники.

И еще моя дочь умирает, и я ничем не могу ей помочь.

Все в целом неплохо, ага.

— …только… — и тут я понял, что говорю в пустоту, меня никто не слышит, Юля исчезла, оборудование тиззгха перестало работать так же внезапно, как и начало.

— Что? — спросил Макс.

— Ничего, — ответил я, и лег лицом в землю: ничего не видеть, ничего не слышать, и не думать ни о чем.