Продираясь сквозь тернии

Отряд был не крупный, всего двести с лишним скелетов, однако их было вполне достаточно, чтобы среди ночи обратить тардинцев в бегство. В этом Дор Оюк не сомневался. Перед тем, как заманивать сюда нежить, он пару дней из укрытия изучал лагерь тардинцев. Никчемные людишки, даже не удосужившиеся хоть как-то организовать оборону! После увиденного язык не поворачивался назвать их воинами и боевыми магами. Правильно Верховный сказал на Совете Старейшин, что тардинцы прислали им на подмогу ни на что не способный сброд.

Чуть позже, когда на небе будет царствовать ночное светило, он выпустит приманку, и нежить придет в практически неохраняемый лагерь давних врагов кордов. Они пустятся в бегство, а он, Дор Оюк, запечатлеет их позор на кристалл.

Неожиданно нежить зашевелилась и пришла в движение. Скелеты, ведомые костяными рыцарями, направились вдоль дюн.

Дор Оюк на несколько мгновений растерялся, затем интуитивно призвал приманку — особого Духа, способного прорываться в реальный мир в облике живого существа. В данном случае шаман приказывал ему принять вид человека. Нежить его чувствовала, и реагировала соответствующим образом, стремясь догнать и убить. На ближнем расстоянии костяные рыцари способны были различить обман, и по этой причине Дор Оюк в течении всех двух дней, пока шло приманивание, держал Духа на достаточном удалении.

Однако сейчас нежить не обратила внимания на мелькнувшую на вершине дюны фигурку человека, чем привела шамана в окончательное замешательство. Такое, что он пошел на значительный риск быть замеченным и ослабил маскирующее поле, чтобы расширить область сканирования.

— А ты откуда тут появилось? — прошептал Дор Оюк, практически моментально выявив причину странного поведения нежити.

Ею оказалось свежее умертвие. Рыцари, обладавшие слабыми ментальными способностями, позволявшими им не только держать под контролем подчиненных, но и чувствовать эманации других представителей псевдоживых, наверняка установили с умертвием нечто вроде канала ментальной связи. Скорее всего оно каким-то образом знало об обретавшихся поблизости тардинцах и, судя по реакции нежити, сообщила о них костяным рыцарям. Вот те и поперли к более крупной цели, начисто проигнорировав его Духа.

Как же невовремя! О Великий Сэд, почему ты не послал это умертвие ночью? Откуда оно вообще тут появилось?

Дор Оюк приблизил к нежити своего Духа, но та никак не отреагировала, продолжая шагать вперед. Шаман скрипнул от злости зубами. Похоже, его план ночного нападения терпит неудачу. С другой стороны, тардинцы настолько безалаберно относятся к охране своего лагеря, что скорее всего пропустят приближение смертельно опасного врага. Вполне возможно, что они побегут даже сейчас, когда в вечерних сумерках виден размер маскирующего тумана рыцарей, позволяя прикинуть численность скелетов.

Дор Оюк поднялся, споро свернул циновку и одеяло, сложил их в походную сумку и посеменил следом за мерно шагавшими скелетами.

Ударный экспедиционный отряд

Лагерь

— А вы заметили, что сегодня де Тариль соизволил грустить? — молодая графиня Таиси де Муар, тайком от мужа попавшая в отряд, задорно сверкнула карими глазами.

Инициативная и чрезвычайно активная, она была одной из тех, кто больше всех способствовал тому, чтобы поход состоялся. Графиня в числе первых приступила к яростной критике властей королевства за их нежелание присоединиться к борьбе с общемировым злом, и чрезвычайно обрадовалась, когда те все-таки сдались и решили организовать подмогу войскам союзников.

Правда, радовалась она недолго. Узнав, КАКИМ образом король решил выйти из положения, удовлетворив многоголосый хор сторонников войны с личами, графиня сильно расстроилась. Жмот, а не король! Свалил все снабжение на плечи желающих победить зло.

Но еще большее разочарование ее ждало, когда Таиси увидела, сколько людей записалось в отряд. Почти никого из тех, кто на дружеских посиделках яростно поддерживал ее инициативу отправиться на подмогу цивилизованному миру, сошедшемуся в схватке с детьми смерти. Даже материально помогать отказались, сославшись на множество причин. Только четыре ее верные подруги отправились в чрезвычайно рискованный поход вместе с ней.

— Я заметила, — чирикнула в ответ Эмили, весело тряхнув темными локонами. — У него ничего не вышло с Даздраделлой и теперь он весь вечер будет топить свое горе в дешевом вине.

— Как и вчера, после неудачной попытки поближе познакомиться со мной, — фыркнула третья подруга, красавица Жоиль.

Вчерашний вечер надолго останется в ее памяти. Он был весь потрачен на то, чтобы отвадить приставучего молодого человека, вообразившего себя величайшим из ловеласов. Сколько раз она прямо заявила ему, чтобы шел от нее подальше, но нет! Глупые стихи, пара еще более глупых песенок, совершенно плоские шутки, смеяться над которыми мог разве что только идиот. Вдобавок ко всему, он не забывал через слово упоминать, какими богатствами владеет его семья и какой лично он крутой. Бррррр!

Лучше бы молчал. Полтора десятка мелких деревенек и титул барона с небольшим замком, вот и все богатство. Да ладно бы оно ему досталось, так нет же — Арселий де Тариль был младшим, третьим по счету сыном, которому оставалось довольствоваться конем, именным оружием и аристократическим гонором. Больше у него за душой ничего не было.

— Не ревнуешь? — оскалила ровные белые зубки Таиси.

Жоиль ощутимо дернулась и бросила на подругу возмущенный взгляд.

— Еще чего!

Девушки рассмеялись.

— Есть подозрение, — заговорщицки понизила голос Таиси, — что наша прекрасная Жоиль вчера была бы более благосклонна к ухаживаниям, если бы на месте Арселия к ней подошел один из обитателей вот этой палатки, — графиня глазами стрельнула в сторону соседней палатки, где проживали капитаны отряда.

— Кто бы сомневался, — улыбнулась острая на язычок Альфия. — Известные, богатые, знакомы с самим королем. За такими самим нужно ухаживать и дарить цветы! Жоиль, если ты еще раз вздумаешь пригласить их к нам поболтать у костра, сделай это романтично. Тогда они не откажут.

— Романтично? Это как? — полюбопытствовала Жоиль, справедливо ожидая подвоха.

И не ошиблась.

— Ворвись к ним в образе сказочной принцессы. На белой лошади!

Девушки дружно прыснули. Жоиль вздернула нос и отвернулась.

— Ладно, ладно, подруга, — вскинула руки Альфия. — Не обижайся. Просто ни у кого из нас с ними нет шансов. Если верить слухам, то Гарета едва ли уже не женила на себе Лола де Варгас, а Содер мечется между Синти де Флор и Самантой де Лорен. Поверь, они его не отдадут кому-то третьему.

Жоиль пренебрежительно повела плечиком.

— Видела я эту Лолу. Ничего особенного.

Элегантно поднявшись на ноги, красавица отошла от костра и замерла у границы лагеря.

— Жоиль, не обижайся! — примирительно воскликнула Альфия.

Ответа не последовало. Подруги скрестили на Альфие осуждающие взгляды. Ну, зачем ты так?

— Жоиль, я всего лишь сказала, что ходят такие слухи, — Альфия вздохнула и на секунду подняла глаза к небу. Какие мы впечатлительные и обидчивые… — Всего лишь слухи! Жоиль, я…

Тут Жоиль повернулась и слова застряли у Альфии в горле. На лице их подруги застыла маска ужаса. В следующий миг лагерь огласил оглушительный визг.

Девушки мгновенно оказались на ногах.

— Нежить! — визг Жоиль разнесся по ближайшим дюнам.

Все бросились к границе лагеря и с содроганием увидели поднимавшийся по склону туман, на границе которого мелькали белые кости.

— Идут под маскирующим пологом! — взволнованный крик кого-то из магов перекрыл поднявшийся шум и гвалт. — Там сильная нежить! Может быть даже высшая!

После этих слов многих охватила паника. Люди забегали по лагерю, хватая оружие и артефакты. Несколько магов принялись осыпать наступавшего врага простенькими заклинаниями. Увы, но все они были стихийниками, и их творения не способны были причинить нежити существенный урон — все потуги распадались на границе тумана. Для его разрушения требовались более сильная стихийная магия, которую конкретно эти маги способны были творить лишь после тщательной подготовки. Да и то, сил хватало на одно-два заклинания.

— Прекратить беготню, — знакомый, магически усиленный голос поражал холодным спокойствием.

Все замерли на тех местах, в которых их застали эти слова, и обратили взволнованные взоры в сторону источника. Смэлл! Он стоял у входа в капитанскую палатку. Его мантия сверкала совершенной тьмой. На лице застыло одухотворенное выражение, обыкновенно присущее жрецам, возносивших молитвы к богам в присутствии паствы.

Смэлл проплыл к границе лагеря и развернулся к приближавшемуся врагу спиной, словно нисколько не боялся стремительной атаки.

— Что он делает? — в волнении заломила руки Альфия. — Его же сейчас порвут! Почему он один? Где Гарет?

Остальные ее подружки стояли каменными статуями, во все глаза глядя на молодого темного мага.

— Страх — удел слабых людей, — вроде бы едва шевеля губами провозгласил Смэлл, но его слова раскатами грома прокатились над палатками, заставив людей прикрыть уши.

Он вознес руки вверх, ладонями к небу и тихо пропел на непонятном языке:

«Ameno

Omenare imperavi ameno

Dimere dimere matiro

Matiremo

Ameno»

После первого слова с рук темного мага начали подниматься темные ленты и закручиваться в стремительно расширяющуюся спираль. Ровно в тот же миг солнце испустило последние лучи и скрылось за дюнами, дав возможность затаившим дыхание людям видеть, как движущиеся ленты испускают вокруг себя снопы едва заметных искр.

— Как красиво, — прошептала Таиси.

— Теперь бы понять, что именно он делает, — не отрывая глаз от завораживающего действа, откликнулась Альфия.

— Ameno… — сорвалось с губ Смэлла очередное слово, и спирали, изогнувшись дугой, устремились к прячущему нежить туману.

Вот он, момент соприкосновения! И в небо взметнулось темное пламя, опавшее спустя пару мгновений. Туман исчез, явив взглядам людей толпу скелетов, во главе которой подняв мечи брели костяные рыцари. Они нисколько не смутились, что их заметили, и ступали в прежнем темпе.

А заклинание Смэлла, между тем, на этом не завершилось, продолжив свое действие. Ленты закружили вокруг нежити сложный танец, начав выбрасывать в ее сторону кроваво-красные капли. Попадая на кости, капли мгновенно по ним расползались и разъедали, оставляя после себя обугленные почерневшие концы костяшек. Один за другим скелеты начали падать.

Костяные рыцари громко зарычали и взмахнули мечами, от которых разило тошнотворной магией личей. Без подсказок было ясно, что эти мечи могли разрушить магию Смэлла.

Словно почувствовав угрозу, ленты изменили свою форму, превратившись в тончайшие нити, и рванули вперед. От их великого множества все пространство в том месте, где стояли скелеты, почернело. Не успело сердце в груди потрясенных зрителей сделать пару ударов, как вся нежить оказалась ими плотно укутана. Скелеты стали напоминать небрежно смотанные клубки швейных ниток.