Дар Персиваля Грейвса

Часть 3. Старая добрая Англия

Прошел почти месяц с тех пор, как он появился в этом времени. Труднее всего оказалось примириться с этим фактом и просто жить дальше, не опасаясь, что магия, Мерлин или кто бы то ни был виновен в его возвращении, внезапно передумает, и Грейвса просто сотрет обратно. Но Персиваль справился с этой задачей.

Его жизнь постепенно становилась спокойнее: ажиотаж, закрутившийся вокруг его персоны в первые дни, понемногу спадал. Грейвс принципиально отказался от предложения Робинсона представляться другим именем и скрывать свою настоящую личность — вместо этого он назначил пресс-конференцию, где дал полноценное интервью, не скрывая ничего. Кроме встречи с Грейнджер. Отчасти потому, что она действительно не имела никакого принципиального значения в этой истории, отчасти — не хотел, чтобы в Британии знали о его роли в ее истории.

После этого все-таки настала череда встреч с людьми, которые помнили его… Младшие сотрудники отделов, сейчас сильно постаревшие, дети чьих-то друзей, дети бывших коллег — их было не то чтобы много, но все же достаточно. Он не был героем в двадцатые годы, но его уважали и помнили многие.

Конечно, несмотря на обещания Робинсона, его не поставили на пост обычного мракоборца. После огромного общественного резонанса Грейвсу таки предложили должность начальника отдела неправомерного использования магии с двадцатью мракоборцами в подчинении. Не сказать, что этого было достаточно для его амбиций, но, по крайней мере, он снова был начальником.

Грейвс сразу окунулся в работу: частично восстановил патрули, возобновил тренировки, занялся реализацией прошлых наработок, адаптируя их под нынешнее время. И последнему пошло на пользу сотрудничество с невыразимцами — оно оказалось плодотворным для обеих сторон. Пока Персиваль позволял исследовать себя, ученые помогали воссоздать карту Америки с отслеживанием Непростительных. Он не мог ответить точно, когда появилась эта идея с картой — до того, как Гриндевальд выпустил в него Аваду, или после, когда выяснилось, что тот притворялся им — и довольно успешно — долгое время.

Когда количество задач и проблем стало вполне комфортным, Персиваль позволил себе углубиться в историю последних лет, в частности — историю Британии. Причиной такого интереса была чертова Гермиона Грейнджер с огромными, как у эльфа, глазами. Девчонка не выходила у него из головы, как бы он ни старался запереть мысли о ней в тот же сейф, куда спрятал ее палочку.

Грейвс удосужился проверить, не обращалась ли она в Департамент магического транспорта за порт-ключом, но, когда выяснилось, что не обращалась, обеспокоился. Он даже расспросил коллег об альтернативах — вдруг за восемьдесят лет придумали другие способы перемещения. Быстро выяснилось, что — нет, не придумали. И он так и переживал бы о том, жива ли вообще девчонка, оставшаяся без палочки в чужой стране — впрочем, наверняка у нее была припрятана другая, иначе она не смогла бы трансгрессировать из поместья, — если бы не один сотрудник, заговоривший о самолетах. В отличие от волшебников, не-маги сделали большой скачок в развитии. И Персиваль быстро успокоился, решив, что именно самолетом Грейнджер и воспользовалась.

А ему не оставалось ничего, кроме как заново знакомиться с Нью-Йорком и оценивать развитие не-магов, так сказать, изнутри. То, что случилось с городом за восемьдесят лет, не поддавалось скорому осмыслению. Его воображения не хватало, чтобы привыкнуть к изменившемуся ритму города. Потому что окружение изменилось, а Грейвс — нет. Он по-прежнему оставался недружелюбным, осторожным, держался особняком настолько, что и женщины, очарованные его загадочной натурой поначалу, быстро оставили его в покое.

* * *

Выходя погожим летним вечером из здания Министерства, Грейвс раздумывал над тем, куда ему отправиться — оставалось еще так много мест, которые он не успел посетить, что он разрывался от желания побывать везде.

Он почувствовал на себе взгляд еще в тот момент, когда только закрыл за собой дверь. Что-то на уровне подсознания, но с физическим эффектом, оформившимся в зуд в области между лопатками. Поэтому, спустившись, он демонстративно остановился у ступеней. Следивший за ним не заставил себя долго ждать.

— Мистер Грейвс. — К нему подошел высокий мужчина с длинными платиновыми волосами. — Люциус Малфой. — Он протянул руку.

Все в нем, каждая черточка и деталь, просто кричали о том, что этот человек принадлежит высшему обществу. А то, как он произнес имя Грейвса, натолкнуло на мысль об Англии. Возможно, мужчина был лордом… или какие там титулы в магической Британии?

Решив не заморачиваться, Грейвс просто сжал ладонь и чуть склонил голову.

— Мистер Малфой, — он не стал добавлять, что рад познакомиться, потому что это не являлось правдой — ему было плевать. — Чем обязан?

Он окинул Малфоя оценивающим взглядом: волшебник, но, похоже, неплохо разбирается в моде не-магов, более того, пользуется услугами хороших кутюрье; а палочку прячет в трости — и для чего она ему, раз не опирается? Мысленный анализ совсем не помог определить этого человека хоть в какую-то категорию, но интуиция вопила так же громко, как и мелкие детали в костюме Малфоя: встреча, скорее всего, ничего хорошего не принесет. Грейвс зашагал вперед.

— Мистер Грейвс, я из Британии, — начал Люциус, подстраиваясь под его темп, но делая это с таким гордым и надменным видом, будто все вокруг должны благодарить Мерлина за то, что Люциус Малфой просто существует, а его ноги — ступают по этому асфальту, — до нас только недавно дошли новости о вашем… чудесном воскрешении.

Персиваль поморщился. Он настаивал на другом термине, например, «возвращение», но проклятые журналисты сделали по-своему.

— А новости по-прежнему долго идут через океан? — с иронией поинтересовался Грейвс.

Не-маги, встречающиеся по ходу движения, оборачивались в их сторону. Судя по всему, решил Персиваль, он и Люциус составили достойную созерцания картину. Может быть, их даже принимали за кинозвезд или что-то в этом роде.

— Да, — кивнул Малфой, но иронию явно не оценил. — Я хотел бы пригласить вас на встречу с… человеком. Важным человеком. Он… очень заинтересован в вас. Мы надеемся, что вы поделитесь…

— Для чего мне это? — перебил Грейвс и резко повернулся к собеседнику.

По лицу Малфоя растеклась улыбка. Неприятная такая улыбка, что весь очаровательно учтивый образ расплылся и выцвел, словно его и не было, и миру явился настоящий человек. Еще менее приятный, чем был до этого — этот точно не сомневался, что все должны благодарить Мерлина за его — Малфоя — существование.

— Чего вы хотите? Деньги, знания, должность в министерстве Британии?

Персиваль не был дураком — начал догадываться, кто именно ищет встречи с ним. И все же его брови против воли взметнулись вверх — раздавать должности в британском министерстве вот так, стоя посреди улице в Америке? А он-то думал, что у американцев проблемы.

— Я принадлежу к древнейшей чистокровной семье Америки, — сказал он не без гордости. По реакции Малфоя понял, что не зря решил акцентировать внимание именно на происхождении. — Думаете, у меня недостаточно денег или знаний? И высокую должность я тоже заслужу. Со временем. Благо оно у меня есть. Всего доброго, мистер Малфой, — он кивнул поворачиваясь.

И успел сделать два шага…

— Гриндевальд.

Одно слово вылетело из уст Малфоя, и Грейвс замер на месте.

— Продолжайте.

— Мой… друг, — выдавил тот, — сумел добраться до тюрьмы, в которой был заключен Гриндевальд. Сейчас он у нас.

Персиваль резко развернулся. Толкнув Малфоя в сторону бордюра, он достал палочку, упирая ее в его ребра.

— Если вы лжете…

— Примите приглашение, и вы увидите его своими глазами, — зашипел Люциус в ответ.

— Только в том случае, если сначала увижу Гриндевальда, — процедил Грейвс, — только после этого я встречусь с вашим… повелителем, — его губы пересекла ехидная ухмылка, когда Малфой вздрогнул.

— Я вижу, вы более чем осведомлены о политике в Британии, — сощурившись, протянул тот.

— Это моя работа, — бросил Персиваль, отстраняясь. — Я закажу порт-ключ на конец месяца до портальной площадки в министерстве. Все будет оформлено официально, поэтому, если не хотите международного конфликта…

Малфой поднял ладонь — одну, потому что во второй покоилась трость, — в капитулирующем жесте и покачал головой.

— Ну что вы, мы рассчитываем на долгое сотрудничество, — он искренне — но все так же неприятно — улыбнулся и, кажется, выдохнул.

Персиваль хотел было сказать, что могут не надеяться, но их прервал голос справа, явно обращенный к ним:

— Эй, вы! — в их сторону бежал мракоборец, привлекая внимания к происходящему еще больше, чем они могли привлечь до этого. — Колдовство на улицах…

— Эй, Моррис, остынь, — Грейвс сделал небольшой шаг назад от Малфоя и повел ладонью в воздухе вниз, — ты привлекаешь внимания больше, чем мы оба, — он сделал жест между своим телом и телом Люциуса.

— Прошу прощения, мистер Грейвс, — проблеял вмиг растерявший боевой настрой Моррис.

— Все в порядке, даже хорошо, что ты нас заметил, — сказал он; на лице парня расплылась робкая улыбка, но тут же потухла, когда Персиваль продолжил: — С понедельника будем отрабатывать все возможные варианты предотвращения колдовства при не-магах. К тебе будет особое внимание, Моррис.

— Да, сэр, — тот неловко переминался с ноги на ногу.

— Ну же, кыш, — Грейвс махнул рукой, — и где твой напарник? — крикнул он вслед.

Но Моррис уже убежал и не услышал его или сделал вид, что не услышал. Тяжело вздохнув, Персиваль повернулся к Люциусу:

— До встречи, мистер Малфой, — он протянул ладонь.

— Всего доброго, мистер Грейвс, — Люциус пожал руку.

* * *

До конца месяца Грейвс усиленно наседал на отдел в целом и на Морриса в частности, заставляя мракоборцев раз за разом отрабатывать правильные реакции в различных ситуациях. Единственной проблемой оставалось отсутствие связи между ними на расстоянии. Зачарованные протеевыми чарами пергаменты не были удобным средством связи, не-маговские пейджеры и мобильные устройства ломались в руках магов. Тут-то Грейвс и вспомнил о говорящем патронусе, но, выяснилось, что ни один из мракоборцев не знает этого заклинания — дементоров изгнали из страны больше пятидесяти лет назад.

Оставив сотрудникам указание разучить заклинание и назначив своим заместителем Харрисона — смышленого напарника Морриса, Персиваль нетерпеливо ожидал, когда сработает порт-ключ.

В какой-то степени он был рад, что загружен работой, в противном случае ожидание просто съело бы его. Он уже полчаса не мог успокоить ногу, которая словно жила своей жизнью. Не помогали даже успокаивающие зелья.

Проблемы с нервами у него начались еще в двадцатых годах, когда Гриндевальд начал усиленно захватывать города Европы, распространяя свои сомнительные идеалы, а он, Грейвс, чувствовал свою ответственность и давление окружающих, потому что не мог поспособствовать поимке преступника. Какая ирония, что потом этот преступник притворялся им. И даже этот месяц спокойной жизни не способствовал успокоению. Напротив, ему будто чего-то не хватало.