Дар Персиваля Грейвса

Подсвечник задергался в его руке, Грейвс почувствовал, как его подхватывает невидимый крюк, и спустя несколько мгновений увидел перед собой не привычные вымощенные синей плиткой стены, а каменные зеленые, и поморщился. Он по-прежнему ненавидел зеленый цвет.

— Мистер Грейвс, — голос, будто под ворот рубашки свалилось что-то скользкое, — рад вас видеть.

— Приветствую, мистер Малфой, — Персиваль пожал протянутую руку.

— Идемте, нам нужно переместиться камином.

Ступая за Малфоем, Грейвс с интересом осматривался.

Он всегда считал, что англичане более консервативны, но убедиться в этом собственными глазами, было… необычно. Каменные темные стены, узкие витражные окна, ниши и статуи, огромные арки — все это казалось странным, после современного светлого здания Конгресса в Америке.

«Если бы я оказался в Англии через восемьдесят лет, я бы мог этого и не заметить — здесь вообще ничего не меняется».

Например, этот камин, в который требовалось шагнуть, явно был ровесником какого-нибудь прапрадеда Грейвса.

— Малфой-мэнор, — произнес Люциус, бросил горстку летучего пороха в пламя, которое мгновенно вспыхнуло зеленью, и сделал приглашающий жест.

Персиваль, глубоко вдохнув, шагнул в пламя. Он не почувствовал ни обжигающего тепла, ни холода, только легкую щекотку, а потом его силой втянуло в трубу. Желудок опасно сжало, голова закружилась, а потом внезапным порывом ветра его вытолкнуло на светлый ворсистый ковер. Отвратительный способ перемещения. Он еле устоял на ногах.

Пока он очищал себя и ковер от сажи, в комнату грациозно шагнул и Малфой.

— Я надеюсь, вы помните о нашем уговоре? — поинтересовался Грейвс, пряча палочку в карман мантии.

Люциус кивнул.

— Дигги! — перед ним возник эльф — кажется, в Британии их использовали как слуг. — Проводи мистера Грейвса в десятую камеру, — приказал он, — а затем наверх, в кабинет, — он повернулся к Персивалю: — Гриндевальд полностью в вашем распоряжении.

Грейвс понятливо кивнул.

— Дигги сделает, мастер Люциус, сэр, — эльф, облаченный в чистую наволочку, поклонился так низко, что уши скользнули по полу. — Идемте, мистер Грейвс, сэр.

Нахмурившись, Персиваль последовал за домовиком.

* * *

Кажется, только удивление и ужас, мелькнувшие в глазах Гриндевальда — дряхлого, почти стодвадцатилетнего старика, — стоили того, чтобы явиться сюда.

Персиваль долго смотрел на высохшего и измученного пленника и ощущал, как желание мести постепенно вымывается и исчезает, как тот патронус-олень, оставляя после себя сначала абрис, а потом сверкающую пылинку на месте сердца. И весь мир стал серым и будто бы холодным, хотя желание отомстить и не приносило никакого тепла.

— Какое заклинание ты использовал против меня? — устало спросил Грейвс. Он хотел начать с чего-то более впечатляющего, например, Круцио, но перед ним был совсем не тот…

Гриндевальд фыркнул, бледные обескровленные губы исказила безумная полуулыбка.

— Авада Кедавра, — довольно протянул он, ухмыляясь. Не забыл. Гриндевальд его не забыл. — Это ведь и правда ты, — прошептал старик. — Но как?

— Это я хотел спросить у тебя, — произнес Грейвс с нажимом.

Гриндевальд принялся раскачиваться из стороны в сторону, бормоча что-то под нос. Это выглядело странно и немного раздражало, хотя вряд ли преследовало цель вызвать именно эти эмоции. Персиваль задумался, так ли сильно ему нужен ответ на этот вопрос теперь?

Несколько недель он мечтал об этой встрече, желал узнать правду, а потом отплатить Гриндевальду Авадой, но теперь, стоя тут, он понял, что все это не имеет смысла — хуже, чем сейчас, Гриндевальду уже не будет.

— Палочка спасла тебя, — смог вычленить Персиваль в бессмысленном бормотании. Старик поднял осознанный взгляд. — Ты же знаешь, что я искал все годы, — он склонил голову.

— Дары Смерти — полный бред, — с уверенностью гиппогрифа заявил Персиваль.

Гриндевальд рассмеялся.

— Тогда и ты, — его трясущаяся рука обвела фигуру Персиваля в воздухе, — тоже полный бред, — заявил он. — Ты не понимаешь? Миллионы волшебников умирают в бою, но ни одного из них магия не переносит во времени. Да, порой случается стихийный скачок в пространстве, но не во времени, — запальчиво заговорил он, подаваясь вперед и впиваясь взглядом в Грейвса, будто только что его увидел. — Бузинная палочка… посчитала нужным перенести тебя во времени.

Персиваль сжал кулаки. «Бузинная палочка, как же».

— Камень и мантия, выходит, тоже существуют? — закипая, поинтересовался он.

Гриндевальд закивал.

— Альбус собрал их, — прошептал он, — пока я сидел, запертый в клетке, мой старый друг собрал все…

Тут Персиваль понял, что то, что он принял за момент просветления, было лишь очередным витком сумасшествия.

Смерив Гриндевальда долгим взглядом напоследок, он вышел, заперев за собой дверь камеры магией — по контуру стальной решетки пробежала сияющая золотая волна.

Эльф послушно ожидал в коридоре. Увидев Грейвс, он поклонился и направился к выходу из подвала.

Решив, что его ждут, Персиваль уверенно нажал на ручку двери.

Его тут же обдало холодом, пробирающим до мурашек и забирающимся куда-то под кожу, до самых костей.

Прохлада была во всём поместье, но только сейчас Грейвс ощутил в полной мере, что этот холод не естественный. Его источник находился в фигуре, замершей среди комнаты. Стужа исходила от этого существа и циркулировала по замкнутому кругу, как нечто противоречащее природе. По коже пробежали мурашки, а волосы встали дыбом, будто рядом находился дементор, только холод был вполне осязаемый, реальный. А вместо печальных воспоминаний появилась настороженность — мышцы напряглись, кровь прилила к конечностям — организм готовился бежать. Наверное, именно так ощущают себя жертвы хищников. Чувствовать себя жертвой было неприятно.

Мисс Грейнджер очень точно подобрала эпитеты, обозвав это «кузеном змеи» и «змееносой красноглазой мертвечиной». И хотя ее целью было желание вывести Персиваля на эмоции — если бы он был Пожирателем Смерти, то не стал бы терпеть оскорбления своего господина, — иначе назвать существо было нельзя. Кажется, на серой тонкой коже Персиваль заметил даже чешую.

— Мистер Грейвс, — полупроговорил, полупрошипел волшебник. — Лорд Волдеморт.

Он протянул бледно-серо-синюю руку с длинными костлявыми пальцами.

Сцепив зубы и стараясь перебороть отвращение, Персиваль осторожно сжал ладонь, надеясь, что ее не принято целовать. Мерлина ради, он жалел, что не родился женщиной — это избавило бы его от необходимости пожимать руки.

— Приятно познакомиться, — с максимальной искренностью произнес Грейвс.

Бескровные губы лорда пересекла усмешка, будто он разгадал его неискренность. Волдеморт плавно кивнул, указывая длинным узловатым пальцем на кресла перед не зажженным камином. Персиваль нехотя опустился в одно.

— Должен признать, вы меня удивили, — сказал Волдеморт.

— Кажется, я удивил не только вас, — справедливо заметил Грейвс, ерзая.

Лорд кивнул.

— Да, но я не о вашем чудесном возвращении, — сказал он, и Персиваль удивился. Не впервые за этот день. — Я полагал, что вы захотите избавиться от волшебника, который чуть не убил вас.

Персиваль нахмурился и откинулся на спинку кресла.

— Я хотел, — признался он, — и, полагаю, вряд ли меня за это наказали бы, даже если бы это стало известно широким массам, — с намеком произнес он. — Но, увидев его сегодня… — Грейвс задумался, подбирая слова, барабаня пальцами по мягкому подлокотнику. — Мне кажется, он уже наказан.

— Что вы имеете в виду? — поинтересовался лорд, склонив голову к плечу каким-то хищным жестом, неуловимо напоминая безумца-Гриндевальда.

— Вы его видели? — вопросом на вопрос ответил Грейвс. — Он ведь… жалок. Это не тот человек, который послал в меня Аваду восемьдесят лет назад, — пожал плечами. — Просто старик, потративший свою жизнь на поиски несуществующих даров…

Лорд опустил руку в мантию и достал палочку, демонстрируя ее. Грейвс сразу узнал древко, выпрямился в кресле и нервно сглотнул.

— Эта палочка существует, — заявил Волдеморт.

— Но так ли она всесильна? — отстраненно поинтересовался Персиваль, переводя взгляд от палочки к красным глазам — и тут же об этом пожалел; нечеловеческие зрачки, обрамленные алой радужкой, пугали не меньше, чем палочка, выпустившая в него Аваду месяц-восемьдесят лет назад. Для полного эффекта радужки должны были быть зелеными. — И значит ли это, что где-то есть воскрешающий камень? А мантия-невидимка? Это смешно.

— Последнее не имеет значения, — Лорд пожал плечами, — главное, что эта палочка — действительно всемогуща.

Раздраженно фыркнув, Грейвс решил перевести бессмысленную тему:

— Вы хотели меня видеть, — напомнил он.

Волдеморт прищурился и убрал палочку обратно.

— Верно. Как вы вернулись, мистер Грейвс? — спросил он, впиваясь взглядом в лицо Персиваля — ну точь-в-точь Гриндевальд, только радужки нечеловеческие и одного цвета. Впрочем, выглядело это не менее впечатляюще.

Грейвс удержался, чтобы не закатить глаза.

— В газетах напечатали правду, — сказал он, пожимая плечами. — Я действительно не знаю, что это была за магия и как она сработала.

— И у Гриндевальда нет предположений на этот счет? — проницательно поинтересовался Волдеморт.

Персиваль усмехнулся.

— Нет, а должны быть?

Он и сам не знал, почему не стал пересказывать слова Гриндевальда. Наверное, решил взять пример с Грейнджер: из нее с трудом удавалось вытянуть даже ту информацию, которая в принципе не имела большого веса.

— Любопытно, — протянул Волдеморт вместо ответа.

— Позвольте поинтересоваться, почему это так интересует вас?

Волдеморт поднялся на ноги. Он принялся прохаживаться перед камином, а холод следовал за ним по комнате, как собака на поводке, подтверждая теорию Персиваля: стужа исходила от этого тела.

— Это, — он обвел ладонью свою фигуру в воздухе, — причина. Я хочу вернуть свою внешность.

Персиваль ему не поверил. Волдеморт не создавал впечатление человека недовольного своей внешностью. Напротив, возникало ощущение, что он прекрасно осведомлен о том, какой эффект производит на окружающих, и, более того, абсолютно этим доволен.

— И, конечно, я не мог не обратить внимание на то, что вы сохранили свое тело. Признаться, я думал, что вы все же использовали какие-то… нетривиальные способы для своего возвращения.

Персиваль покачал головой.

— Я полагаю, с вами работали уже невыразимцы?

— Да, — лаконично ответил Грейвс.

— Я могу попросить вас задержаться в Англии на несколько дней? Я бы хотел, чтобы мои люди изучили вас, — сказал лорд и, заметив на лице Персиваля скептичное выражение, тут же добавил: — Конечно, не будет ничего, что может навредить здоровью. Я не сомневаюсь в профессионализме коллег из Америки, но все же способ анализа может повлиять на результаты.

Персиваль нахмурился, обдумывая предложение. На самом деле, у него не было аргументов «против»: ему и самому было интересно, почему он вернулся, а волшебники Британии славились во всем мире — они вполне могли разгадать загадку.