Вид истинный вернет

— Вас, кажется, не звали, — процедил Северус, обернувшись. — Мы граждане другой страны, ещё шаг — и я вызову авроров, которым вы будете объяснять, почему вторглись в наш дом без приглашения. Хотите международный скандал? Я жду!

На крик Северуса прибежали с кухни Диана с Ричардом и испуганно замерли. Глаза Поттера округлились ещё больше, он открывал и закрывал рот, не в силах издать ни звука. Не ожидал? Лили захлестнуло злостью. Какого Мордреда Поттер здесь делал? Он уничтожил её жизнь, предал её, а теперь явился без спроса и ещё смел быть недовольным при виде её детей?! Лили взглядом велела Северусу отпустить её и как можно спокойнее улыбнулась детям.

— Рич, Ди, что это вы убежали от бабушки? Забыли уже, что хотели помогать? Идите, нам с гостями нужно поговорить.

Слава Мерлину, на пороге кухни появилась мама и, понятливо кивнув, увлекла малышню за собой. Только когда за ними закрылась дверь, Лили выдохнула — дети в безопасности — и вновь обратила своё внимание на семейство Поттеров. Те так и продолжали стоять, не двигаясь с места, и выглядели подозрительно неловко, все, за исключением её бывшего парня. Тот, по-видимому, никак не мог отойти от увиденного.

— Что вам угодно, господа? Не скажу, что мы рады вас видеть, поэтому говорите поскорее, пожалуйста. Скоро приедет моя сестра с семьёй, и я бы не хотела, чтобы вы ещё были тут к этому моменту.

— Мисс... миссис Снейп, мистер Снейп, — быстро исправился мужчина, в котором Лили с трудом узнала некогда надменного и жестокого лорда Поттера, — мы не желали кого-либо оскорбить. У нас деловой разговор, вернее...

Очень заметно было, с каким трудом ему давались слова, сама необходимость о чём-то просить, тем более, у той, которую лорд Поттер когда-то и за человека не считал. Лили даже заслушалась. Она давно уже не вспоминала об этой семейке, забыла своё желание добиться когда-либо справедливости, потому что ей это больше не требовалось, хотя и имя, и ресурсы теперь имелись. Просто Лили перелистнула ту страницу своей жизни, жизни, когда она была настолько глупой, что гналась за внешним, забыв о внутреннем... Вид Поттеров сейчас вызывал у неё одновременно и злое торжество, и гнев, и нежелание больше видеть этих ужасных людей. Но тут Лили посмотрела на незнакомую женщину, что стояла возле Джеймса и выглядела испуганнее остальных своих спутников, и невольно пожалела её. На приём в Бетаниен приходили разные волшебники и сквибы, иногда и магглы, посвящённые в тайну Статута и взаимодействовавшие с волшебниками по роду службы, но редко кто выглядел настолько отчаявшимся, как эта незнакомка. Хотя какая же она незнакомка? Она жена наследника рода, как её девичья фамилия? Ба… Бак…

— Нам нужна помощь, — нехотя закончила за своего мужа леди Поттер, и её невестка неловко кивнула в подтверждение этих слов.

Покосившись на них, Северус взмахнул волшебной палочкой, отгородив их с Лили от непрошенных гостей с помощью Муффлиато.

— Ты ведь не собираешься помогать?

— Помогать — не знаю, а вот выслушать их, мне кажется, стоит.

— Лили, ты серьёзно? Они тебя чуть в Азкабан не посадили, потому что Поттеру не хотелось отвечать за свои ошибки, а ты собираешься проявить великодушие? Это не такие люди, они не поймут. Я против, — упрямо проговорил Северус. — Лучше выпроводить их отсюда, пока Петунья с семьёй не приехала. Поттерам нужна помощь? Пусть обращаются в клинику, как обычные пациенты. Подумай, Лили, почему они явились сюда всем многоуважаемым, — он скривился, — семейством? Да ещё и звали тебя по девичьей фамилии. Они же явно не ожидали увидеть тут меня, наших детей, тебя счастливую! Уверен, эти мерзавцы рассчитывали, что ты им, спасителям, ещё в ноги кинешься!

Лили тяжело вздохнула. С аргументами Северуса было не поспорить, семья её бывшего парня обладала достаточным богатством, чтобы обратиться в клинику официально и получить лечение по высшему разряду. Однако они предпочли встречу в Коукворте, то есть, либо действительно рассчитывали, что Лили всё ещё жила тут и готова была ухватиться за любой шанс вернуться в магический мир, либо подгадали свой визит к Рождеству, чтобы ей тяжелее было отказаться. Всё это очень странно. Лили не особо скрывалась. Пусть она и не была настолько известна, как её супруг, но путешествовала вместе с ним в разные страны, куда Северуса приглашали на конференции и симпозиумы, и частенько фигурировала в качестве редактора или соавтора его статей. Поттеры ничего не читали? Ладно, лорд и леди, они могли и не связать «миссис Л. Снейп» с той девчонкой, которую когда-то обвиняли в краже крови, но Джеймс? Она покосилась на своего бывшего. Тот выглядел так, словно его приложили Ступефаем, и слава Мерлину, потому что если бы Лили услышала от него хоть одно оскорбление, например, что «только Снейп на неё и позарился», не посмотрела бы ни на что — прокляла бы так, что Блэки позавидовали.

— Всё же давай послушаем, а потом решим, что делать, — предложила она, и Северус скорчил недовольную мину. — Мы же всегда сможем просто выставить их вон, Сев. И разве тебе не хочется хотя бы узнать, для чего они тут? Такой шанс поддеть Поттера!

— Да нужен он мне. Я за тебя с малышом беспокоюсь. Не хочу, чтобы ты из-за этой мерзости волновалась и переживала.

— Ага, чтобы и ты сам не переживал? — рассмеялась Лили, поцеловав его в кончик носа. Такой строгий и суровый специалист по тёмным искусствам и мастер зелий Северус Снейп во время первой беременности Лили превратился просто в гиперопекающего человека, а при родах от волнения чуть не поседел. — Снимай уже чары, невежливо заставлять ждать таких сиятельных господ.

Поттеры, что удивительно, и вправду только стояли и ждали, пока Лили с Северусом договорят. Лорд Поттер ещё как-то держал лицо, а вот его супруга и опомнившийся Джеймс выглядели недовольнее некуда. Смотреть на них было противно.

— Садитесь, — Лили кивнула на диван, который Северус увеличил заклинанием, а заодно и почистил пол от грязи и талого снега. — Мы вас выслушаем, но я не гарантирую, что согласимся помочь.

— Только не стоит расслабляться и думать, что вам тут рады, — Северус многозначительно покрутил в пальцах волшебную палочку. — У нас слишком много дел, чтобы тратить отпуск на вас. Одно лишнее слово, и вы выйдете за порог этого дома, и разговор будет закончен навсегда.

Лорд Поттер стрельнул в него неприязненным взглядом, однако не отреагировал на этот выпад. Сдержался и Джеймс, из чего Лили поняла, что дела у благородного семейства, видимо, хуже некуда, раз они готовы мириться с недружелюбными высказываниями её мужа и вообще явились сюда о чём-то просить.

С молчаливого согласия своих спутников лорд Поттер начал рассказ и... Лили показалось, будто она вернулась на десять лет назад. Голос этого человека вновь окунал её в грязь, хотя на самом деле ничего даже отдалённо похожего на оскорбление не прозвучало. Напротив, лорд первым же делом признался, что они обращались в клинику Бетаниен, но там ответили, что Снейпы в отпуске и искать их сейчас нужно в Англии.

— Если это так, почему же вы спрашивали мисс Эванс, а миссис Снейп? — перебил Северус. У него было такое лицо, будто Северус уже мысленно определил список коллег, сдавших их местонахождение Поттерам, и старательно проклинал каждого.

— Кто о чём, — буркнул Джеймс.

— Да, Поттер, кто о чём. Мне крайне интересно, что же у вас произошло, раз из всего персонала клиники помочь может только моя жена. В Бетаниен достаточно квалифицированных колдодиагностов.

Недовольно покосившись на него, лорд Поттер всё-таки признался:

— Нам необходимо снять проклятие одного ребёнка.

Это было неожиданно. Пожалуй, если бы Лили попыталась угадать, чего от них хотели Поттеры, то до такого варианта даже и не додумалась бы. Насколько она слышала, из всей английской магической аристократии таким проклятием периодически то бравировали, то прикрывались Малфои, но мистер Майер, их с Северусом куратор в клинике на первых порах, только презрительно хмыкал, слыша про них. Никакой, говорил он, чистокровный род не станет мириться с проклятием единственного ребёнка, ведь это ежедневный чудовищно огромный риск для самого существования рода. Северус и Лили соглашались с наставником. На континенте, слава Мерлину, не было такого культа чистокровности, какой установился в последние годы в магической Англии, но местные маги не менее трепетно относились к собственному здоровью. Многие болезни и проклятия, особенно наследственные, они давным-давно уже искоренили. Что же Поттерам так не повезло

— Почему вы решили, что у... — Лили посмотрела на Джеймса, но так и не смогла назвать его по имени, — у наследника или его жены это проклятие?

Баккок, Энола Баккок, вот как в девичестве звали жену Джеймса. Она нервно теребила рукав мантии и не знала, куда девать глаза. Единственный раз, когда молодая миссис Поттер оживилась и проявила какие-то эмоции, кроме испуга, был, когда на краткий миг в гостиной появились Ричард и Диана. Тогда, при виде детей, она улыбнулась почти счастливо.

— У них родился только один ребёнок, — кратко произнёс лорд Поттер. — Мы рассчитывали на большее количество внуков.

При этом он так глянул на сына и невестку, что Лили стало жаль Энолу. Та сжалась и низко опустила голову, пока Джеймс с каменным лицом смотрел себе под ноги. Бедняга Баккок. Несладко ей пришлось в этой семье, с такими-то претензиями.

А ведь точно, у Баккок была очень многочисленная семья. Лили запоздало стало ясно — и хмурые и неприветливые лица старших Поттеров подтвердили её подозрения, — почему в жёны Джеймсу выбрали именно Энолу Баккок, а не Лили. Продолжение рода. Джеймс у своих родителей был поздним и долгожданным ребёнком, конечно, лорд и леди Поттер не хотели играть в лотерею с неизвестной им магглорождённой девушкой, а предпочли девицу из плодовитого семейства. Вроде бы логично и разумно, но всё же Лили передёрнуло от отвращения. Она читала о подобных браках по расчёту в учебниках истории, но те принцы и принцессы воспринимались не живыми людьми с чувствами и желаниями, а книжными персонажами, людьми многовековой давности. Да и им было за что страдать и бороться: корона, титул и власть во все времена требовали больших жертв, но волшебники... Лили что в юности не понимала этого принципа кровной преемственности, что сейчас. Взять тех же Поттеров: никакими особыми родовыми умениями Джеймс не отличался, титул лорда был дарован его предкам магией, а таких лордов в магической Англии насчитывалось прилично и это не было чем-то из ряда вон. Богатства, редких, уникальных артефактов, кажется, у Поттеров тоже не имелось. Нет, артефакты, может, и были, и хранилища рода в Гринготтсе, возможно, всё ещё полны золота, кто же Лили посвятит в такие подробности. Но она не видела ничего такого, за что требовалось бы так трястись над продолжением рода, высчитывать, рассчитывать, составлять гороскопы. Джеймс... Она присмотрелась к своему бывшему парню. За десять лет он, конечно, изменился, да что там, они все изменились. Однако если Северус, которого Лили удалось-таки откормить, щеголял широким разворотом плеч, стройной, но мужественной фигурой и тяжёлой копной блестящих чёрных волос, которые он обычно убирал в хвост, то Джеймс Поттер поменялся в худшую сторону. Он раздался вширь — немного, самую малость, но это уже превратило его из крепко сбитого, коренастого молодого мужчины в казавшегося закостенелым лодырем увальня. Даже Вернон, куда более грузный, когда Лили с ним познакомилась, на его фоне казался более представительным и импозантным. Да, видимо, жизнь на острове, где особо нечем заняться, наложила на Поттера свой отпечаток. И за него Лили когда-то стремилась выйти замуж? Нет, она давно разучилась наклеивать ярлыки на человека только по внешнему виду, но бывший Мародёр даже без своих родителей производил неуловимо отталкивающее впечатление. Какого счастье, что магия и судьба всё-таки отвели от Лили участь стать его женой.