Призрачный огонь

Малсум остановился. Он был один и в меньшинстве. Но у Малсума в руке был томагавк, а за поясом - острый нож. Руки Тео и Мозеса были связаны за спиной.

Малсум схватил нож и провел большим пальцем по лезвию. Чтобы снять скальп с человека, нужен был острый нож, а его нож всегда был наготове. - “Когда мы виделись в последний раз, ты мог бы убить меня, - сказал он.

- “Если бы я знал, что мы снова встретимся вот так, может быть, я бы так и сделал, - сказал Тео.

Малсум сплюнул на землю. - “Тебе следует прислушаться к предкам. Они всегда говорили мне, что мы еще встретимся. Я так долго ждал этого дня.”

Он шел позади Тео.

“Ты выглядишь как абенаки, - сказал он, - но ты всегда был бастаниаком. Я никогда не понимал, как Мгесо может любить тебя. - Он провел рукой по голой голове Тео, поглаживая единственную прядь волос, которую тот оставил спереди.

- “Она любила меня, потому что я любил ее, - сказал Тео.

- “Я тоже так думал.”

- “Ты убил ее.”

- “Я ее не убивал, дурак ты этакий. Это был Бишот. Ваш разум играет с вами злые шутки. Но ей никогда не суждено было умереть.- С Малсумом произошла внезапная перемена - Тео никогда не слышал, чтобы он говорил так грубо. - Я бы предпочел умереть тысячу раз, чем прожить один день с мыслью о смерти Мгесо. Именно тебя я хотел убить.”

Тео ничего не ответил. Бишот и Малсум похитили Мгесо, подвергнув ее ужасу своих ощупывающих рук и, он был уверен, еще худшему насилию над ее личностью. А потом ее жестоко убили. В течение многих месяцев его планы мести Малсуму и Бишоту были вплетены в самые глубокие нити его существа. И все же он видел боль своего противника, отчаяние, исходившее из самой глубины души Малсума. Может ли эта скотина знать муки утраты? Чувствовать острый, как лезвие, надрез истинной любви? Возможно, в его душе была человечность … или все это было тщательно продуманным представлением?

- “Теперь самое время покончить с этим, - сказал Малсум. Он провел плоской стороной лезвия по голове Тео. Быстрым движением он разрезал веревки, которыми были связаны запястья Тео. Тео был так удивлен, что даже после того, как веревка упала на землю, его руки остались на месте.

- “Ты спас мне жизнь” - сказал Малсум. “Ты мог бы убить меня из моего томагавка, когда я лежал без сознания. В тот момент ты считал меня достойным продолжать жить. Теперь я отплатил тебе тем же. И более. - Он также освободил Моисея. - Дух Мгесо больше не будет преследовать меня.”

Тео повернулся и посмотрел в глаза Малсуму. Он был подозрителен и пытался угадать мотивы поведения индейца. Может ли это быть правдой? Неужели он действительно свободен? В порыве облегчения и благодарности ему почти захотелось обнять своего старого врага. Но это все равно что обниматься с волком.

- Пойдем со мной, - настаивал Тео. - Бастаниак выиграет эту войну. Они будут щедры к своим друзьям, но жестоки к тем, кто помогал французам. Ради всех абенаков, присоединяйся к нам.”

На мгновение он осмелился надеяться, что Малсум согласится. Затем лицо абенаки посуровело. - “Я не могу. Я должен остаться со своими людьми. - Малсум указал в сторону леса. - Путь к вашему лагерю лежит туда. Иди. Сегодня ночью я сохранил тебе жизнь, но если мы встретимся на поле боя, пощады не будет.”

- Тогда, ради нас обоих, я молюсь, чтобы мы не встретились там.”

Малсум оскалил зубы. - Ты можешь молиться, но предки поведут нас к своим собственным целям. Вы знаете, и я знаю, что это неизбежно.”

•••

Три каноэ скользили по озеру, оставляя лишь едва заметную рябь. Погода была просто чудесная. В новолуние они плыли при свете звезд, в то время как юго-западный ветер дул им прямо в спину.

Прошло уже десять дней с тех пор, как Тео и Моисей обследовали форт - неделя лихорадочных приготовлений и три дня ожидания подходящих условий. План обороны, предложенный Тео, привел генерала в сильное возбуждение. - Теперь он у нас есть, клянусь Богом! - воскликнул он.

Но проблема оставалась с пушками на высотах. - “Если у французов там есть батарея, они сделают из наших людей фарш, - раздраженно сказал Тео.

Генерал внимательно изучил карту. - “Здесь она не отмечена.”

- Должно быть, его переписали в спешке. - Тео наклонился вперед. - “Я знаю, что она там. Пошлите меня с моими людьми, и я докажу вам это, сэр.”

- “Но ты не можешь взобраться на эти скалы. Единственный путь к этому хребту - овраг, который вы нашли зимой, и французы наверняка будут охранять его. Ты сам говорил, что дюжина человек может остановить целую армию.”

- “Я думаю, что есть другой способ, - настаивал Тео. - Тропа вверх по задней стороне горы от ручья. Если я сумею форсировать ее с помощью роты рейнджеров, мы нападем на французов без предупреждения.”

- “Ты видел эту тропу?”

- “Нет.”

“Даже если она существует, форсирование высот будет опасной миссией.”

- “Я готов попробовать, сэр. - Тео знал об опасности. Но если у него был хоть какой-то шанс спасти Констанцию, они должны были принять его.

Уильямс сцепил пальцы и хрустнул костяшками пальцев. Его лицо было напряжено в раздумье. - “Если ты готов рискнуть своей жизнью, то игра стоит свеч, - сказал он наконец. - “Если у французов там есть пушки, форт устоит против нас, и война закончится неудачей. - Он встал и крепко сжал руку Тео. - Я молюсь, чтобы вы ошиблись, капитан Кортни, но боюсь, что вы правы. Если так, то от вас зависит пятнадцать тысяч жизней.”

Тео знал свой долг перед товарищами. Но прямо сейчас его больше всего занимала одна жизнь. Констанция ... она была жива. Она была здесь. Во что бы то ни стало, он должен был избежать кровавой осады, в результате которой гаубицы генерала будут без разбора пускать снаряды в форт. Взять орудия было его единственной надеждой. Тогда французы сдадутся, и он воссоединится со своей сестрой. - "Я не смог спасти тебя в Калькутте", - подумал он. На этот раз я тебя не подведу.

Он снова повторил это про себя, уже сидя в каноэ и погружая весло в воду. Он заставил себя расслабиться. Если он будет грести слишком сильно, то сделает всплески, которые могут быть замечены наблюдателями в форте.

Они были уже близко. Чтобы войти в ручей, который бежал за утесами, им нужно было пройти рядом с крепостными валами форта. Во время своей экспедиции в форт, когда он был заключен в тюрьму, Тео тщательно отмечал, где находятся орудия. Хотя большинство из них смотрело на сушу, навстречу осаждающей армии, некоторые были направлены на озеро, на случай если британцы попытаются атаковать его с воды.

Для тонких лодках из коры достаточно было одного удара. Даже мушкетная пуля могла пробить эти хрупкие корпуса. Люди в лодке лежали ничком. Гребцы согнулись пополам, достаточно высоко, чтобы дотянуться до борта.

- Перестаньте грести.- Они были в устье ручья, под пушками форта. Тео увидел, как на стенах замигал огонек. Вероятно, солдат раскуривает свою трубку - но что, если это была спичка, поднесенная к отверстию?

Тео сидел так тихо, что едва дышал. Каноэ плыли мучительно медленно, подгоняемые только ветром. Каждый раз, когда он рисковал взглянуть на них, они, казалось, почти не двигались.

Наконец они проплыли мимо. Тео немного расслабился. Деревья снова спускались к берегу, скрывая их от посторонних глаз, но они также служили барьером для ветра. Без дополнительной силы, которую он давал им, они должны были грести более энергично.

Тео взглянул на луну, которая теперь опускалась к горизонту. Путь сюда занял больше времени, чем он ожидал, и он не знал, как далеко находится бухта. - Быстрее, - сказал он. Генерал Уильямс начнет главный штурм форта на рассвете. Если на утесе есть пушки, Тео должен обнаружить их и вывести из строя, иначе армия будет уничтожена. Он услышал журчание воды вдоль борта, когда они набирали скорость. Каноэ позади последовали их примеру.

- Вот так, - прошипел Тео. Они вышли из-за поворота. В слабом свете звезд он увидел массивные утесы и просвет между деревьями там, где галечный пляж спускался к воде. На пляже были люди. То ли это была обычная предосторожность, то ли разведывательная экспедиция Тео заставила их насторожиться, но он этого не ожидал.

Рейнджеры должны были избавиться от них, но если люди наверху услышат выстрелы, они будут готовы, и все солдаты в мире не смогут взобраться на эти скалы против решительных защитников.

- “Мы пойдем дальше вверх по реке, - решил Тео, - посмотрим, сможем ли мы найти место для посадки и повернуть обратно.” Это означало бы пройти мимо людей на берегу, но было уже слишком поздно менять курс. Каноэ двигались на большой скорости: поворачивая их, можно было разбудить людей и наделать шума. Все, что они могли сделать, - это держаться крепко и надеяться, что французы их не заметят.

Рейнджеры уставились на людей на берегу и ощупали свое оружие. Они были уже в двадцати ярдах от них. Их невозможно было не заметить - на таком расстоянии их могли выдать даже белки глаз.

По лодке Тео пробежала дрожь. Продвижение каноэ было остановлено так внезапно, что находившиеся в нем люди потеряли равновесие. Они внимательно наблюдали за землей и не заметили затопленного дерева прямо перед собой. Оно разорвало корпус лодки. Вода хлынула внутрь. Люди кричали и плескались, не обращая внимания на опасность. Когда французы услышали их крики, с берега донеслись ответные крики. Зажегся фонарь, и солдаты бросились к берегу, наводя ружья на ручей.

Люди, сидевшие в каноэ позади, увидели, что произошло. Они не могли спасти людей в воде - их собственные суда были уже перегружены, - но они поняли опасность с берега. Они открыли огонь. Залп смертоносных точных винтовочных пуль пронзил ничего не подозревающих французов. Некоторые падали, другие яростно стреляли в темноту.

Тео, ступая по воде, мог лишь беспомощно наблюдать, как рушится его план. Он не мог приказать своим людям прекратить огонь. Теперь, когда битва началась, они должны были довести ее до конца. Он был неподвижной мишенью в воде.

Он поплыл к берегу. Вокруг него гремели мушкеты и винтовки. Некоторые пули упали так близко, что он услышал шипение, когда горячий свинец встретился с холодной водой. Крики разрывали воздух между взрывами орудий. Он не мог сказать, с какой они стороны.

Люди в каноэ превосходили числом людей на берегу - и они стреляли с тех пор, как стали достаточно взрослыми, чтобы держать ружье. Они могли подстрелить крысу в темноте на расстоянии двухсот ярдов. За короткое время французские защитники были отброшены назад и уничтожены. Но какой ценой?

Тео выбрался на берег, мокрый, как собака. Его винтовка, патронташ и пороховой рожок были потеряны или бесполезны, хотя это было наименьшей из его проблем. Когда его люди сошли на берег, он быстро пересчитал их. Один был ранен в бедро, а у другого кровоточила рука. В остальном обошлось без жертв.

- Возьми двух человек и иди по тропинке обратно к форту, - сказал он Моисею. - “Если кто-то из французов сбежал, убейте их прежде, чем они успеют поднять тревогу. Тихо, - добавил он. Они находились с подветренной стороны от форта и на расстоянии доброй мили. Тео все еще смел надеяться, что звуки их стычки не донеслись до него.