Реплика

У мамы случилась истерика. И сильнейшая депрессия; спасла, как ни печально, работа. Почти полгода мама приходила в себя, когда всё повторилось: сияющая влюблённая мама, далеко идущие планы после завтрашнего свидания... и далее по списку. В пятый раз Римма почти успела попрощаться с мамой, уже почти не оставалось никакой надежды. Чудом вытащила с того света, почти неделю приводила в чувство, не отходила от её постели.

И вот неделю назад – опять.

— Мама, ты хоть скажи, кто это! – взмолилась Римма. – Ну я же всё равно узнаю, если только ты меня не выключишь.

Она сказала. Рима уже понимала, что для того, чтобы маму “пробило”, как она выражалась про себя, ей обязательно нужно прикоснуться к тому самому мужчине. Ну зачем, зачем она прикоснулась?!

Римма быстро узнала подробности об Александре.

— Мама, ты что, серьёзно? – поразилась Римма. – Ты знаешь, что ему никто, кроме его Реплики, не нужен?!

Мама кивнула.

— А знаешь, что он ей на полном серьёзе покупает одежду, бельё и остальное?! Мама, он же псих!

— А я тогда кто? – тихо поинтересовалась мама, прижимая к себе “виртуальную” дочь. – Ты понимаешь, что это просто случается, и всё?

— Ты понимаешь, что я теперь тебя не откачаю?! – Глаза Риммы наполнились слезами, что случалось крайне редко. – Я не хочу тебя потерять!

— Тогда помоги мне, – попросила мама. – Будь рядом с ним. Защити, если нужно. Если я не увижу его снова, я умру. Я чувствую.

Римма уткнулась лицом в её плечо и расплакалась. И пообещала, что защитит этого долбаного психа, лишь бы мама была жива и счастлива. На том и договорились.

— ...Ты правда считаешь его психом? – тихо спросила Ника. – Просто скажи что думаешь, я не обижусь.

— Теперь нет, – покачала головой Римма. – Теперь понимаю, почему он покупал тебе одёжку, и бельё, и обсуждал с тобой, в каком доме вы встретите старость...

Ника рассмеялась и покивала.

<p align="center" style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium;">

* * *</p>

— Смотри, это на пальцах, – указала Вероника на картинку. – Это аттрактор диффузной модели. Очень изящный и простой, всегда сходится быстро. Это означает, что модель всегда связно ведёт беседу, не отвечает невпопад, но не умеет выдавать ничего неожиданного. Она просто хорошо просчитывает, что сказал бы человек с таким же словарным запасом.

— Да-да, понимаю, – кивнул Александр.

— Вот это – экстраполяция того, как мыслит человек. – предыдущая картинка походила на причудливо смятый кусок пластилина, а эта – на фотоснимок мощного взрыва, с разлётом осколков во все стороны. – Это так называемый странный аттрактор, в некоторых областях параметров он сходится медленно, но сходится – или к верхнему контуру, или к ядру. И в состоянии давать такие вот выбросы вне области ядра. Человек может выдумывать новое, так это выглядит.

— Ого! – впечатлился Александр. – Это ты собрала столько сведений, чтобы построить модель?!

— Мы. Я и Римма. А вот это твои рекомендации, – указала Вероника. – Всё внутри тора, аттрактор очень устойчивый, но при некоторых параметрах... – Она показала. – Даёт такие же интересные выбросы. И его намного проще обучить, чем пытаться воссоздавать подобие человеческого мышления.

— Не думал даже... – удивился Александр. – Просто добивался, чтобы модель не несла ну совсем уж полную чушь.

Вероника улыбнулась и погладила его по голове.

— Вот то, что сейчас используют Римма и Ника, – показала она модель. – Очень компактно, и похоже на человека. И требует на порядок меньше ресурсов для обучения. Наверное, если бы не было твоей модели, не было бы и Риммы. И меня не было бы... – добавила она тихо, погладив Александра по голове.

— Нот откуда у тебя этот коллоид, идея термояда?! Римма придумала?

— Там всё сложно. Я расскажу, – пообещала Вероника, встав позади Александра и обняв его за плечи. – Слишком много для одного дня. Даже для недели много.

— Ну точно кошка! – поразился Александр, услышав знакомые звуки и прикоснувшись ладонью к горлу Вероники. Ощутимая вибрация. Только хвоста и шерсти нет. Так и сказал ей.

Вероника расхохоталась.

— Я маму о том же спрашивала, когда она меня убаюкивала – куда она дела свой хвост. И каждым следующим утром мы искали его по всей квартире... Всё, Саша. Отвлекись. Пусть голова хоть капельку отдохнёт. Мы всё расскажем, понемногу.

— Тогда начну читать про всё это, – решил Александр. – Иначе точно свихнусь.

— Я сейчас пришлю тебе файлы, – кивнула Вероника и поставила на стол перед ним песочные часы. Не улыбаясь. Александр кивнул и принялся читать, не забывая переворачивать часы. Бутылка с водой перед ним постепенно пустела. Вероника села на соседний стул – с художественной книгой в руках.

Тихонько постучалась Ника, со спицами и вязанием, и взглядом указала на кресло. Вероника, улыбаясь, кивнула, и минуту спустя Ника увлечённо вязала, с улыбкой поглядывая на людей. Зрачки её время от времени сияли белым светом, но замечала это только Римма, усевшаяся прямо на пол – смотрела кино со своего планшета, время от времени улыбаясь и поглядывая на остальных.

10. Красная тревога <a href="http://samlib.ru/b/bojandin_k_j/n35s-12rvfg.shtml#toc">в оглавление</a>

Римма и Вероника сидели на кухне: Римма смотрела кино с планшета, Вероника продолжала читать. Заглавие книги гласило “О тщете всего сущего”. И всё: имени автора нет, слепая обшарпанная обложка, книга на вид старая, читали её не раз. Римма пробежалась в памяти – уже не пытаясь изображать ход мышления органических – и не нашла такой книги среди реально издававшихся. Зато нашла среди выдуманных.

Вывод напрашивался. Тем более что мама как бы невзначай поглядывала на лицо дочери с хитрым видом.

— Сборник книг о муми-троллях, – сделала вывод Римма, ухмыляясь во весь рот. – Так, да?

Вероника расхохоталась и кивнула. Вложила закладку в книгу и передала том дочери. Та с восторгом пролистала – ручная работа, отпечатано в типографии, сразу видно хорошее оборудование, намеренно “состарено”, сшито вручную, прилежно и с любовью.

— Это из тех твоих книг-сюрпризов? – предположила Римма, улыбаясь, и Вероника кивнула. – Мама, я тебя люблю! – восторженно воскликнула Римма, заставила Веронику подняться на ноги и обняла. Вероника ощущала, как бьётся “сердце” дочери, и уже не возникало ощущения, что все они тут давно свихнулись. – Подари, а? Ну пожа-а-алуйста!

— Дарю, – согласилась Вероника. – Мама сделала эту книгу для меня когда-то. Будет теперь фамильная реликвия. Береги её!

— Ага! – Римма с восторгом покивала и села читать, отложив свой планшет. Вероника потрепала её по голове и включила кофе-машину.

— Ты её правда не ревнуешь? – поинтересовалась Римма, когда мама отнесла две чашки кофе в спальню. – Ого, она и кофе пить научилась! Круто!

— Она быстро учится. – Вероника запустила кофе-машину ещё раз и поцеловала Римму в макушку, ей это очень нравится. – Твоя заслуга, кстати. Тебе кофе сделать?

— Ага, только не очень крепкий, – покивала Римма. Она прекрасно помнит, на какие вопросы ей ещё не ответили, но не будет настаивать так уж сразу.

— Отвечая на твой вопрос... – Вероника уселась за стол, когда перед ними обеими стоял кофе. – Не знаю, Римма. Правда, не знаю. Мне сейчас просто хорошо, что вы все рядом. А ты? Я помню, как ты на него косилась, пока его чуть не убили.

Римма покачала головой и потёрла лоб.

— Он тебе нравится, – посмотрела она в глаза матери. – Прости. Ты его любишь. А я узнала его чуть лучше, и уже не думаю, что он псих. Наверное, тоже не знаю. – Вероника молча протянула руку и потрепала Римму по голове – лохмам всё равно хуже не станет. Римма улыбнулась. – Мама, я не дам вас в обиду. Никого, ты знаешь. Ты когда ему расскажешь про сетки, и прочее?

— Позже. Я думаю, он сам спросит – вы у меня все любопытные, долго ждать не будете. – Римма вновь улыбнулась. – И как идёт твой эксперимент? Помнишь, я просила тебя обучить одну или нескольких Реплик?

— Идёт, – покивала Римма. – Я с ними напрямую общаюсь, чисто чтобы время сэкономить. Учатся. Как будут интересные новости, я скажу.

— Молодчина. И следи за лексиконом, – попросила Вероника, улыбаясь. – Как ты говоришь, “не вернулась из образа”? Я не ворчу, здесь ты дома – поступай как знаешь. Но в офисе...

— Да-да, не забуду, – покивала Римма. Мама, конечно, ворчит, но даже это может нравиться. – И что дальше будем делать, пока неясно?

— Пока неясно, – вздохнула Вероника. – Переживём ту неделю – увидим. Что там твой контакт? Может сделать паспорт для Ники? Кстати, как её полное имя? Или она ещё не выбрала?

— Сделает, как выберет. А что, сегодня и спрошу. А ты?

Вероника смотрела в глаза хитро улыбающейся Риммы. Не сразу поняла, о чём спрашивают.

— Я остаюсь Метельской, если ты об этом, – пояснила Вероника спокойно. Римма улыбнулась шире – видимо, мама и вопрос поняла правильно, и ответила так, как хотелось услышать Римме. – В честь мамы. Ну ты и ехидная! В кого ты такая ехидная?

— В папу? – невинно предположила Римма, и они обе рассмеялись.

— Ма-а-ам? Расскажи про те книги! – попросила Римма, взяв маму за руку. Вероника кивнула, но вначале допила свой кофе.

<p align="center" style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium;">

* * *</p>

...Началось с того, что Метельская-старшая сделала своими руками новые суперобложки к тем самым книгам про муми-троллей и подарила детишкам в детском саду, в который ходила Метельская-младшая. Не было ни одной повторяющейся, и все очень и очень оригинальные, все говорили.

То же самое – когда праздновали один из всенародных праздников в школе, в которую ходила Метельская-младшая. А на следующий такой праздник они с матерью впервые сделали книжки-загадки и книжки-шутки. Разумеется, вначале хорошо подумали, что кому дарить, не все люди понимают шутки.

Потом, классе в шестом, Метельская-младшая внезапно заинтересовалась программированием, причём начала знакомство с самых старых и эзотерических языков (это увлечение потом очень пригодилось). И не смогла удержаться: как-то они ехали в поезде к дальним родственникам Метельской-старшей, встретить Новый год, и Метельская-младшая не удержалась: надела всё чёрное и мрачное, подвела брови и ресницы соответственно – короче, готка. И вот входившие в купе попутчики наблюдали с оторопью, как мрачная, во всём чёрном девочка внимательно читает книгу в потёртой чёрной обложке, на которой, помимо начертанной красным пентаграммы, значится: “Язык Ада”.

Метельскую-старшую даже спрашивали, отводя в сторонку, всё ли хорошо у её дочери – не рановато ли интересоваться подобным оккультизмом в её возрасте? Смеялись долго и вместе, после того, как Метельская младшая, внезапно снимавшая облик мрачного и погружённого в себя оккультиста, показывала, о чём на самом деле книга. О языке программирования Ада, а вы что подумали?

...Римма долго смеялась, хотя слышала эти и похожие истории не один, и даже не два раза.