Жизнь и приключения Лонг Алека

12

С тех пор как Алек оставил Кремба, он почти совсем перестал бывать дома. Газета отнимала все его время. Теперь он с удвоенным вниманием выполнял свои обязанности. Артем появлялся только перед выходом номера в свет. Прочитывал материал, кое-что исправлял, иногда писал короткие статьи.

Алеку приходилось много читать, проверять сообщения корреспондентов, выезжать из Брисбена на места происшествий. Самостоятельная работа в газете требовала много сил.

Айна приняла его новое положение с удовлетворением, хотя денег в семье уменьшилось. Она радовалась тому, что Алеку не приходится тяжело работать в порту и ему поручили такое важное, ответственное дело. Только его постоянные задержки допоздна в редакции огорчали ее. Правда, и до этого она не была избалована тихими вечерами, проведенными с мужем.

— Ну что же делать, мама, — пожимала она плечами, когда Нина Сергеевна сетовала на отсутствие Алека. — Ты сама понимаешь, как важно то, что он делает. Тебе, наверное, говорил Федор Андреевич? А любить меня он станет больше. Я не успею ему надоесть.

На самом деле она очень тосковала по мужу. Ей не хватало тех коротких минут, что они бывали вместе, но Айна держалась стойко, не упрекала его, не показывала виду.

Удивительный был у нее характер. Спокойный, уравновешенный. Алек знал, что если Айна что-нибудь говорит, то говорит искренне и не покривит душой ни при каких обстоятельствах, даже если ее слова будут неприятны собеседнику. И вместе с тем все она умела сказать так, чтобы не обидеть человека. Чем больше он узнавал ее, тем ближе становилась ему Айна, тем больше он любил ее. Часто он спрашивал у нее совета.

— Я не знаю, может быть, я не права, но мне кажется, что надо поступить так… — мягко говорила Айна.

Как-то в редакцию пришел Артем и сказал Алеку:

— Придется тебе на несколько дней поехать в Сидней. Ты уже знаешь, что там началась стачка рабочих газовых заводов. Мы собираем для них деньги. Эту стачку запретило правительство. А она все-таки разыгралась. Надо посмотреть своими глазами, что там происходит, и дать несколько ярких корреспонденций в «Жизнь рабочего». Найдешь там Комлева, он тебе во всем поможет.

Алек поехал в Сидней. То, что он там увидел, еще раз показало: надеяться на профсоюзы рабочие не могут. Лидеры тред-юнионов были против стачки. Но забастовка прорвала все препятствия и разлилась по городу, как бурная река.

— Сейчас наступил решающий момент, — говорил Алеку Комлев, русский рабочий на одном из газовых заводов, когда они сидели в его маленькой квартире. — Правительство выпустило воззвание к населению Сиднея. К сожалению, у меня его нет, но я читал. Примерно вот что там писалось: «Честные граждане Сиднея! Мы призываем вас всех занять места дезертиров, лишивших город нормальной жизни. Мы должны доказать, что обойдемся без них. Пусть знают это и сделают выводы. Записывайтесь у наших представителей…» Примерно смысл такой.

— Ну и как, нашлись желающие среди «честных граждан» Сиднея?

— Много. Вчера начали вербовку. Записались студенты, врачи, спортсмены, лавочники… Завтра они начинают работать. Это надо посмотреть. Давайте пойдем к заводу утром?

— Непременно. За тем, собственно, я и приехал, чтобы посмотреть все самому.

— Не знаю только, как они смогут работать. Ребята из других профсоюзов не хотят грузить уголь и смазочные масла для газовых заводов. А без угля и масла, сам понимаешь, машины не пустишь.

На следующий день, рано утром, Алек и Комлев отправились к газовому заводу. На улицах чувствовалось необычайное оживление. Большие группы рабочих шли поглядеть, как же «честные граждане» справятся с тяжелой работой.

У завода, где работал Комлев, цепочкой стояли хмурые полицейские. Они не пропускали за ворота ни одного человека. Рабочие остановились неподалеку и ждали, обмениваясь шутками, когда же наконец появятся их «дублеры».

Спустя минут пятнадцать подошла колонна хорошо одетых людей. Их охраняли полицейские. Высокопоставленные скэбы с гордым видом проследовали к воротам. Среди них был и лорд-мэр. Он тоже шел работать, бросая вокруг насмешливые взгляды. Кто-то из толпы рабочих весело крикнул:

— Сними цилиндр, Фредди. Тебе придется жарко.

Лорд-мэр оглянулся и так же весело бросил в ответ:

— Не беспокойтесь, мальчики. Мы покажем вам, на что способно население Сиднея, и тогда берегитесь…

— Смотри не наделай в штаны, когда станешь поднимать тяжести!

Град насмешек посыпался из толпы рабочих.

— Эй ты, глиста, — заорал один из молодых газовщиков, выбрав своей мишенью высокого худого человека в белом спортивном свитере. — Не переломись надвое. Это тебе не в гольф играть, тут работать надо!

Полиция принялась отгонять рабочих, ворота распахнулись и пропустили новоиспеченных специалистов. На некоторое время все затихло. Рабочие не расходились. Алек увидел, как во двор завода привезли корзины с лимонадом и фруктами.

— Не поможет им даже такое угощение, — засмеялся человек, стоящий рядом с Алеком. — Придется нелегко.

Над высокой заводской трубой появился жиденький дымок.

— Котел затопили. Ну, посмотрим, что будет дальше.

Прошло не более двух часов, а на заводской двор уже начали выбегать люди. Вид у них был уже совсем не такой блестящий и боевой, как утром. Утирая катившийся пот, они жадно и много пили, дышали, широко открывая рты, и медленно, неохотно возвращались обратно.

Рабочие не таясь радовались. Снова через решетку ворот понеслись ядовитые реплики:

— Как вы себя чувствуете, джентльмены? Не помочь ли вам? Только тогда придется заплатить нам то, что мы просим.

— Эй, там, справа, пуздрон, выпей еще бутылочку, может быть, тебе станет легче. Когда выйдешь отсюда, будешь весить на двадцать фунтов меньше. Тебе полезно.

Появилась карета скорой помощи. Ее вызвала администрация завода. Как только лошади въехали во двор, из помещения вынесли на носилках двух человек. Им сделалось дурно от вонючего, отравленного воздуха. Вскоре на двор стали выходить остальные. Они в изнеможении садились на скамейки и больше уже работать не шли, несмотря на непрекращающиеся насмешки.

Дольше всех продержался лорд-мэр. Он трудился четыре часа. Но какой у него был вид! Потный, грязный, измученный… Он, как и все другие, жадно глотал воздух и пил лимонад. Обратно на завод он не возвратился. Наконец все скэбы, вероятно, решили, что работали достаточно, принялись приводить свои костюмы в порядок. «Работу» закончили. Снова открылись ворота, и эскортируемые полицией «честные граждане Сиднея» вышли на улицу. Толпа ревела от восторга.

— Фредди, ну скажи, если ты честный человек, как тебе пришлось у газгольдеров? Туго?

И тут лорд-мэр сказал свою знаменитую фразу, которая наделала много шума в стране:

— Работа адская. Я удивлен, почему вам отказываются платить по десять шиллингов. Вы должны получать больше…

Такого скандала, кажется, не вызывала еще ни одна стачка Австралии.

Забастовку газовщики выиграли.

— Передай спасибо Тому и всем квинслендским рабочим. Они нам здорово помогли материально и морально, — говорил на прощание Комлев садящемуся в поезд Алеку. — Тебе будет что написать в газете. И не забудь рассказать, как мы с тобой ходили на завод. Давай руку.

Алек возвращался в Брисбен окрыленный. Рабочие одержали еще одну победу.