Жизнь и приключения Лонг Алека

— Замолчи! — закричал Вебстер. Он дернул Алека к себе и только сейчас заметил цепь и кандалы на его руках.

— Эй, люди! — обернулся он к толпе. — Нет ли у кого-нибудь из вас ножовки и хорошего зубила? Ведь надо же освободить человека.

— Освободить, чтобы увезти в тюрьму, Джек? Мы тебя понимаем. Но мы не носим с собою инструмент, когда ходим на прогулку в воскресенье, — хохотали рабочие. — Давай, Лонг Алек, давай!

И пока полицейские в замешательстве топтались вокруг Алека, он продолжал говорить.

— Быстро поезжай и достань где-нибудь инструмент, — шепнул Вебстер своему коллеге. — Не то этот тип будет трепаться до вечера.

Полицейский вскочил на подножку, и «черная Мери», громыхая колесами, покатила обратно. Прошло не менее получаса, прежде чем он вернулся с инструментом.

Алек давно закончил приготовленную для митинга речь, но не переставал говорить. Он хотел использовать каждую минуту своего необычного положения. И он говорил… Об эксплуатации, о русских эмигрантах, о подневольном труде на овцеводческих фермах, о стачке газовщиков в Сиднее… Обо всем, что приходило в голову.

Тем временем оба полицейских пытались освободить руки Алека от кандалов. Но Роберт Дэви знал свое дело. Замок не открывался никакими силами. Тогда полицейские принялись пилить цепь. Это было комичное зрелище. Два уже немолодых человека по очереди принимались за работу, отирали пот, отдувались и опять брались за ножовку, а Алек продолжал говорить. Из толпы сыпались веселые советы:

— Рубите заклепки! Скорее будет…

— Ну как? К завтрашнему дню закончите? Вы ее зубилом, зубилом…

— А теперь, друзья, — говорил Алек, — споем нашу любимую песню «Красное знамя». «Поднимите красное знамя, под его сенью мы живем», — запел он, и люди подхватили слова. Их знали все.

Под бунтарскую песню закончили свою работу и полицейские.

— Пошли, — толкнул Алека Вебстер. — Довольно драть глотку.

— Вы забыли про мои ноги, сэр. Они тоже прикованы. Придется еще немного поработать.

Полисмен выругался. Ничего не оставалось делать, как продолжать осточертевшую работу. Он со злостью схватил ножовку и начал пилить вторую цепь. Ни на чью помощь рассчитывать не приходилось.

Только через час Алек был «освобожден». Его пинками загнали в карету. Полицейских осыпали насмешками.

— Не бойся, Алек, — кричали рабочие. — Мы заплатим за тебя выкуп. Они завтра выпустят тебя под залог. Молодец, Лонг Алек! Ты показал, на что способны русские социалисты.

Эти слова донеслись до Алека, когда он уже сидел в карете. Лошади рванули, «черная Мери» понеслась по улицам.

— Давай быстрее на Мелвилл-авеню, — приказал Вебстер кучеру. — Там уже заткнули рты таким же двум негодяям и ждут нас. Мы слишком задержались с этим. Но кто знал, что так получится?

В этот день арестовали нескольких ораторов-социалистов. Артему удалось уцелеть. Об этом Алек узнал позже. А пока тюремная карета везла его в полицейский участок. Но, несмотря на такую неприятную прогулку, настроение у него было превосходным. Его слушали несколько сотен людей, и симпатии всех были на стороне социалистов.