Александр Курляндский

5. Потеря первого лица

Как только обнаружилась пропажа, была поднята на ноги вся служба безопасности. В потайную дверь, открывшуюся в стене, был брошен поисковый отряд. Другой отряд рассыпался по городу. Он осматривал каждый люк, каждый пролом в мостовой. Проломов и люков было много, и с предупредительными знаками, и без, но ни к одному из них, судя по безразличию собак-ищеек, не прикасался Президент. Либо он не вышел еще на поверхность, либо вышел, но в другом месте.

— Что будем делать? — спросил генерал Блинов, начальник службы безопасности. — Президент пропал. Такого у нас еще не было.

— Найдется, — сказал полковник Малышко. — Куда он в одном плащике. Ночи прохладные, придет.

— Малышко!

Блинов грозно взглянул на полковника.

— Объявляю вам выговор. Вы — лично виноваты. Неужели нельзя было постучаться, проверить?

— Стучался — не пускает. «Занят, — говорит, — работаю над указами». И голос — точь-в-точь. Сами слыхали.

— А интуиция где? Где, я тебя спрашиваю, собачий нюх чекиста?

Блинов запустил обе пятерни в густые рыжие кудри. По кудрям и по этому жесту все узнавали начальника службы безопасности. И на фото, и в телевизионных новостях. Сейчас он как бы пародировал сам себя.

— Знаете что, — сказал заместитель Блинова, аналитик и психолог, полковник Катушкин. — А может, все ему надоело? Экономика, инфляция. Со всех сторон на него «бочки катят»… Погуляет — придет.

— Когда?!

Начальник службы взял со стола, из стаканчика, горсть остро отточенных карандашей и стал перебирать их, перекатывать в ладони. Так делал Президент, и так де лал начальник его службы безопасности. Больше никому не позволялось.

— Согласно приказу, если с Президентом что-то случается, я уж не говорю, если его попросту нет, мы должны немедленно поставить в известность второе лицо. А вы знаете, кто оно и как к нам относится.

— Да-а, — согласился аналитик. — Дрянь дело. Оно нам этого не простит. Это лицо давно под нас копает.

— Копает и копает, — сказал Блинов. — Что здесь-то он хочет откопать?

— Человек он непростой, — сказал аналитик. — Ох, непростой. Зачем ему наша служба? Он свою завести хочет.

Блинов бросил карандаши обратно в стаканчик:

— Стало быть, нельзя ставить в известность. Костьми лечь, но найти!

— А пока что делать? — спросил Малышко. — Если кто позвонит?

И в подтверждение его слов раздался звонок. По прямому проводу. Все застыли. Подойти нельзя и не подойти — тоже. Первым опомнился Малышко. Шепотом, как будто на другом конце провода могут услышать, он сказал:

— Позовем актера с голосом. Пусть что-то скажет. Как мне. Мол, «занят, ребята, прошу не мешать…».

— Точно, — тоже шепотом сказал Блинов. — Где он? В коридоре? Зови! Зови!

Колобкова втолкнули в кабинет. Объяснили, что от него требуется. Дрожащими руками он взял трубку, сразу же, по-актерски, вошел в образ.

— Да-а? — сказал он царственно. — Кто?.. A-а, это ты…

Он зажал рукой микрофон:

— Жена…

Присутствующие в кабинете согласно закивали, мол, говори, не тушуйся.

— …Теперь узнал. Заработался, извини. Указ новый готовлю, по кадрам. Пора кобылок менять.

Колобков говорил текст, который он неоднократно «прокатывал» на публике. В этом месте зал обычно смеялся.

— …Не смешно?.. А обычно смеются… Кто?

Ему делали знаки: пора закругляться, хватит! Уже хорошо. Но Колобкову, как актеру, не хотелось уходить со сцены.

— Извини. Тут у меня посол сидит… Из Бурунди… Нет, нет. Только чай… Честное слово… И сушки… Когда приеду?

Он снова взглянул на военных. Те знаками показывали, что не скоро. Очень не скоро.

— Не скоро… Бурунди сейчас наш главный партнер. Стра-те-гический. Правильно говорю?

Это он адресовал окружающим.

— Почему неправильно? — спросил он уже в трубку. — С Америкой — само собой. И Коль, твой любимчик, никуда не денется. А у Бурунди, знаешь, какие пляжи?.. Ну, все! Если шуток не понимаешь… Когда приеду, тогда приеду!

И совсем уж войдя в образ, Колобков бросил трубку.

Все окружили его. Обнимали, поздравляли, жали руки.

— Ерунда, — милостиво отвечал Геннадий Пантелеевич. — Я и не так могу. А когда на записки отвечаю, все по полу катаются.

Он вздохнул и грустно добавил:

— Э-эх… Мне бы внешность его!

— Стоп! — сказал Блинов. — Внешности не надо. Достаточно голоса. Вот он — выход из положения. Пока не найдем, вы тут на телефоне посидите. Если жена не догадалась, то и остальные слопают. И второе лицо, и третье. И прочие лица. «Президент занят… Нет, не подходит… Да, работает над указами…» Какими? А вот Геннадий, Геннадий…

— Пантелеевич, — подсказал Колобков.

— Геннадий Пантелеевич правильно сказал. Над указами по кадрам. Тогда никто не будет задавать лишних вопросов. Ну, а в самых экстренных случаях… Ну, тогда мы вас, Геннадий Пантелеевич, попросим…

— Тогда я скажу, — согласился Колобков.

— Да. Буквально пару слов. Под нашим, разумеется, руководством…

Блинов взглянул на часы:

— На сегодня — все! Ставлю задачу. Кровь из носа, но найти! Обшарить все закоулки, все канавы. Но найти! Слава богу, не иголка. Президент. Нельзя не найти!