Отпуск на даче

Мы погуляли по городку, который был очень милым благодаря обилию зелени. Парк, скорее всего, представлял собой остаток дикой природы, потому что в нём не замечалось плана. Ни симметричных дорожек, ни места для аттракционов. Тропинки, скорее, аллейки, расчищенные, но не заасфальтированные, были достаточно широкими и удобными и вели нас сквозь рощу. В каком-то месте мы вышли к реке, походили вдоль крутого берега, но к воде спускаться не стали. После обязательного посещения местного кафе, где в относительно цивилизованных условиях выпили чай с ореховыми кексами, мы вернулись домой.

— Пётр теперь едва ли к вам пойдёт, — сообщил Николай, — а мне без него приходить тоже неудобно, поэтому прощаемся до завтра. А может, встретимся часика в четыре?

Прежде мы бы с удовольствием согласились, но теперь мы были озабочены выяснением, чего же добивается Михал Михалыч.

— Жаль, но мы не сможем придти, — вздохнула Аня. — У нас важное дело дома. До завтра, Николай.

— Да, жаль. Что же поделаешь? До завтра.

— Как досадно! — пожаловалась Аня, когда мы шли по нашей улице. — Ещё неизвестно, сумеем ли мы поймать Михал Михалыча, а приходится отказываться от прогулки. И ведь у нас осталась всего неделя.

— Целая неделя, — попыталась я ободрить подругу. — Люди покупают путёвку на неделю и очень этим довольны, а мы здесь уже прижились…

— Поэтому-то и кажется, что времени совсем не осталось. Зря мы отказались. Ясно, что сегодня Михал Михалыч будет отлёживаться у себя дома.

Но она ошибалась. Когда мы вошли в дом, Катя сообщила:

— Удивительное дело, но Михал Михалыч пришёл работать, как ни в чём ни бывало. Ты, Мила, говорила, что он вчера был совсем пьян, а сегодня он в нормальном виде.

Мы с Аней сразу приободрились.

— А что удивительного? — спросила я. — Пьяницы в выходные беспробудно пьют, а в понедельник выходят на работу. Вот Михал Михалыч и пришёл.

— Его нельзя назвать пьяницей, — возразила Катя, жалея симпатичного старика. — Марина говорила, что у него бывают запои, но не слишком часто. При нас он выпил впервые.

— Да, он не пьяница, — согласилась Аня. — Пьяницы вообще не могут удержаться от выпивки, когда на них находит. Их удерживает разве только необходимость идти на работу, да и то не всех. А Михал Михалыч может не приходить, знает это, но всё равно пришёл. И он не пьян?

— Нет. Не могу сказать, как он себя чувствует после вчерашнего, но выглядит прилично. Поздоровался со мной, сказал, что погода почти наладилась, но дождь ещё может на короткое время пойти, посетовал, что я совсем не пользуюсь возможностью гулять и пошёл к своим грядкам.

— А ты ему сказала, что ты именно сегодня всё-таки пойдёшь гулять? — спросила Аня.

— Сказала. А он ответил, что я молодец и что лучше поздно, чем никогда.

— Отлично.

— Почему? — удивилась Катя. — Он, конечно, очень добрый старик, но, в сущности, ему до меня нет никакого дела. Так, перекинулись вежливыми фразами.

— Отлично, что ты всё-таки воспользуешься возможностью погулять на природе, — попыталась я спасти положение.

— Да ещё с любимым человеком, — подхватила Аня. — Мы в Николая не влюблены, и он в нас не влюблён, а всё равно нам очень приятно гулять вместе. Представляю, как сегодняшняя прогулка понравится тебе.

Катя смутилась, но не смогла скрыть счастливой улыбки.

Я вывела Чупу и, пока смотрела, как она обходит кусты, принюхиваясь, подумала, что она способна помешать нашим планам, ведь она обязательно вообразит, что окажет нам и хозяйке благодеяние, проявив сторожевые качества и прогнав незваного гостя. Поразмыслив, я решила убедить Катю взять собаку с собой на встречу с Михаилом. Только надо было обдумать, как это сделать естественнее.

— Девочки, я окончательно убедилась, что сейчас мы можем не чай выпить, как обычно, а нормально пообедать, — сказала Катя. — А после этого как раз подойдёт моё время уходить.

Мы согласились, потому что предложение было здравое, высказано ещё утром и мы настроились на это действие. Почему обязательно нужно есть позже? Лучше мы сейчас как следует поедим, а уж потом выпьем чай. Да и обед оказался просто королевским. Учитывая, что у Кати было не так-то много времени, она совершила самое настоящее чудо, чему, очевидно, способствовало чувство благодарности к великодушию Ани.

— Катя, я тебе советую взять с собой на прогулку Чупу, — сказала я.

— Зачем ей там нужна собака? — спросила Аня.

Я постаралась придать своему взгляду особую пристальность, чтобы дать понять Ане неуместность её слов.

— Конечно, это дело твоё, но мне на твоем месте было бы уютнее с существом, которое третьим лишним не станет, а зато придаст вашей встрече большую непринуждённость.

— Каким это образом? — удивилась Катя.

— Предположим, а это скорее всего произойдёт, что ты застесняешься. Вдруг он сразу сделает тебе предложение? Такое ведь может быть? Вот ты и сделаешь вид, что хочешь лишь погладить собаку, а сама в это время будешь обдумывать ответ.

— Мне кажется, что я и думать не стану, — совсем уж смутилась Катя. — Я сразу же соглашусь… Только ты не обижайся на меня, Анечка.

— Я тебе уже сказала, что ошибалась в своих чувствах. Это тебе будет приятно за ним ухаживать, готовить для него, а у меня сейчас совсем другие интересы. Но Чупу ты всё-таки возьми. Так, на всякий случай, чтобы иметь прикрытие.

До неё всё-таки дошли мои знаки, раз она меня поддержала.

Катя попыталась было робко возразить, но под двойным нажимом сдалась и, когда Михаил позвонил в дверцу в заборе, вышла к нему в сопровождении собаки.

— Что ты там мне показывала? — спросила Аня. — Я ничего не поняла. Зачем ей собака?

— А затем, что она не нужна здесь, — начала объяснять я. — Едва она почувствует, что Михал Михалыч входит в дом, как она сразу же залает и спугнёт его. И вообще неизвестно, осмелится ли он войти, если будет знать, что в доме Чупа.

— Я об этом не подумала, — призналась Аня.

— Теперь нам надо дать ему понять, что нас в доме нет, — сказала я.

— Вот и скажи ему: «Михал Михалыч, мы уходим, так что смело можете грабить дом», — посоветовала моя подруга.

— Сейчас мы будем шумно готовить себе в саду место для отдыха, — решила я, лишь отмахнувшись от неуместных шуток. — Будем достаточно громко, но никак не нарочито спрашивать друг у друга, куда нам поставить шезлонги, надо ли запирать дверь, на что ответим, что не надо, а лучше оставить дверь открытой настежь, пусть дом проветривается.

— Понятно, — кивнула Аня. — Так и сделаем.

Мы не стали терять времени зря и приступили к выполнению плана.

— Аня, а куда поставить шезлонг? — крикнула я свою задержавшуюся на крыльце подругу.

— Сейчас соображу, — отозвалась она. — Может, под ту яблоню?

Садовник появился незамедлительно. Он был совершенно трезв, но вид у него был какой-то потертый или помятый, словно он плохо выспался.

— Здравствуйте, — начал он разговор. — Вижу, что спешите воспользоваться погодкой. Хорошее дело. Очень даже полезно для здоровья. И солнышко ещё не горячее, и тепло, и воздух влажный, но не сырой.

— Здравствуйте, Михал Михалыч, — ответила я. — Вот думаю, где безопаснее поставить шезлонги. Решила, что под яблоней.

— Вот и неправильно решила, — проговорил садовник. — Видишь, какие яблоки на ней зреют? Потом-то они будут совсем тяжёлыми, но и сейчас тебе не понравится, если такое яблоко упадёт на голову. А яблоки имеют привычку падать.

Хотя маленькие зелёные яблочки были пока безопасны для моей головы, но мне и самой не нравилось это место: слишком уж близко оно было к дому.

— А где вы посоветуете? — кротко спросила я Михал Михалыча.

— А вон там, — сейчас же отозвался он, указывая на чудесное место среди кустов роз. — Чем не розарий? В жару там не посидишь, а сейчас в самый раз.

Да, место было чудесное, особенно для преступника, потому что помимо красоты имело то преимущество, что кусты помешали бы нам увидеть, входит кто-то в дом или нет.

— Спасибо, Михал Михалыч, — поблагодарила я.

— Надеюсь, вы ещё не скоро уедете? — поинтересовался садовник.

«Как же! Надеешься ты! — думала я. — Решил разузнать, когда дорога в дом будет совсем свободна».

— Ещё неделю мы пробудем здесь точно, — ответила я. — А дальше неизвестно. Марине очень одиноко в пустом доме, вот она и попросила нас пока пожить с ней. Если всё будет благополучно, то в воскресенье мы уедем, а если Марина попросит задержаться, то останемся.

— Лучше бы вы задержались, — сказал Михал Михалыч. — Для Марины лучше. Да и я к вам ко всем привык.

Я крикнула:

— Аня, долго тебя ждать?

— Иду, матушка, иду! — отозвалась она, явно вспомнив Островского. — А дверь запирать?

— Не знаю, — ответила я. — Может, не стоит? Кто сюда может забраться? Открой её пошире и чем-нибудь подопри, чтобы не захлопнулась.

— Зачем?

— Чтобы дом проветрился, а то очень едой пахнет.

— Правильно, — закивал головой садовник. — Дом вообще надо как можно чаще проветривать. У меня, когда я дома, всегда дверь и окна открыты.

«А когда ты бываешь дома? — поинтересовалась я про себя. — Всё время торчишь здесь».

— Как хорошо! — восторгалась Аня, подходя. — Здравствуйте, Михал Михалыч. Знаете, случилось невероятное: Катя пошла гулять. Она и Чупочку взяла с собой, а то собака стала мало двигаться.

— Давно говорил, что надо гулять, — одобрительно сказал садовник. — Раз приехали на дачу, надо пользоваться воздухом. А Катя как засела на кухне, так оттуда не вылезала. Я уж её убеждал-убеждал, а она знать ничего не хочет…

Я начала беспокоиться, потому что Михал Михалыч слишком долго болтал с нами. Время-то не стояло на месте, и Катя могла вернуться с прогулки раньше ожидаемого. Разочаруется в Михаиле, решит, что одной жить лучше, и поспешит домой. Так и хотелось напомнить садовнику, что ему пора заняться делом.

— Заговорил я вас совсем, — опомнился Михал Михалыч. — Пойду, поработаю.

Он неторопливо отправился в свой конец участка, а я тихонько покинула шезлонг и спряталась между кустов, следя за ним.

— Ну как? — спросила Аня.

— Очень острые колючки, — пожаловалась я. — А он застрял среди грядок.

— Может, мы его зря подозреваем? — с надеждой проговорила Аня. — Очень симпатичный человек. Не может быть, что он замышляет что-то недоброе.

— Может, это вовсе не недоброе. Может, Сергей забрал у него какую-нибудь вещь, а Марина этого не знает. Вот Михал Михалыч и пытается эту вещь себе вернуть. Ага! Что-то берёт в сарае и… идёт… Куда это он направился? Ему же совсем в другую сторону.

— Я и говорю, что мы к нему несправедливы, — твердила Аня, развалившись в кресле.

— Вот теперь всё ясно, — комментировала я действия садовника. — Он просто выбрал кружной путь, чтобы обойти нас как можно дальше. Идет почти по дальнему забору… Скрылся за домом, наверное, чтобы обойти его с той стороны… Появился… Озирается… Входит! Вошёл, голубчик. Ну, теперь держись! Ты от нас не уйдёшь. Пойдём, Аня.