Ксения

* * *

Михаил прискакал в Москву и начал свой розыск. Он сразу узнал, что царскую семью по-прежнему держат на старом годуновском подворье. Федор был еще жив, но Михаил не сомневался, что ему грозит гибель. Новые самодержцы не терпят прежних. Михаил попытался отыскать сенную боярышню Оленку, но оказалось, что она все еще с Ксенией, а стало быть, тоже взаперти. За недолгое время новой московской жизни Михаил ни с кем не успел войти в сношения, да еще полмесяца провел в Застенке. Рассчитывать было не на кого, и Михаил решил попытаться вызволить Федора один.

Он посетил дом знакомого голландца, где прятал кое-что из своего имущества, в том числе сафьяновый кошель с золотыми ефимками, врученный ему в Копенгагене. Михаил принялся выведывать, нет ли на Кукуе людей, тайно сносившихся с Самозванцем. Голландец ответил, что такие люди, конечно, есть, а бывший царский лекарь Генрих Хилыпениус уже получил приглашение на службу к новому государю.

Михаил отправился к Хилшениусу и после долгих переговоров выпросил на несколько дней грамоту с печатью царя Дмитрия. Остальное не составляло труда для опытного чертежника. Михаил быстро изготовил грамоту за подписью Самозванца с его же печатью, и в грамоте говорилось, что тайному посланцу Дмитрия дозволено толковать с низложенным царем Федором наедине. Грамоту на передачу Федора в его руки Туренев писать не решился, поскольку не мог обставить свой наезд на подворье. Он по-прежнему был один.

За услугу Генрих Хилшениус взял у Михаила пятьдесят золотых ефимков и расписку еще на тысячу на тот случай, если грамота будет потеряна.