Магия, хаос и убийство

Хоуп взглянула на Мэллори и, видимо, увидела ее замешательство, потому что заговорила: — У оборотней нет репродуктивных органов. Это одно из многих отличий их естественной анатомии от человеческой. Большинство исследований утверждает, что это побочный эффект их способности манипулировать собой и своим полом, но трудно сказать, поскольку их истинные формы проявляются редко.

— Оборотни. — Мэллори произнесла эти слова вслух, с трудом веря в то, что здесь не притаилась скрытая камера, которая только и ждет, чтобы застать ее врасплох и крикнуть «Попалась». — Существуют оборотни, которые могут выглядеть как угодно?

— Да. — Хоуп кивнула. — Но они редки. Очень редки. Я видела только одного.

— Или они хотят, чтобы вы так думали. — Мэллори изумленно покачала головой и заметила, что Гэри улыбается ей. — Что?

— Ничего. Извини. Я тоже так отреагировал, когда узнал правду. — Он пожал плечами. — В общем, если говорить коротко, то Мэри в конце концов устала от нашей совместной жизни. Ей захотелось чего-то другого, чего-то большего, чем быть женщиной средних лет, живущей в пригороде с мужем-учителем и его нищенской зарплатой.

— То есть она просто ушла от тебя? — Мэллори нахмурилась.

— Нет. Когда-то она любила меня, по крайней мере, настолько, чтобы сказать мне правду. Она показала мне, что она собой представляет, и мы поговорили об этом. Мы пробовали переезжать, чтобы она могла незаметно менять свою внешность, но через некоторое время это стало для нее слишком тяжело. Она не хотела оставаться со старым человеком, поэтому придумала план, как исчезнуть и заново создать себя. Она и так делала это каждые пару лет, поэтому знала, как сделать это правдоподобно. Мы попрощались и разошлись в разные стороны.

— Но вы до сих пор поддерживаете связь? — спросила Хоуп.

— Она звонит каждый год на годовщину нашей свадьбы и на мой день рождения, чтобы поздороваться и наверстать упущенное. Я думаю, ей нравится, что есть кто-то, кто знает правду о ней, даже если она знает, что в один прекрасный день меня уже не будет рядом, чтобы ответить.

Мэллори задумалась об этом, о том, что должно было произойти, чтобы этот человек смирился с тем, что женщина, которую он любил, солгала ему. Он узнал, что она даже не человек, и остался с ней. Она инсценировала свою смерть и бросила его, а он все равно брал трубку, когда она звонила, потому что знал, что ей нужна эта связь с прошлым. Она впитывала все, что он ей рассказывал, его открытость и честность, и понимала, что ее версия о том, что именно этот человек убил Нану, была такой же нелепой, как и то, что говорила Хоуп.

И это хорошо, сказала она себе.

Хорошо, что мужчина, с которым у Наны были отношения, не отвернулся от нее. Хорошо, что он так сильно любил ее. Хорошо, что Нана знала такую удивительную, искреннюю любовь до того, как у нее так жестоко отняли жизнь.

Но это также означало, что Мэллори вернулась к исходной точке, имея только одного подозреваемого.

Кейл Абернати, у которого было неопровержимое алиби и к которому она не могла приблизиться, поскольку Люк предупредил ее, чтобы она не лезла в его дело.

— Мэл?

— Прости, что? — Она поняла, что Хоуп позвала ее по имени.

— Я спросила, закончила ли ты допрашивать Гэри. — Хоуп выглядела слишком довольной собой, но Мэллори все равно кивнула.

— Мне жаль, Гэри. Я не должна была так допрашивать тебя о твоем прошлом и…

— Нет. Нет. — Он отмахнулся от ее извинений: — Я рад, что ты вернулась в Темпест и что ты хочешь выяснить, кто забрал у нас твою бабушку. Надеюсь, ты найдешь его, Мэллори, а когда найдешь, я хотел бы побыть с ним наедине в темном переулке.

— С кем это мы встречаемся в темном переулке? — Руби появилась из толпы с тремя бокалами в руках, и Мэллори рассмеялась над тем, как безупречно подруга рассчитала время.

— Тот, кто обидел Нану. — Она взяла один из бокалов, предложенных Руби, и озорно улыбнулась. — Потому что это был не Гэри.

— Черт. Значит ли это, что мы закончили? — Руби хмыкнула, но игриво подтолкнула старика: — Приятно слышать, что тебя оправдали.

— Спасибо. — Он добродушно усмехнулся: — Знаете, девочки, вы действительно были ярким пятном в моей ночи. Почему бы вам не придвинуть стулья и не насладиться напитками, пока я буду рассказывать вам свои лучшие истории о том, как я провел время с вашей бабушкой?

Хоуп посмотрела на Мэллори: — Что скажешь?

— Конечно. — Она кивнула. — Мне бы очень этого хотелось.

Глава 11

Мэллори не могла точно сказать, сколько времени прошло, но, судя по пустым стаканам на столе, она поняла, что уже поздно. После ее допроса они немного посидели с Гэри, и она обнаружила, что расслабилась настолько, что смеялась, когда он рассказывал истории о своих самых диких похождениях с Наной. Может быть, дело было в сладких напитках с лимонным вкусом, которые Руби приносила ей, вливая их в кровь, но обида, копившаяся в ней с тех пор, как она узнала о проклятом заклинании Наны, начала улетучиваться. Теперь все вокруг было теплым и немного размытым по краям — ровно настолько, чтобы чувствовать себя лучше, но не настолько, чтобы игнорировать голос в глубине души, который говорил ей, что если она выпьет еще, то завтра у нее будет похмелье.

В баре становилось все шумнее и шумнее, и Гэри попрощался с ней, казалось, уже несколько часов назад. Хоуп пошла с ним, пообещав друзьям, что проводит его до дома. Когда Мэллори сказала, что хочет остаться с Руби еще на некоторое время, сестра дала ей ключ и сказала, что приготовит для нее диван, что было очень мило, но вряд ли позволит хорошо выспаться, из-за чего ей хотелось поскорее закончить и вернуться домой.

В течение вечера она замечала, что несколько человек смотрели на нее, и, вспомнив о том, что она в своем родном маленьком городе, поняла, что они, скорее всего, сплетничали о ней. Они, вероятно, считали, что она должна быть дома и плакать из-за потери бабушки, но она утешала себя тем, что эти люди не знают ее и не вправе судить, как она справляется со своим горем.

Никто из них не испытывал противоречивых эмоций, связанных с тем, что они заново открыли себя только потому, что женщина, вырастившая их, была зверски убита, что привело к исчезновению проклятия, скрывавшего от них прошлое.

Она заслужила бокал, или три, или пять. Она не была уверена, сколько пустых бокалов принадлежит ей. Потеряв бабушку, она потеряла и контроль над тем, что считала реальностью. Ее мир перевернулся с ног на голову, и она справлялась с этим как могла, а всем, кто не был согласен с тем, как она это делала, лучше держать свое мнение при себе.

Руби вздохнула: — И тогда я сказала ему, что если ему нужен помощник, который будет целовать землю, по которой он ходит, то ему придется меня уволить, потому что единственный способ мне встать перед ним на колени — это увернуться от пули и надеяться, что она попадет в него.

Мэллори фыркнула от смеха, хотя и не совсем понимала, о чем говорит ее подруга. Руби долго рассказывала о своем боссе, мэре Придурке, и Мэллори отвлеклась. По крайней мере, ей было ясно, что Руби нужно уволиться с работы, но подруга, похоже, была полна решимости заставить его уволить ее.

Она оглядела бар и вздрогнула, когда ее внимание привлекла знакомая фигура: — Вот черт! Спрячь меня.

— Что? От кого? — Руби мгновенно оживилась, оглядываясь по сторонам, когда Мэллори отпустила волосы, упавшие на лицо.

— Билли.

Руби фыркнула: — Билли Шоул? Твой бывший парень из средней школы? Тот самый Билли?

— Да, этот Билли. — Она зашипела. — Я не могу сегодня еще раз с ним столкнуться.

— Еще раз?

Она застонала: — Я столкнулась с ним в закусочной, когда зашла пообедать. Потом он пригласил меня поужинать с ним.

— О, Мэл. Скажи мне, что ты этого не делала. — Руби рассмеялась.

— Я подумала, что это может освежить мою память, и пошла, но он хотел говорить только об убийстве бабушки и о том, что я должна остаться в городе, а не возвращаться в Нью-Йорк.

— Сильно.

— Да, и странно, правда? К тому же, теперь он появляется здесь, когда и я здесь. Он что, следит за мной или что-то в этом роде?

Руби ухмыльнулась: — Это маленький город, и это единственный бар, Мэл. Я сомневаюсь, что он следил за тобой.

— Ладно, но ты должна признать, что сейчас с ним что-то не так. То есть, конечно, он всегда был немного заторможенным, но сейчас он просто странный.

— Я не знаю. Это просто Билли. Он был странным с того самого футбольного матча в старших классах, когда он получил сотрясение мозга, из-за которого попал в больницу. Ты ведь помнишь, да? — Руби рассмеялась, а потом прикрыла рот рукой: — Ой, прости. Конечно, не помнишь.

Мэллори швырнула салфетку в свою подругу: — Грубиянка.

— Нет. Нет. Не из-за заклинания. Я имела в виду, что тебя там не было.

— Меня не было?

— Нет. Ты уже рассталась с ним и не пошла на игру, чтобы сделать домашнее задание. — Руби закатила глаза: — Как я потом узнала, это означало, что ты где-то проводила углубленное исследование миндалин моего брата.

— Мерзость. — Мэллори фыркнула.

— Это ты мне говоришь.

— Заткнись. — Она бросила еще одну салфетку, а затем провела взглядом по волосам, проверяя, не приближается ли к ним Билли. — Что ты думаешь? Стоит ли нам добавить Билли в список подозреваемых?

— Серьезно? Какой у него мотив?

— Я не знаю. Я?

— Я так рада, что ты не из тех людей, которые полностью зациклены на себе. — Руби захихикала, а Мэллори игриво высунула язык.

— Кстати, о полноте, мне нужно в туалет. Я сейчас вернусь.

— Конечно. Конечно. Я оплачу наш счет с Сильви. Нам, наверное, пора заканчивать, пока ты не добавила кого-нибудь еще в список подозреваемых только потому, что считаешь его странным, ведь в этом городе полно странных людей.

Мэллори отмахнулась от подруги, соскальзывая с табурета. Ноги немного подкашивались после долгого сидения и выпитого алкоголя, но, к счастью, она не упала, собралась с силами и направилась к большой красной вывеске, указывающей на туалеты. По пути она заметила, что за то время, что прошло с тех пор, как Гэри и Хоуп ушли, бар успел значительно опустеть, и снова задумалась о том, насколько поздно уже было.

Она зашла в туалет и быстро воспользовалась принадлежностями, которые поразили ее безукоризненной чистотой. Как такое возможно? Помещение выглядело так, как будто никто не пользовался им всю ночь. Она могла только предположить, что это было какое-то заклинание, и, вымыв руки, подумала, не означает ли это, что Сильви тоже ведьма.

Ей нужно было либо вернуть все свои воспоминания, либо убедить Хоуп составить какой-нибудь справочник, чтобы Мэллори знала, какой магией владеют окружающие ее люди.

Вымыв руки, она долго смотрела на свое отражение в зеркале. Она выглядела точно так же, немного устало, возможно, с зарождающимися темными кругами под глазами, но в остальном — как всегда. Только, даже не помня этого места, она знала, что перед ней не та женщина, которая еще несколько дней назад считала свою жизнь в Нью-Йорке идеальной. Женщина, которая смотрела на нее сейчас, была могущественной ведьмой из древнего рода магов, и у нее были глубокие корни, которые теперь, когда она вновь открыла их для себя, означали, что она уже не сможет упорхуть отсюда так легко, как смогла когда-то.