Императрица всех сезонов

— Ты знаешь, что я не могу. Я прошу тебя сдаться.

Ужасный вопль разнесся в горах, еще одна жена-зверь падала с неба, в этот раз пылая, напоминая комету, летящую к земле. Серый дым виднелся во тьме, воняло серой и горящими деревьями. Вокруг них гремел металл о металл. Акира, Рен и Ханако бились с армией. Мари обдумывала слова Таро. Никому больше не придется умирать.

Таро ощутил ее колебания. Он осторожно шагнул к Мари и опустил мечи.

— Ты могла бы вернуться во дворец. Ко мне.

Мари зажмурилась. Она точно ослышалась. К нему. Быть снова его императрицей? Она почти рассмеялась. Она опустила нагинату.

— А мой народ? А Акира?

Челюсть Таро дрогнула.

— Сын кошмаров убил моего отца. Он должен заплатить за преступление. Нужно восстановить справедливость.

— Такой упрямый, — процедила Мари. Она сжала нагинату. А ёкаи? Ты снимешь ошейники и изменишь империю, чтобы к нам относились как к равным?

Мечи Таро задели землю.

— Я не могу.

Мари моргнула и прогнала все мечты о жизни с Таро. Они улетели, как дикие птицы, в ночь. Может, предательство его наполовину брата было не важным. У них хватало своих проблем.

— Тогда я не могу сдаться, — прошептала она.

Таро скривился.

Кровь кипела в венах Мари, она подвинула нагинату. Она пригнулась и взмахнула древком, попала за коленями Таро. Движение никогда ее не подводило. Таро пошатнулся, но использовал согнутые колени, как пружину, вскочил в воздух. Он приземлился с шумным выдохом, поднял мечи. Он бросился к ней.

Они вернулись в Весеннюю комнату, бились в сложном танце. Но в этот раз придворные не смотрели, цветы вишни не обрамляли платформу. В этот раз трещал огонь, воняло горящими телами, звучали крики падающих жен-зверей. Жестокость. Разрушение. Война.

Мари остановила меч Таро древком нагинаты. Она стала крутить оружием, но ее остановила резкая боль в боку. Рот Таро раскрылся, он отпрянул, короткий меч был в крови. Ее крови. Мари коснулась бока. Порез тянулся вдоль ее туловища. Не убивающая рана, но этого хватило, чтобы она согнулась и охнула. Чтобы ослабела.

Мечи Таро зазвенели на земле.

— Мари? он поймал ее за руки, не дал упасть. Их взгляды пересеклись. На миг все притихло. Казалось, все начиналось и одновременно заканчивалось. Его лицо было полно сожалений, боли и печали.

Кровь покрывала пальцы Мари. Она сжала Таро. В ушах звенело.

— Посмотри, что мы сделали друг с другом.

«Я могла любить тебя. Могла быть твоей императрицей всех Времен года. Мы могли найти другой путь».

Металл вспыхнул где-то сбоку. Звездочка пролетела по воздуху. Мари закричала. Последние силы она направила, чтобы закрыть собой Таро, и сюрикен порезал ее живот. Убивающий удар. Мари сжалась в руках Таро.

Она погладила его щеку в щетине пальцами.

— Не забирай меня отсюда, — взмолилась она. «Не забирай из моего дома». Губы Таро дрожали. Я не убивала твоего отца. Предатель в твоем доме, он твоего рода, — она охнула. Последние слова были потрачены на предупреждение, попытку спасти человека, которого она по-настоящему любила.

Глаза Таро покраснели, блестели от слез.

— Сатоши?

Она закрыла глаза. Поежилась. Императрица. Любимая Временами года. Избранная богами и богинями. Умерла.

ГЛАВА 54

Акира

Всхлип застрял в горле Акиры. Он видел, как пала Мари. Слезы мешали видеть.

Жар пылал в лодыжках Акиры. Лес горел.

«Пусть горит. И я сгорю с ним, — он убил любимую. Нет. Нет. Нет», — это не могло быть правдой.

— Сын кошмаров! прогремел император. Акира видел его среди деревьев. Император стоял выше линии дыма с мечами в руках. Выйди и сразись со мной! завопил он.

Крик пронзил воздух. Акира посмотрел наверх. Жена-зверь кружила сверху, бросалась на стражу Таро. Мать Мари. Другие жены-звери последовали примеру и атаковали самураев.

В хаосе только Акира увидел нож, летящий по воздуху. Он знал это лезвие. Этим ножом Сатоши убил служанку Мари. Он пронзил броню Таро и остановился в его груди. Принц отшатнулся. Он уронил мечи, прижал ладони к рукояти ножа. Таро упал на колени в дюймах от тела Мари. Кровь текла по его броне. Жены-звери заметили пострадавшего принца и отпрянули, кружили в небе.

Они ждали.

Они смотрели.

Самураи упали на колени рядом с императором. Ниндзя слезли с деревьев. Они прижали ладони к грудям. Рот Таро открывался и закрывался. Он пытался говорить, но слов не было. Из последних сил он подполз к Мари. Он осторожно обнял ее. Гром сотряс гору. И он умер.

Повисла зловещая и тяжелая тишина. Самураи и ниндзя были обучены следовать. Что они сделают без лидера?

Сатоши вышел из леса.

«Нет», — Акира потянулся за сюрикеном. Пусто. Последний он бросил в императора нет в Мари. Жестокая судьба.

Самурай встал.

— Император мертв.

Ощущая новую угрозу, жены-звери закричали и бросились к Сатоши. Глубокий вдох, и священник принялся колдовать. Запахло жженой корицей, это превратилось в едкий дым. Слова священника начинались тихо, но становились все громче. Ветер трепал его одеяние, он тянулся к небу. Акира ощущал, как в него пробирается магия, обвивает жжением его душу. Он мог терпеть. А жены-звери нет. Их тела меняли облик в воздухе, и они падали с неба. Вид был ужасным. Самураи отступали, а жены-звери падали кучами пыли и сломанных костей. Красивые женщины усеяли тропу.

Сатоши рявкал приказы между проклятиями. Он повернулся к самураю с красной кисточкой на шлеме.

— Обыщи лес. Найди всех ёкаев, надень на них ошейники, — самурай замер. Иди! крикнул Сатоши. Император мертв. Я следующий в очереди. Слушайся меня или предай империю.

Сатоши дальше чеканил проклятия, потея от усилий. Мари лежала у ног священника. Акира посмотрел на ее маленькое безжизненное тело. Она выглядела так юно, так уязвимо. Такая маленькая в руках павшего императора.

Самураи двигались среди жен-зверей, надевали ошейники на выживших. Часть ушла в лес. Акира поднялся на кипарис. Он прижался телом к стволу и смотрел на Мари сквозь ветви. Он мог лишь это. Слезы горячими водопадами лились по его лицу. Это был конец их народа. Он был виноват. Он убил свою девочку-зверя.

Вдруг он вспомнил про Ханако и Рена. Они все еще были в лесу. Его друзья. Он не мог уже помочь Мари. Хромающий самурай поднял ее тело.

— Разведите костер, сжигайте тела и следите, пока они не станут пеплом, — Сатоши дрожал от гнева.

Акира прыгнул с дерева на дерево и увидел Ханако и Рена. Они были живыми, но проклятия священника подавили их.

Акира спрыгнул с дерева.

— Нужно увести вас отсюда, — сказал он им, хоть не знал, слышали ли они его сквозь боль. Самураи обыскивают лес.

Ханако стонала. Рен дрожал.

— Мари? простонала Ханако.

Акира покачал головой со слезами на глазах. Он не мог это сказать.

«Она умерла от моей руки», — он помог Рену подняться. Он обвил демона рукой, чтобы помочь ему, но не удержал вес. Они обмяк на землю.

— Я вас не брошу, — он попытался снова. Без толку. Он сел рядом с демоном, задыхаясь.

Ханако заскулила, приоткрыла рот.

— П-п — только смогла выдавить она.

— Что такое? спросил Акира.

Ханако попробовала снова:

— П-прячься.

— Прятаться? повторил Акира. Он вскочил на ноги.

Акира покатил тело Рена глубже в лес, первые лучи солнца упали на гору. Он понес Ханако. Он опустил юки-онну рядом с они, прикрыл их ветками и листьями. А потом забрался высоко на дерево, опередив самураев, рыщущих в лесу.

Группа разбрелась, тыкая землю копьями. Акира затаил дыхание. Один. Два. Три. Четыре. Пять Акира считал секунды, пока самураи не ушли. Он ждал. Тихий, как ветер. Он считал.

Солнце поднялось и опустилось. Мухи кусали щеки Акиры. Священник, наконец-то, умолк. Внизу зашуршали листья: Ханако и Рен пришли в себя, но оставались на месте, ощущая просьбу Акиры: «Ждите. Ждите. Ждите».

Наступил рассвет. Белка забралась на ветки над ним. Акира медленно забрался на верхушку дерева. Дым почти скрывал солнце, но он видел, что армия еще была там, ходила среди развалин Цумы. Все пропало. Дом Мари был разрушен.

От деревни остались дымящиеся развалин и ржавые железные ворота. Акира осмотрел дорогу. Сгоревшие тела и палатки. Несколько самураев оставили грабить деревню. Но Сатоши, нового императора, видно не было. Деревья у дороги потемнели до алого, стали джубокко деревьями-вампирами как бывало на поле боя.

Акира ощутил, как что-то менялось в нем. Мари умерла, но ее дело нет. Тысячи ёкаев были в ошейниках. Акира не успокоится, пока не уничтожит эти оковы. Пока не освободит всех.

ГЛАВА 55

Мари

Кап. Кап. Кап.

Ее нос дрогнул. Воздух был влажным и затхлым. Она еще миг парила где-то между. А потом боль пронзила бок и живот, и Мари охнула. Ее веки затрепетали. Деревянные стены. Масляная лампа. Запах рапса. Она знала эту комнату. Сарай для убийств. Место, где все началось. И закончилось.

Кап. Кап. Кап.

— Думаю, она просыпается, — голос был знакомым.

— Дайте ей больше места, — другой голос был не таким дружелюбным.

Воспоминания хлынули, возвращая в прошлое порез от сюрикена, любовь и борьба, путь по тропе, ронин Маса, Хиро, красный дым. Она пыталась пошевелиться, но тело не двигалось ниже шеи.

— Не шевелись, — Маса выжал тряпку над миской. Кап. Кап. Кап. Он протер ее лоб. Прохлада была приятной, голова гудела. Мы не знали, выживешь ли ты. Хиро заметил, как двигались твои пальцы, — Маса тепло улыбнулся.

— Хиро, — прошептала она.

Самурай подвинулся, чтобы его было видно. Он хмурился. Конечно.

— Я смог придумать укрытие только тут, — сказал он.

Мари скривилась от боли в боку.

— Я зашил рану, кровь остановили. Ты проспала худшую часть. Я проверил, чтобы заражения не было, — сказал Хиро, подняв миску с густой пастой, пахнущей сосной и огурцом.

— Ночной цветок, — прошептала она.

— Ты выживешь, но изменишься, — сказал Хиро.

Маса пошевелил своей раненой рукой и подмигнул.

— Боли в конце каждого дня. Сломанное не восстановить полностью, — Маса притих. Прости, что не прибыли раньше. Мы были на середине горы, когда увидели дым. Но лучше поздно, чем никогда.

Мари кивнула, слезы катились из ее глаз. У нее было столько вопросов о друзьях, сестрах, маме, Таро. Кто выжил, а кто умер? Но она не знала, была ли готова к ответам. Если она не знала, кто погиб, они хоть немного дольше оставались живыми в ее разуме.

— Спасибо, — сказала она, сон тянул ее к себе.

Хиро кивнул.

— Я отплатил долг. Жизнь за жизнь.

— Жизнь за жизнь, — Мари уснула с улыбкой на лице.

* * *

Ей снились волки.

Ее мать любила охотиться на хищников. Когда Мари была маленькой, Тами брала ее на охоту. Там она впервые увидела, как мама меняет облик. Черная чешуя на белом снегу. Ее мать дошла за волком до его логова. Волчат не было. Только волк и волчица, что была поменьше, с черными ушами и лапами. Тами прижала волка и быстро перерезала горло, чтобы он не страдал. Она стала человеком, свет дня окутал ее кожу. Они вместе отнесли волка в Цуму, чтобы разделить мясо с кланом.