Императрица всех сезонов

Той ночью волчица пришла в деревню. Она дошла за ними до дома. Она рвала растения в садах и царапала двери.

Юка убила волчицу.

Тами покачала головой.

— Как жаль. Некоторые женщины не знают, когда отступит. Они готовы на все ради мужчины.

Мари смотрела, как Юка разделывает волчицу с тяжестью в груди. Ее глаза пылали. Она не считала это постыдным. Мари думала, что жертва была проявлением любви.

Сон стал черной пещерой с эхом голосов.

«Мужчины забирают. Женщины отдают», — ее мать.

«Все мы чудовища. Ни один человек нас не полюбит. Это проклятие жен-зверей не быть любимыми по-настоящему», — Хисса.

«Думаю, мы могли бы дружить. Это моя лучшая идея», — Акира.

«Я верю в нас, в то, что мы можем сделать вместе», — Таро.

Мари проснулась, охнув.

— Больно? Маса навис над ней.

— Мама, деревня Мне нужно увидеть, — сказала она. Мари боролась с одеялами, попыталась встать. Но ее тело ослабело. Она пыталась вызвать зверя, но и он был ранен. Он спал, исцеляясь.

— Тише, — прошептал Маса. Не рви швы. Я тебя отнесу, — Маса попытался поднять ее, но скривился от боли. Моя рука, — он опустил ее. Я едва могу держать меч.

Мари зажмурилась. Беспомощная и одинокая. А потом ее подняли. Нежная сильная рука оказалась под ее ногами, другая вокруг плеч. Она открыла глаза и увидела Хиро. Хмурый.

«Хиро никто не нравится. И у него лишь два выражения лица: злое и не такое злое».

— Это твое злое или не очень злое лицо? Мари скривилась от боли в боку.

Хиро выдержал ее взгляд.

— Тебе не стоит выходить. Тебе нужно хотя бы месяц отдыхать.

Маса открыл дверь сарая, и Мари прищурилась от яркого света дня. Свежий воздух жалил легкие.

— Туда, — Мари указала на тропу, скрытую нависшими ветвями. Я всегда ходила по этому короткому пути.

Они шли, Маса оставался впереди, убирал ветви с пути для Хиро и его ценного груза.

— Я всегда задавался вопросом зачем ты это сделала? спросил Хиро.

— Что сделала? выдавила Мари сквозь боль.

— В сарае.

Мари пыталась смотреть в глаза Хиро, но не могла двигаться.

— Я не красивая. Говорили, мне не стать настоящей женой-зверем. Моя мама решила тренировать меня для состязания. Так я могла хоть стать императрицей, женой-зверем по-своему, — сказала Мари. От упоминания матери она вдруг ощутила слабость.

Хиро притих. Деревья менялись, их стволы были почерневшими, сгоревшими. Листьев не было. Запах дыма висел в воздухе.

Мари подумала о бое, о Таро. Их отношения всегда были неравными. Таро был человеком. Мари ёкаем. Но Мари всегда жертвовала. Она снова и снова сталкивалась со смертью. Она потеряла союзницу, свою подругу Асами. Из-за Таро. И другого пути. Она была готова меняться, чтобы подходить для мира Таро с надеждами на его изменение. Но теперь она понимала, что ей не нужно было меняться. Миру нужно было.

Мышца подрагивала на челюсти Хиро, он заговорил, словно не мог держать мысли при себе.

— Не им это решать, — сказал он.

— Что? Ты о ком? спросила Мари. Они дошли до конца тропы. Врата Цумы скрипели на ветру.

— Жены-звери или кто-то еще. Не им решать, красивая ты или нет, — сказал Хиро.

— Тогда кому? спросила Мари.

Хиро посмотрел на нее.

— Полагаю, тебе.

Мари всегда знала силу слов. И слова Хиро ударили ее, хоть она уже поняла их значение.

«Только я решаю, красивая я или нет, достойная или нет».

Маса застыл. Как и Хиро.

— Самураи, — прошептал Маса.

Они посмотрели из-за ветвей. Цума была разрушена. Улицы почернели, дома стали скелетами, некоторые еще дымились. Только врата и каменная стена уцелели. Пепел летал с ветром. Фигуры появились из развалин. Самураи в черной броне рылись в тайниках жен-зверей.

Хиро отошел на шаг, и шишка хрустнула под его пяткой. Звук разнесся эхом. Самураи замерли и повернулись.

— Кто там? самурай с красной кисточкой на шлеме прошел вперед.

Мари задрожала всем телом. Хиро сжал ее крепче. Он хотел бежать.

— Стоять, — краем глаза Мари увидела блеск копья у шеи Хиро. Из леса вышло еще больше самураев. Их окружили. Она выжила, чтобы умереть среди развалин своей деревни?

Самурай с красной кисточкой опустил копье, а потом сорвал маску с лица.

— Боги и богини, это императрица! заорал он.

Остальные самураи тоже сняли маски, глаза были большими и потрясенными.

— Она жива, — сказал один.

Мари затаила дыхание. Ладони Масы двинулись к мечам. Мари насчитала больше двадцати самураев. Она сжала кулаки, выпустила когти. Зверь был ранен, но дал ей то, что мог. Они были в меньшинстве, и она не могла сражаться. Но она попытается пробить путь, даже ощущая слабость. Она не сдастся.

Хиро поправил хватку на ней.

— Ты сможешь встать? шепнул он ей на ухо.

«Нет», — даже в руках ронина ноги казались беспомощными.

— Если я не могу встать, буду биться, лежа, — это вызвало редкую улыбку ронина.

Самураи были строгими, как лед. Они подошли ближе. Хиро сжал Мари крепче. Самураи одновременно прижали ладони к сердцам и опустились на колени, глаза блестели от эмоций.

— Император мертв, — сказал лидер. Сердце Мари сжалось в груди. Она всхлипнула, вспомнив. Поле боя. Она истекала кровью. Руки обвили ее. А потом тело застыло. Это был Таро? В последние мгновения жизни он потянулся к ней? Мари ощутила уверенность. Да. Таро выбрал ее под конец.

Главный самурай заговорил снова, голос зазвенел на горе.

— Император мертв. Да здравствует императрица, — самурай посмотрел на Мари, не поднимаясь.

Мари напряглась. Она хотела возражать: «Я просто девушка, Я не могу править. Я притворяюсь». Она быстро отогнала сомнения. Уголки ее губ приподнялись.

— Империя моя, — сказала она без дрожи в голосе.

Главный самурай опустил голову.

— Мы ждем приказа.

ГЛАВА 56

Акира

Когда он впервые увидел ее, принял за призрака.

Но призраков не носили ронины, самураи не кланялись им. Не слушая возражения Ханако и Рена, Акира спрыгнул с дерева в центр круга самураев.

«Она жива».

Самураи тут же встали, направили копья на шею Акиры. Сын кошмаров поднял руки.

— Все хорошо, — хрипло сказала Мари. Самураи недовольно опустили оружие. Ронин поправил хватку на Мари. Самураи напряглись, не зная, кому он верен. Все хорошо, — повторила она для самураев. Она похлопала по плечу ронина. Он просто опустит меня, чтобы я могла поговорить с другом, — Хиро с нежностью усадил Мари на камень, поросший мхом. Самураи окружили ее снова.

Акира сжал ладони по бокам.

— Это я виноват. Не описать словами, как я сожалею.

Глаза Мари наполнились болью.

— Думаю, мы достаточно извинялись друг перед другом. И кто-то говорил мне, что мы наказываем себя сильнее всего.

— Тысячу раз, — сказал Акира.

— Тогда я не буду добавлять тебе боль, — Мари посмотрела за Акиру, за деревья на Цуму. Моя мама? в голосе Мари звучала робкая надежда.

Акира покачал головой.

— Юка? спросила она.

Акира кивнул.

— Она жива, — сердце Мари взлетело, но упало, когда Акира продолжил. Но ее забрали во дворец. Как и всех выживших жен-зверей.

Солнце ползло по небу. Два ронина и самураи оставались возле Мари. Акира не понимал, почему оставались самураи, почему были верны, но его вопросам пока не было времени. Слезы лились по щекам Мари от мыслей о ее народе, заточенном в Зимней комнате.

— Ханако? Рен? выдохнула она.

Акира смог улыбнуться. Он сунул два пальца в рот и свистнул. Появились юки-онна и демон.

— Ты жива! воскликнула Ханако, спеша вперед.

Самураи напряглись и попытались остановить юки-онну. Но Мари остановила их, махнув ладонью.

Ханако замерла, но радостно улыбалась.

— Смотри, Рен, — сказала она, сжимая руку демона.

Рен низко поклонился.

Солнце стало призраком на горизонте. Мари дрожала, побледнев.

Хмурый ронин сказал императрице:

— Нужно идти. Тебе нужно отдохнуть.

Мари покачала головой.

— Еще немного. Пожалуйста.

— Мы собирались на запад, — сказал ей Акира. Хотели уйти ночью.

— О, — Мари нахмурилась. Как оказалось, я все еще императрица, — ветер трепал ее волосы.

Ханако кивнула.

— Твое место в столице.

— Еще много работы, — сказала Мари.

Рен хмыкнул.

Ханако перевела его:

— Сатоши, Высший священник, занял трон.

— Его нужно свергнуть.

«И спасти мой народ», — Мари звучала величаво, приказывала.

— Его будет сложно убрать, — сказал Акира.

— Сложно, но возможно, — сказала Ханако. Особенно, когда у тебя есть помощь, — обратилась к Мари Ханако.

— Да. Думаю, самураи пойдут за мной. Но священники

— Или убиты, или убежали. Если вернутся, им не сравниться со мной, — вмешался Акира.

— Я была бы вооружена лучше с Мастером оружия и они на моей стороне.

Ханако улыбнулась. Она погладила плечо Рена.

— Я родилась развалить империю. Сражаться я люблю.

Мари вдохнула.

— Тогда решено. Отправимся на восток. В столицу.

— Мы вернем твой трон, — заявила Ханако.

— Будет сложно, — сказал Акира, но ему стало лучше.

Мари пожала плечами.

— Мы найдем способ.

ПОСЛЕДНЯЯ ИМПЕРАТРИЦА

Сугита с неба смотрел, как люди кланялись женщине-ёкаю в лесу у сожженной деревни. Он помрачнел от гнева. Такого не хотели боги и богини. У нее не было метки между бровей. Но люди возвышали ее.

— Неблагодарность, — выругался Сугита. Он вызвал лестницу из молнии, но она не явилась. Он выругался и позвал свою сестру Киту.

Она пришла к нему по небу и посмотрела на окровавленное поле боя.

— Какой кошмар, — сказала она.

— Дай свою лестницу, и я сожгу их, — потребовал Сугита.

Кита цокнула языком.

— Нет, брат. Ты сделал достаточно.

Появились их сестры Умико и Айко.

— Помогите уничтожить этих смертных! закричал Сугита.

— Нет, брат. Мы будем править отсюда, — сказала Кита. Три сестры захватили власть над небесами и землей. Но сестры знали то, что не знал их брат истинная сила была в сострадании. Они не убили его. Сугита был изгнан с небес.

Пока женщина-ёкай, императрица, спала той ночью, Кита спустилась по своей лестнице и коснулась ее лба. Появилась метка. Но Кита передумала и стерла ее.

— Тебе она не нужна. Ты будешь править сама.

Женщина-ёкай, Мари, императрица Хоноку, пошла к городу императора. В каждом городе, в каждой деревне, где она проходила, люди и ёкаи присоединялись к ее делу.

— Скоро мы раскроем ладони, перестанем сжимать кулаки, — обещала она. И ее обещание стало боевым кличем людей. Знаменем, под которым они бились.

Когда они прибыли в город императора, они ворвались во дворец и надели ошейник на Сатоши, что оставался на нем до конца его жизни в клетке. Кроме того, что он носил, все ошейники были запрещены, растоплены в огнях, вокруг которых плясали ёкаи.

Гармония была не всегда.

Женщина-ёкай провела две войны: восстание западных земель и мятеж серых одеяний. Истории для другого времени. Хоть ее считали самой справедливой, говорили, у правления императрицы была темная сторона. Был мужчина, которого никто не видел, но все знали Сын кошмаров. Убийца. Кровавая рука императрицы.